Персона - "Йеленна" - Страница 30

– Исидору не нравится глядеть на себя, – пояснила Дезидерия, прижимая к себе сложенное полотно. – Нам пришлось убрать отсюда зеркала. Он даже несколько раз разбивал собственный бюст. Я не хотела, чтобы картину постигла та же участь. Я хотела понемногу показывать брату портрет, чтобы он успел привыкнуть к нему Картина пробыла тут всего несколько дней, после чего… Исидора похитили.

– Что именно произошло? – спросил Андреа, внезапно ощутив любопытство.

Дезидерия нахмурила густые брови. Ей было мучительно копаться в болезненных воспоминаниях.

– Чуть больше месяца назад Исидор пережил… тяжелый кризис. Такого не было уже давно, и мне было очень страшно за него… Такой Дар не может оставаться незамеченным, он улавливает и производит много Света. Окажись Понтифик поблизости, он обязательно заметил бы Дар Исидора. Во всяком случае, мне так кажется. Я думала увезти Исидора из столицы. Он уже вышел из возраста, когда его могли отправить в Оффиций, и я боялась, что Красные солдаты ворвутся и заставят его вступить в Культ, как это было во время провозглашения закона о благословленных. Я помню те времена очень ясно, хоть и была совсем маленькой. Тогда страх не только заполонил Фаос, но и выполз за его пределы.

Взгляд Дезидерии потемнел.

– Брат Мельхиор воспользовался моим отъездом и похитил Исидора… Когда я вернулась домой, брата уже не было. Понтифик все сделал правильно, но я до сих пор не понимаю, как ему это удалось… Я с самого начала исключала возможность похищения. Мои слуги не понимали, что происходит, а Исидор не закричал и не позвал на помощь. Он просто… исчез. Для меня до сих пор остается загадкой, как они убедили его уехать: это невозможно! Тогда я решила, что Исидор сбежал сам. Не могла же я разоблачить нас и развесить по Фаосу объявления о пропаже! Существование Исидора держалось в секрете с самого его детства, когда у него проявился Дар. О нем знали только некоторые члены семьи и самые верные друзья. И я решила искать его своими силами. Сначала пришлось найти Пердитию, чтобы определить его местоположение. Первым делом я направилась в Оффиций Фаоса, но там такого Дара не нашлось. Нужный носитель, точнее носительница, нашлась в Пракасе. Благодаря ее помощи я узнала, что Исидор находится во дворце, и что принцесса собирается выйти замуж. Связь между этими событиями была очевидна… Чуть позже Аделаида подтвердила мои догадки и очень помогла. Когда Исидора похитили, я была у нее дома. Даже она ничего не знала ни о похищении, ни о свадьбе. Понтифик всеми силами пытался скрыть присутствие Исидора во дворце. Само собой, он опасался моей мести… С тех пор прошел месяц, и ему пришлось ослабить бдительность, хотя мне хорошо известно, что он замышляет. Понтифик тоже понимает, что я в курсе происходящего. Наверняка он ждал, что я вернусь с армией и штурмом возьму дворец или устрою публичный скандал. Кроме того, Мельхиор не хуже моего знает, какую опасность таит Дар Исидора, и не решится раскрывать его средь бела дня… Дворяне Фаоса до сих пор не знают о существовании моего брата, что ставит нас обоих в затруднительное положение.

Ее черные отчаянные глаза обратились к портрету брата. История Дезидерии заставила Андреа проглотить обиду. Все существовании благословленных находилось под печатью молчания, и случай Исидора не был исключением. Мальчишка оказался одним из них. Пусть Исидору повезло, и у него была семья, защитившая его от Культа, расплата за нее оказалась неизбежной. Жизнь вырвала юношу из гнезда, как и любого другого благословленного. Андреа хорошо понимал страдания Исидора и его старшей сестры. Как много семей разрушил закон о благословленных…

После долгого молчания Андреа попросил Дезидерию побольше рассказать о брате.

– Неужели Исидор настолько ненавидит себя, что уничтожает каждое произведение, написанное или слепленное с него?

– Дело не в этом. Мне кажется, Исидору трудно смириться с тем, что он человек. Для него человек – зло, способное на самое худшее. В детстве мы именно так описывали ему людей, которые могли прийти и забрать его. Когда он видит такие изображения, то вспоминает собственную природу. Исидор боится, что не сможет держаться на высоте, боится причинить боль окружающим, боится самого себя…

– Он поэтому любит птиц?

Некоторое время вопрос висел в воздухе. Дезидерия скрестила руки и, с видом мечтательным и озабоченным, подошла к окну. Ее взгляд остановился на кованой ограде террасы, на которую проникал теплый свет летнего солнца. Усохшие растения гнили в горшках и обвивали ржавые столбики балкона.

Когда-то здесь жили попугаи. Дезидерия подарила их Исидору через несколько недель после того, как они остались на огромной вилле вдвоем, брошенные на произвол судьбы. В конце концов, Исидор выпустил попугаев. Дезидерия и сейчас помнила восторженные возгласы брата, когда птицы разноцветным облаком взмывали в небеса.

– Страсть к птицам имеет другую природу. Возможно, она дает ему ответы о сущности человека. Впрочем, она выросла на другой почве.

Дезидерия прислонилась плечом к оконной раме. Навес веранды оброс мхом, на нем лежал слой песка, занесенного туда ветром. Сквозь щели досок пробивались лучи солнца. Девушке хотелось утонуть в синеве неба.

– Исидор мечтал летать.

Андреа молча приблизился к Дезидерии. Он все еще злился на девушку, но понимал ее. Ему были близки чувства обманутой сестры. Поэтому он решил выслушать Дезидерию.

– Когда родители умерли, Исидор был совсем маленьким и не понимал, что происходит. Я объяснила ему, что наши родители воссоединились со Светом и теперь они там, наверху. Думаю, он придумал массу историй про них… По его словам, только птицы, воспаряющие к небу, могут добраться до наших родителей. Ему хотелось улететь с птицами, чтобы разыскать родных.

– Мне очень жаль слышать это, – ответил Андреа.

Вместо того, чтобы продолжить разговор об Исидоре, Андреа предпочел сосредоточить внимание на собеседнице:

– Наверняка вам тоже пришлось нелегко. Смерть родителей, воспитание брата, унаследованное богатство, конечно же.

– Я справилась. Мне удалось удержать состояние, хотя никто не верил в меня. Говорили, что я слишком молода и не смогу успешно управлять делом родителей без мужа.

– И вы никогда не думали о замужестве? – спросил Андреа.

– У меня уже был маленький брат, которому требовалось много внимания. Мне бы не хватило времени на мужа. Положение дел давало мне возможность не вступать в брак.

Дезидерия повернулась к Андреа. За долю секунды тревога испарилась с ее лица. Перед ним снова была стойкая, властная хозяйка виллы, которую он успел хорошо узнать.

– Сколько времени вам нужно провести у портрета, чтобы воссоздать Исидора? – уточнила Дезидерия.

– Полагаю, около пяти минут. Мы примерно одного возраста, это не должно быть слишком трудно, – объяснил Андреа.

– Прекрасно. Вам что-то нужно?

– Ничего особенного. Только уединение, – сказал он.

– В таком случае оставлю вас одного. Буду ждать в коридоре. Дайте знать, когда закончите.

Дезидерия вышла из комнаты, но осталась ждать неподалеку. Она оставила дверь приоткрытой, чтобы через щелочку можно было наблюдать за происходящим в комнате.

Андреа пристально вглядывался в портрет. Он считывал каждую деталь, незаметную для обычного человека. Его Дар рисовал в голове каждый угол, каждый изгиб, улавливал каждый оттенок.

Спустя несколько минут созерцания, Андреа согнул спину и уткнулся лицом в ладони, будто оплакивая кого-то. На деле же он начал работу над маской. Его кожа меняла цвет, выискивая подходящий оттенок из всего спектра возможных, тело, послушное воле юноши, деформировалось. С каждым мгновением внешность Андреа менялась. Он одновременно был высоким, низким, крепким, хрупким, пышноволосым, лысым, мужчиной, женщиной.

Во время метаморфоз Андреа переставал быть собой. Он разом воплощал все человечество благодаря Свету, сиявшему на его запястье.

Превращение взволновало и даже напугало Дезидерию. Девушка не могла понять, чем считать эту необыкновенную сцену – грезой или кошмаром. Одно было ясно наверняка: Дезидерия больше никогда не сможет смотреть на Андреа прежними глазами.