Персона - "Йеленна" - Страница 68

На миг приостановившись, Андреа заметил куда более устрашающую картину за статуей Патруа: по стене до самого потолка расползалась широкая трещина. Часть камней уже начинала обваливаться.

Было слишком поздно.

Рядом с трещиной прозвучал еще один взрыв, предназначенный Андреа.

Камни начали заваливать галерею. Раздался оглушительный треск, и весь свод рухнул. Брат Мельхиор пытался укрыться от града камней, но Дар Люминарии оказался здесь бессильным. Его поглотил хаос.

Эвандер и Фисба стали одними из первых, прибежавших на место крушения. Там они обнаружили пыльные дымящиеся руины галереи. Сердце Фисбы почти выскакивало из груди, не давая ей думать.

– Нет… Нет! Андреа!

У девушки подкосились ноги, и она упала на колени на груду мрамора. Фисба отказывалась верить в происходящее. Только слезы, ручьем стекавшие по ее лицу, заставляли поверить, что все это не было дурным сном.

Фисба не смогла сдержать клятву. Не смогла спасти Андреа…

Отчаяние пробудило в ней Дар, который начал прощупывать обломки под ее руками. Девушка ясно увидела карту катастрофы. И кое-что привлекло ее внимание.

– Там есть выжившие! Эвандер, там есть выжившие! Я чувствую! Там, внизу, люди!

Эвандер сразу принялся за дело:

– Поднимайся, Фисба! Живее!

– 3-зачем? – промямлила она.

Фисба машинально подчинилась, и Эвандер нетерпеливо оттянул ее назад за руку. Поняв, что он задумал, девушка принялась возражать:

– Это безумие! Ты не сможешь этого сделать! Обломки слишком тяжелые!

– Я должен суметь! Я не могу бросить Андреа умирать!

– Так ты сам умрешь! Вес колоссальный! Свет поглотит тебя!

– Мне что же, по-твоему, сидеть, сложа руки? Когда у меня есть шанс спасти Андреа? Как я потом буду в зеркало смотреться, если не попытаюсь спасти друга?

– Пожертвовать собой – так себе решение! – взъелась Фисба.

Улыбка Эвандера напугала девушку. Он был полностью уверен в себе.

– Кто сказал, что я обязательно умру? Такой вариант мы не рассматриваем. Уйдем отсюда вместе. Втроем.

Сама не зная почему, Фисба доверилась ему, глотая слезы. Эвандер кивнул, успокаивая ее. Затем он повернулся к развалинам и закатал рукава туники Брата Света.

– Теперь это между тобой и мной, галерея со статуями.

Его запястья разгорались все ярче, почти ослепляя Фисбу. Эвандер и сам закрыл глаза и, концентрируясь, нахмурил брови.

Движимые сверхъестественной силой, обломки начали подниматься и склеиваться. На месте груды камней снова появились стены. Казалось, будто галерея заперта в пространстве, где время течет вспять. Осколки стекла, валявшиеся в листве атриума, вернулись в витражи, разбитые статуи вернулись на помосты. Их лица собирались в прежние изображения.

Огромная тень поднималась все выше, и под очередным валуном показалось тело. Кто-то зашевелился, стряхивая плотный слой пыли. Это был Андреа, целый и невредимый! Ему невероятно повезло: статуя Патруа упала под углом прямо над его головой, защищая юношу от падавших камней. Он отделался несколькими царапинами; пострадала только его бровь… Ее рассекло обломком, и теперь кровь капала ему в глаз.

– Эвандер! Остановись!

Фисба бросилась к Эвандеру, заставила опустить руки и остановить работу У Эвандера даже не хватило сил сопротивляться. Он зашатался. Фисба подхватила друга и помогла ему сесть. Другие свидетели происходящего все еще пребывали в шоке и не решались подойти к ним или войти в галерею. Их наряды Соратников Культа снимали всякие подозрения, и окружающим казалось, что он работает там именно в этом качестве.

Дар позволил ему восстановить большую часть галереи, но некоторые мраморные плиты все еще были покрыты пылью. Главный ущерб, который Эвандер восстановить не мог, исчислялся человеческими жизнями.

Раненые стражники ползали по земле. Некоторые из них были уже мертвы – их черепа пробили камни, которые Эвандер вернул на место. В центре галереи лежала мертвая сестра Маня, убитая собственным безумием. Ей больше никогда уже не щелкнуть пальцами.

Мельхиор лежал на земле. До него доносились стоны и крики пострадавших. Каждый новый вдох давался ему с большим трудом. На его лице лежал слой мраморной крошки, и при каждой попытке захватить побольше воздуха трещали ребра. Он чувствовал, как кислород покидает его тело, а легкие заполняются кровью.

Еще шокированный Андреа заметил Понтифика. Его охватил гнев. Пошатываясь, Персона доковылял до умирающего Мельхиора. Юноша почти набросился на него, требуя ответы.

– Зачем вы сделали это? Говорите!

Мельхиор закашлялся. На его губах показалась кровь. Андреа уже был не в силах радоваться его страданиям. Всю жизнь он желал смерти тому, кто отнял у него мать. Теперь, глядя на муки Мельхиора, он не чувствовал облегчения. Только глубокую печаль.

– Она была моей мамой, – всхлипывал он, отирая слезы. – Вы убили ее! Зачем… Зачем? Что она вам сделала?

Глаза Мельхиора остановились на Андреа. Его окровавленные губы тронула легкая улыбка. Ценой нечеловеческих усилий он выдавил несколько слов:

– Мона… не… мертва.

– Что?!

– Ваша мать… жива.

– Вы лжете! Лжете…

Лицо Андреа налилось краской, и он зарычал:

– Я все видел! Лирохвост умер! У меня на глазах! Я слышал, как он кричал в агонии! Вы убили ее!

– Мылишь… вытянули… ее Свет. Именно поэтому… лирохвост и…

Попытки говорить вызвали у Мельхиора новый приступ кровавого кашля. Весь его мир сузился до отражения в глазах Андреа. У Персоны закружилась голова. Если его мать жива, то где она? Юноша понимал, что время ответов на исходе.

Мельхиор продолжал улыбаться ему. Несмотря на свой Дар, Андреа не понимал, что радовало Понтифика. Это не было ни гримасой ненависти, ни торжества победы. Мельхиор улыбался искренне. И это беспокоило Андреа.

– Мне очень… жаль. Я сделал это для нее… для принцессы. Для… Элоизы. Мне… так жаль вас… Персона.

– Моя мать… где, где она? Если знаете, скажите мне!

– В ссылке… в Землях…

– Схватите! Схватите его! Немедленно!

Крики Элоизы заглушили слабый полушепот Мельхиора. Она услышала первые взрывы и в сопровождении целого взвода поспешила на место трагедии.

Солдаты бросились к Андреа и резко подняли его на ноги. Он был еще слишком слаб от потрясения и шока, вызванного последними словами Мельхиора. Элоиза в панике бросилась к умирающему Мельхиору. Она с ужасом обнаружила, что его грудную клетку раздавило камнем, но не отвела взгляд.

– Элоиза… – выдохнул он с неизменной улыбкой.

– Молчите, брат Мельхиор! Берегите силы! Стражники уже ищут целителей! Вы обязательно выживете! Все пройдет. Брат Мельхиор, – продолжала Элоиза, уговаривая саму себя.

Мельхиор холодной и дрожащей рукой сжал ладонь Элоизы. Он внимательно посмотрел ей в глаза, чтобы успокоить.

– Я не справлюсь со всем этим без вас, – рыдала она. – Вы нужны мне…

– Я буду там… в Свете… всегда буду рядом. У меня… есть последний подарок для вас. Я готовил его… на свадьбу.

Его голос ослабевал, и Элоизе пришлось наклониться к самому его уху, чтобы что-то расслышать. Она расслышала, как его дыхание начало прерываться. Глаза Мельхиора начали закатываться. Погрузившись в мрачные мысли, Элоиза не заметила, когда он издал последний вздох. Девушка опустила глаза и задала Понтифику вопрос, но он не ответил. Она повторила. Элоиза сжала руку Мельхиора, но она лишь выскользнула из ее ладони.

– Брат Мельхиор? Брат Мельхиор… Брат Мельхиор!

Плач Элоизы разлетался по всей галерее. Она взахлеб рыдала над безжизненным телом своего наставника. Никто не осмеливался подойти к ней, даже Андреа, как никто понимавший горе девушки.

Через некоторое время один из советников уважительно окликнул ее:

– Принцесса, нам нужно…

– Закройте рот!

Элоиза вскочила, кипя от ярости. Ее лицо, опухшее от слез, исказилось от горя. Казалось, она пытается хоть как-то сориентироваться в тумане нахлынувших эмоций. В ярости Элоиза выбрала виновника произошедшему. Она указала пальцем на Андреа.