Колхоз. Назад в СССР. Книга 3 - Барчук Павел - Страница 4

– Ну, вы, блин… – У меня вздох облегчения вырвался.

Вот интересно. Вроде бы не сказать, чтоб трус, но конечная точка нашего путешествия придавала всему мероприятию какой-то мистический оттенок. Против воли в голове крутились разные мысли сомнительного направления.

– Да понасодют шиповника. Сволочи, – Матвей Егорыч принялся отряхиваться. – Честным людям пройти негде. Я тут вас сидел, ждал, если чё. Задремал маленько. Хорошо, вы как стадо баранов идете. Громко. Мертвого разбудите.

Последняя фраза деда Моти не понравилась ни мне, ни братцу, судя по его скривившемуся лицу.

– Честные люди дома спят, – Резонно возразил Андрюха, – а не по кустам шарохаются.

– Вот и иди, спи, раз такой умный. А мы с Жориком делом займёмся. Купим потом мотоцикл, будем ездить мимо двора, чтоб ты локти грыз. А то и коленки. Завернешь ногу за ухо да будешь наяривать. А все… Обратно время не воро́тишь…

Не знаю, почему Матвей Егорыч в свою мечту о трехколесном друге с люлькой включил уже и меня. Я, вообще-то, смотрел немного в другую сторону.

Дед подошёл ближе, и стало заметно, в кустах он не только сидел в засаде. От нашего главного самогонщика весьма ощутимо тянуло уже привычным запахом.

– Вы там в одно лицо пили? – Я присмотрелся к карманам Егорыча. Интересно, есть ли у деда Моти ещё…

– Чего это… пил. – Он фыркнул. – Утомился вас ждать. Согревался.

На улице, на секундочку, было так жарко, что ветром не колыхало ни один листочек. Где и как Матвей Егорыч ухитрился замёрзнуть, не понятно. Но в данный момент оно было и неважно.

– Аааа… осталось что-нибудь? Я просто тоже … замёрз, короче.

Андрюха покосился на меня, но от комментариев воздержался. Походу, ему тоже было не по себе. И ведь не сказать, будто что-то предосудительное планируем, а вот все рано имеется тревога, хоть убейся.

Естественно, дед Мотя не был бы собой, если бы у него не оказалось запаса. Он вытащил из кармана фляжку, а затем протянул ее нам.

– Хватит лясы точить. Идём. Решил проконтролировать вас. А то сделаете все через задницу.

Мы с Переростком одновременно хмыкнули. Уж кто бы говорил. Однако, возражений по поводу присутствия в нашей компании деда Моти, не высказали. Втроём ещё лучше. Спокойнее.

А с фляжкой Матвея Егорыча, так вообще постепенно становилось хорошо. Где-то даже весело. Андрюха немного расслабился и теперь без остановки улыбался глуповатой улыбкой. Как дурачок. О чем-то приятном думал, походу. Дед Мотя тихо напевал себе под нос мотив незнакомой песни. Мне, как обычно бывает после алкоголя, хотелось движа. Тем более она, эта фляжка, была удивительным образом нескончаемой.

Пока шли, то и дело прикладывались, но напиток смелости в ней все равно ещё оставался.

Не иначе, как под влиянием самогонки, вдруг пришла в голову идея поглумиться над своими партнёрами по бизнесу. Я тихо хихикнул, но Матвею Егорычу и Переростку было уже не до меня, они не обратили внимания. Бизнеса ещё, конечно, нет и в помине. Но зато партнёры уже имеются. Как-то я с другого конца пошел.

– А что у вас, Бугимен живёт на кладбище?

Матвей Егорыч аж с шагу сбился от неожиданности моего вопроса. Ясен хрен, подобных имён дед Мотя никогда не слышал.

– Хт-о-о-о? Андрюха, ты гляди, чего-то наш Жорик заговаривается. А выпил вроде немного. Бугимен… Что за зверь удивительный?

Братец поддакнув, кивнул головой. Но при этом, напрягся. Фраза, в которой фигурировало неизвестное, но внушительно звучащее, слово и кладбище, отрезвила Переростка. Кончики его ушей заметно напряглись, а один глаз так и косил в мою сторону. Походу, вопрос его зацепил. По крайней мере, улыбаться своей дебильный улыбкой он перестал.

– Ну, вы чего? Дома, как говорят в народе, водится домовой. Я, конечно, в чертовщину, как вон Андрюха говорит, не верю, однако, бывали случаи, слышал. Некоторые даже видели своими глазами. Да вы в деревне живёте, должна быть у вас подобная информация. Ну, там легенды, не знаю. Сплетни хотя бы. Так вот. Домовой – хозяин дома. А за могилами присматривает Бугимен. Огромное существо. У него красные глаза, в которых горит огонь, рога и низкий бас. Вот когда приходишь во владения Бугимена, надо ему угощение оставить. А то обидится.

Я плел эту невразумительную чушь, мысленно ухохатываясь и над Переростком, и над Матвеем Егорычем. Понятное дело, нет никаких бугименов на кладбище. Да и в природе тоже их нет. Это вообще буржуйский чудик, которым пугают детей. Ничего у него, нигде не горит. Видел фильм, ужастик, там он выглядит просто, как уродливый, черный человечек. Но мои напарники об этом не знают. Причем, оба они вроде делали вид, что подобная чушь их не интересует, а сами слушали мою ересь внимательно, настороженно. Андрюха даже оглянулся пару раз на темные палисадники, которые мы проходили. Мне же было по кайфу. Потому что не все время им надо мной издеваться. Могу и я развлечение себе устроить. Поржать, так сказать, от души.

– И что, этот Бугимен? Ему какого хрена вообще надо? – Поинтересовался Переросток безразличным голосом. А потом снова оглянулся на ближайшие кусты.

– Да особо ничего. Просто, если ты ему угощение на кладбище не оставишь, он за тобой погонится и утащит. Может ночью следующей прийти, если не догонит.

– Куда утащит? – Прибалдел от описанной перспективы Матвей Егорыч.

– Как куда? В Ад, само собой.

– Да ладно тебе. – Андрюха рассмеялся. Вышло у него это слегка нервно. – Мы же взрослые люди. Комсомольцы. А ты такую чушь несёшь. Где вообще этого набрался?

– А-а-а-а-а-а… да это мы ездили на экскурсию. Посещали археологические раскопки. Там было захоронение древних людей. И вот ребята – археологи рассказывали. По сути ведь они на кладбище явились, только очень старое. Начали его ворошить. И все.

– Что, все? – Матвей Егорыч, похоже, настолько впечатлился рассказом, хотя виду старался не показывать, что просто повторял окончания моих же фраз, добавляя к ним вопросительную интонацию.

– Да ничего. Просто археологи эти потом пропали. Понимаете, надо было правильно все делать, по уму. Угощение непременно оставить. Это – традиция. Иначе все – хана. Никто не догадался, кстати, хлебушка прихватить?

– Как путано у вас все, в ваших этих Москвах. – Выдал Дед Мотя. Он теперь стал задумчив и молчалив.

Но в этот момент мы подошли к кладбищу, соответственно, рассказ пришлось прервать. Выглядело оно и правда несколько зловеще.

Ещё эта отвратительная закономерность Зеленух, отключать по ночам уличные фонари. В итоге, темень была, хоть глаз коли. Тусклый, очень тусклый свет давали лишь звёзды на небе. Но здесь, рядом с погостом, он почему-то будто поглощался темнотой, окутывающей могилы. Атмосферности добавляли развалины старого храма, видневшиеся в дальнем, противоположном углу кладбища. Как раз там, где была наша сторожка.

– Ну… Идём, что ли? – Буркнул дед Матвей и направился в сторону будущего цеха по производству самогона.

В принципе, все оказалось не совсем страшно. Вернее страшно, но не так, как могло бы быть. Есть подозрение, фляжка деда Моти скрасила остроту восприятия.

Правда, пока пробирались через кладбище, я несколько раз споткнулся о корни деревьев, настырно торчащих из земли. Погост старый, дорожками или тропинками не пахло. Часть могил, конечно, были ухоженными, аккуратными, но в основном кресты торчали из густой травы. Пробирались мы чисто наугад. Тем более я, например, был тут лишь единожды, когда Матвей Егорыч показывал выбранное им место.

Андрюха, пока шли, конечно же упал. Это не удивительно. Удивительно, почему только один раз. Причем, споткнувшись, братец улетел носом в ближайший, скрытый травой крест. Переросток замыкал нашу цепочку, двигающуюся к дальнему углу погоста, поэтому, мы не видели его полета, но зато услышали сразу же. Благодаря выразительной фразе, сказанной братцем. И в этой фразе все буквы русского алфавита удивительный образом сложились у него исключительно в матерные слова.