#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 11 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 51

Пристыженный Брю Пинь опускает голову и не смеет выпрямиться до тех пор, пока не покидает под конвоем бункер.

— Жалкое ничтожество, — надменно бросает командир базы. — А теперь, господа, вернёмся к вопросу русских. Жопинь велел прикончить рейдерскую группу, пока она не добралась до Тибета…

— Тяв, — раздаётся тихий скулёж.

Военачальники удивлённо переглядываются.

— Вы слышали? — спрашивают они друг друга.

— Тяв, — тихий звук повторяется, но его источник нигде не видно.

Раздаётся царапающий звук, словно какое-то маленькое животное скребётся когтями по полу. Со стороны шкафа к столу прикатывается странный белый шар. Одно мгновение военачальники удивлённо смотрят на непонятный предмет, а потом он детонирует, и взрыв заполняет бункер.

Бах.

Сквозь тяжелую дверь бункера взрыв почти не слышно. Хорошее у военачальников убежище: и стены толстые, и звукоизоляция идеальная. Вот и мои конвоиры не сразу сориентировались, что произошло. Они удивленно обернулись на вздрогнувшую дверь. Ну а я воспользовался этим мгновением, чтобы воткнуть пси-ножи им в головы. Щиты разлетаются на ментальные щепки. Оппа, оппа, и два гвардейца с автоматами уже под моим контролем. Быстренько просматриваю расположение строений в базе. Куда же конвоиров деть? А, идея.

— Идите в казармы и откройте огонь по своим, — даю напутствие, и конвоиры, забыв про меня, энергично шагают в восточное крыло базы, чтобы передать сослуживцам свинцовый привет.

Честный ли это ход? Ни в коем разе. Как-то в старом мире наш комбат обмолвился: «Если хочешь проиграть войну — сражайся честно». Да и я не претендую на звание «благородного воина». Телепатия вообще сама по себе нечестная штука, между прочим. Наши враги частенько умирают жестокими коварными способами. И при всём при этом их количество почему-то всегда огромное. Мазахисты какие-то.

Но время действовать. Ломтик сработал отлично. В бункере выжил только один командир базы. Дверь заперта изнутри, к нему не попасть, но и ладно, он все равно без сознания или даже в коме.

Через обручальное кольцо я связываюсь со Светкой:

«Искра, командирский пункт зачищен. Приступайте к операции».

«Ура! Уже передаю Фирсову» — бодро отвечает жена.

Отличный способ связи — наши обручальные колечки. Жалко только, что Гумалин не может повторить эти артефакты. А с другой стороны, если каждый рунописец мог такое провернуть, была бы неизбежна куча проблем.

Я спешу по коридору к следующей цели. Командирский бункер вплотную примыкает к административному зданию. Вот по нему сейчас и иду.

Снаружи раздается грохот выстрелов, завывают сирены. Группа «Тибет» приступила к штурму. Отлично-отлично. Только вот соратникам без меня не справиться. Потому Фирсов поначалу и был против захвата базы. Слишком уж хорошо укрепились ханьцы: передовая линия усилена бетонными дотами, вкопанными позициями для бронемашин, прочими сборными преградами. Даже странно видеть в середине Империи такой мощный форт. Фронтир-то далеко. От своих что ли защищаются?

Короче, Фирсов уперся. Вот и пришлось мне настоять и пообещать старику, что я сам устраню командный пункт, а также главные огневые точки. Уж слишком ценный куш здесь ждал: ЗРК, минометы, склад снарядов. Причем всё это сейчас в режиме транспортировки. База представляла из себя промежуточный «сортировочный центр», откуда люди Жопинь получали вооружение. В итоге вместо них всё это получу я сам.

— Брю Пинь⁈ — мне навстречу попадается суетящийся офицер. — Вы из командного пункта⁈ Почему без конвоя?

— Меня восстановили в должности, — медленно подступаю к офицеру. — Теперь возьму полк и пойду брать у русских реванш.

— Какой «пойду»! Русские сами уже пришли! — нервничает бедняга. — Почему командование не отвечает по связи⁈

— Дайте подумать, — я оказываюсь еще ближе к нему. — Может, потому что оно мертво?

— Что…?

Резкий взмах руки — и отсеченная голова отлает к стене. Я отпускаю кровавый клинок. Лезвие, целиком состоящее из крови, разделяется на тонкие струи и всасывается обратно в поры кожи.

Не стал рисковать с пси-ножами. Щиты у офицера хорошие, а потому просто снес ему защиту вместе с головой.

«Слушай, — ворчит уже в моей голове карликовый Брю Пинь. — Обязательно использовать мою личину? Они же, правда, подумают, что я предатель».

«А ты и есть предатель, — пожимаю плечами. — Ты согласился быть моим легионером. Так что чья бы корова мычала».

Карликовый ханец затыкается. Крыть ему нечем.

Маскировка под Брю Пинь отлично пригодилась. Пришлось повозиться, прежде чем Хома смог поглотить матрицу ханьского командира, не прибив последнего. Но огневику все равно больше не нужен старый облик. Карликом он мне даже больше нравится. Просто комариный писк легче переносить, чем бешеный ор.

Наконец я выбегаю на улицу. Повсюду свистят пули и громыхают магические техники. Вон Шаровой украсил зарницами полнеба. А вон там поблескивают белым ледяные скульптуры Мерзляка. Всё это хорошо, но мне надо брать управление гвардейцами в свои руки. Благодаря памяти конвоиров я знаю расположение всех огневых точек.

«Змейка, ныряй в дот с пулеметом!» — пара секунд уходит на поиск хищницы и передачу местоположения важной точки.

'Я — Мать вы-ыводка, фака! — по привычке она спорит, но делает.

Для Горгоны не составляет труда проникнуть сквозь толстые стены из армированного бетона. В мгновение ока огневая точка превращается в склеп. А всё потому что внутри не было ни одного одаренного, и это логично. Какой смысл ставить мага в защищенный дот за станок пулемета, когда с этим лучше справится простой солдат? Оказалось, смысл есть, но ханьцы не могли предвидеть Змейку.

Я направляю Горгону в следующий дот, а затем в еще один и так по цепочке. Хищница проносится медным вихрем по железобетонным коробкам, покоряя самые крепкие орешки в линии обороны.

Не забываю и про остальных. Я посылаю Дубного в деревянное сооружение, похожее на блиндаж, только двухэтажный. Каменщик-огневик в теле дроу мигом сжигает всё там к чертям. Даже трех одаренных прибил и не заметил. Растет Иван, ох, растет мой первый боевой маг.

Самые тяжелые бастионы покорены, а потому следом на территорию базы врывается и остальная группа «Тибет», в том числе мои и Гансова гвардейцы. Жены тоже не отстают. Я же, будучи в самой гуще событий, больше занимаюсь контролем и координацией. Можно было бы, конечно, лично прибить пару десятков ханьцев, но намного важнее взять базу и не понести потери. Самое забавное — сами ханьцы в панике бегают вокруг меня, даже не подозревая кто истинный виновник сверхуспешного штурма их объекта.

— Брю Пинь! Какого хрена ты стоишь! Живо на передовую, гребаный дезертир! — какой-то офицер всё же проявляет ко мне интерес. Приходится швырнуть в него пси-гранату, а затем добавить молнию. Обугленный труп осыпается пеплом, но никто даже не понял откуда прилетело.

И всё идет хорошо, как вдруг я получаю тревожный сигнал о состоянии Лены. Младшая жена попала в передрягу. А значит закончилось время стоять в стороне. Я резво бросаюсь к самой передовой, по пути сжигая мешающихся ханьцев.

Что ж, я прибегаю вовремя. Даже можно сказать — успеваю к самому интересному.

На моих глазах Лена и Веер сражаются против другого магнетика. Все трое закованы в железные доспехи. На панцире ханьца ни царапины, а полька уже изрядно покоцана. Лена, кстати, всё ещё сверкает гладким неповреждённым панцирем. Похоже, опытная наёмница закрыла собой мою жену от удара. Если так — то моё уважение и благодарность.

Ханец оказался горазд на хитрые атаки. Сейчас в польку летит огромный моргенштерн — металлический шар, покрытый шипами. Обычно его используют в качестве навершия булав, палиц или кистеней, но этот «шарик» размером с арбуз подойдёт разве что для булавы великана.

У меня руки зачесались от предвкушения. Хочу такую же технику! Да и вообще дар магнетика!