Ценность Мира (СИ) - "Sedrik& - Страница 33

Сама же местная магия была очень странной штукой. Во-первых, каждая школа требовала сродства с определённой стихией. В Энроте это были классические Огонь, Вода, Воздух, Земля, при этом базовые вещи мог изучить любой маг, независимо от того, есть ли у него предрасположенность или нет, но в новом мире магической фон был другим, как и стихийные планы, откуда родом всякие элементали. Как мне объяснили, планы эти были не только чисто физически другими пространствами, нежели близкие к Энроту, они ещё и располагались от мира дальше, чем было там, в итоге имея на него и его магический фон намного меньшее влияние. В результате царствовало здесь более концептуальное разделение энергий: Порядок, Хаос, Смерть, Жизнь и Природа, как некий самодостаточный симбиоз всех остальных.

Бесспорно, изначально маги Энрота были удивлены таким положением дел, но приспособились быстро, благо большая часть заклинаний работала тут как и раньше, а к тем изменениям, которые проявились, можно было приспособиться. Стихийное сродство из прошлого мира тоже никуда не делось, в том смысле, что прежняя предрасположенность позволяла быстро уловить суть местного магического фона и настроиться на царствующие здесь силы почти без утраты функционала. Почти. Базовые вещи из разных стихий, которые ты мог там, даже не имея никакой предрасположенности, тут ты повторить не сможешь, просто твоя мана уже не подойдёт для их исполнения, но вот если ты был продвинутым адептом, хорошо настроенным на какую-то стихию, то заклинания из неё, независимо от того, к какой школе они стали принадлежать в новом мире, ты сможешь применять. Так, собственно, у Квентинуса и появилось сродство с энергией смерти, то есть способность «Магия Смерти». Хотя в прошлом мире он был просто аниматором големов и мертвяками не занимался, но тут данные чары принадлежали к «стихии» Смерти, вот он и настроился на нужный спектр, сам даже толком не заметив. Но это всё — так, общие слова, а центральный момент тут в том, что если твоя мана не подходит какому-то заклинанию или слишком слаба для него, то ты хоть поперёк себя перепрыгни, а сотворить его не сможешь, даже заучив исполнение до идеала.

Вторым важным и примечательным моментом выступало то, что колдовали местные… даже не стихами или песенными заклинаниями, как в книгах у какого-нибудь Толкиена, нет, заклинания местных магов представляли собой просто предложения. Связные, даже имеющие какой-то смысл, но, как правило, выглядящие так, словно их вырвали из контекста какого-то рассказа. Для «Волшебного кулака», например, заклинание выглядело как предложение: «Сильная защита — залог выживания, но одной защитой битвы не выигрываются. Поэтому, когда настанет пора, бейте решительно и жёстко». И вот эти слова реально заставляли ману в моём теле приходить в движение, вытекать из руки и формировать полупрозрачную латную перчатку, что устремляется в цель, повинуясь моему желанию и направлению взгляда. Формированию можно было помочь специальными жестами, позой и хорошо бы ещё — посохом-фокусировщиком, но в принципе достаточно было поднять руку в нужном направлении и с правильным выражением зачитать вот этот текст.

Правда, насчёт «достаточно» — это, скорее, только ко мне и… отчасти Эмилии. Это, а также возможность урезать текст речитатива, называлось «задатками боевого мага», как гордо заверяли все чародеи, словно сговорившись. Тем же, у кого таких задатков нет, полагается идеально точно воспроизводить текст и каждый жест с наклоном пальчика, иначе фигня получится. Эмилия такое явно могла, но то ли слишком привыкла делать правильно, то ли боялась напортачить, так что почти все заклинания исполняла полностью, отчего я и говорю в её отношении « отчасти». Тем не менее когда я сам показал успех на поприще урезанного исполнения боевых чар, девушка очень обрадовалась и долго хвалила. В общем, впечатление на леди однозначно произвёл, и оно даже положительным было, но… не совсем то, какое бы хотел. В том смысле, что вместо приглашения на ужин с последующим очарованием красотки и переходом наших отношений в горизонтальную плоскость я лишь в очередной раз убедил её, что как боевая единица намного важнее и ценнее неё для города и всего нашего дела, типа, сей сиятельный лорд такой весь крутой и недостижимый, что простой дочке стеклодува о нём лучше и не мечтать, после чего — да, начала старательно « не мечтать», то есть стала держать дистанцию более выразительно. Чем делала мне очень печально.

В общем, изучение магии оставляло после себя те ещё пограничные впечатления, и тот факт, что я освоил свои вторые чары, был едва ли не единственным светлым пятном на фоне общего: «Как это работает?» и « Где взять время?».

В остальном же механизм нашего бытия потихоньку отлаживался, и я даже стал допускать робкие фантазии о том, как вот ещё недельку перетерпеть — и я всё-таки смогу как-нибудь вечерком после ужина нежно зажать в уголочке мою прекрасную соседку по дому, наглядно объяснив ей, что она прекрасна и желанна… И, конечно же, именно в этот момент с лесопилки на севере пришли новости о появлении стаи каких-то лютых и бешеных волков, которые напали на группу беженцев, что двигалась от горных перевалов в нашу сторону. До лесорубов, которые заготавливали брёвна, добралась только одна двенадцатилетняя девочка, всех остальных задрали. И самое поганое, что среди этих задранных был алхимик с целым фургоном инвентаря.

Доставили мне сообщение посредством «почтовой феи» где-то через час после завтрака, а так как вопрос волков-людоедов, считай, практически рядом с городом был, мягко говоря, важным, я сразу начал готовиться к выходу. Стая, по словам спасённой девочки, была около тридцати голов. И это действительно было срочно, да и нужно уже реально выдвигаться из города — самую острую фазу мы прошли, дальше Эмилия уже выдержит всю эту рутину, а мне нужно качаться, да и дальше развивать « сферу влияния» нашего зародыша государства.

Вообще, саму девушку тоже ещё на пару-тройку битв было бы неплохо сводить, для получения боевого опыта и придания уверенности в себе, совмещённого с закалкой характера, но… это могло подождать. В отличие от меня, местные обитатели в битвах не качались, а потому лишняя неделя общения с наставниками-магами для будущей королевы выйдет куда как полезнее, чем забег по лесам и оврагам.

Правда, сама девушка не сильно обрадовалась моему намерению, да ещё и попыталась всучить охрану. Из серии «Раз у меня есть, то и тебе нужно, потому что ты тоже очень важен… для города! И нашего дела!» Это было Очень Мило. На силу удержался от распускания рук… кхм, в общем, удержался. И задавил авторитетом, мол «вы не готовы!», а волков-людоедов грохнуть надо, но там и меня одного с луком хватит. Ага, и навыком маскировки. В общем, убедил, и меня « благословили», но попросили побыстрее возвращаться… Эх, ещё один заряд очарования по моей выдержке. Теперь точно нужно сублимировать! И волки мне в этом помогут…

Добраться до нужного места удалось за несколько часов — фея-гонец выступила и «навигатором», в смысле прокладки маршрута и предупреждения о « дорожных событиях»(но таких, к счастью, не случилось). Так что уже через пяток часов я был у лесопилки, заодно воочию увидев, как идёт подготовка полей, что как раз сейчас вовсю распахивались беженцами на месте лугов между городом и лесопилкой. Что уж там успеют вырастить до зимы — бог весть, но народ в любом случае следовало чем-то занять, а потому трава активно скашивалась на сено, сушилась, убиралась, ну а где с этим уже закончили — там начинали пахать и сажать. Было бы у нас много рогатого скота, эта территория пошла бы на выпасы, но с живностью у беженцев было довольно тяжко, а потому дефицита кормовой базы для неё не имелось.

На самой лесопилке вовсю кипела работа, гномы и люди, обливаясь потом, тащили вековые деревья к пилораме, мечтая о зачарованном распилочном круге и големах-грузчиках. Ну, вслух они такого не говорили, но судя по напряжённым красным лицам — точно мечтали. Хотя, полагаю, ещё через недельку такого вкалывания (а работать приходилось в три смены, поскольку Большая Стройка требовала дерева постоянно) они будут не против и зомби, если те станут таскать эти тяжеленные брёвна. Но это всё лирика, мой же путь лежал дальше — на север. Я, конечно, взглянул на девочку, опросил народ, но сказать что-то ещё, помимо и так уже изложенного, они не смогли, так что моё начальственное участие ограничилось объяснением, куда пристроить ребёнка в городе до моего возвращения, а дальше пришлось вновь топать.