Линейный корабль - Форестер Сесил Скотт - Страница 17

• Предыдущая
• 17/49
• Следующая

Во внезапном приливе чувств Хорнблауэр гадал, защитят ли возвышенные чувства от летящего пушечного ядра – ему припомнился другой корабельный юнга, которого у него на глазах размазало в кровавое месиво ядром с «Нативидада».

В тот вечер Хорнблауэр расхаживал по шканцам. Предстояло решить сложнейшую проблему, и кормовая галерея не годилась – чтобы думать, надо было ходить быстро, так быстро, как не позволяла низкая балюстрада, где все время надо было пригибаться. Офицеры, видя его состояние, отступили на подветренную сторону и освободили ему наветренную, почти тридцать ярдов шканцев и переходного мостика. Взад и вперед ходил он, взад и вперед, набираясь мужества осуществить то, чего страстно желал. «Сатерленд» медленно скользил по волнам, западный бриз дул с траверза, караван сгрудился всего в нескольких кабельтовых под ветром. Джерард со щелчком сложил подзорную трубу.

– От «Лорда Монингтона» отвалила шлюпка, сэр. – Он торопился предупредить капитана, чтобы тот, если пожелает, успел затвориться в каюте. Впрочем, Джерард не хуже Хорнблауэра знал, что капитану не следует слишком явно пренебрегать важными господами, следующими на кораблях Достопочтенной компании.

Хорнблауэр следил, как приближается похожая на жука шлюпка. Предыдущие десять дней сильный норд-ост не только подгонял конвой – сейчас они были уже на широте Северной Африки, отсюда индийцам предстоит добираться на свой страх и риск – но и до вчерашнего дня не позволял обмениваться визитами. Вчера шлюпки так и сновали между индийцами, сегодня гостей предстоит принимать Хорнблауэру. Отказать он не может, тем более что через два часа расставаться – испытание надолго не затянется.

Шлюпка подошла к борту, и Хорнблауэр пошел встречать гостей: капитана Осборна с «Лорда Монингтона» в форменном кителе и высокого сухопарого незнакомца в цивильной одежде с лентой и звездой.

– Добрый вечер, капитан, – сказал Осборн. – Позвольте представить вас лорду Истлейку, назначенному губернатором в Бомбей.

Хорнблауэр поклонился, лорд Истлейк тоже.

– Я прибыл, – прочистив горло, сказал лорд Истлейк, – дабы просить вас, капитан Хорнблауэр, принять для вашего судна этот кошелек с четырьмя сотнями гиней. Пассажиры Ост-Индских судов собрали их по подписке в благодарность за мужество и сноровку, проявленные командой «Сатерленда» в стычке с двумя французскими каперами возле Уэссана.

– От имени моей команды благодарю вашу милость, – сказал Хорнблауэр.

Жест весьма любезный, и Хорнблауэр, принимая кошелек, чувствовал себя Иудой – он-то знал, какие планы вынашивает в отношении Ост-Индской компании.

– А я, – сказал Осборн, – должен передать вам и вашему первому лейтенанту самое сердечное приглашение отобедать с нами на «Лорде Монингтоне».

На это Хорнблауэр с видимым огорчением покачал головой.

– Через два часа нам расставаться, – сказал он. – Я как раз собирался поднять соответствующий сигнал. Глубоко сожалею, что вынужден отказаться.

– Мы на «Лорде Монингтоне» будем весьма опечалены, – сказал лорд Истлейк. – Из-за непогоды мы все десять дней были лишены вашего общества. Возможно, вы измените свое решение?

– Я впервые совершаю этот переход так быстро, – вставил Осборн. – И, кажется, должен сказать «увы», ибо именно из-за этого мы не сможем повидаться с флотскими офицерами.

– Я на королевской службе, милорд, и подчиняюсь строжайшим приказам адмирала.

Против такой отговорки будущий губернатор Бомбея возразить не сможет.

– Понимаю, – сказал лорд Истлейк. – Могу ли я, по крайней мере, познакомиться с вашими офицерами?

Опять весьма любезный жест. Хорнблауэр подозвал одного за другим: просоленного Буша, изящного красавца Джерарда, Морриса, капитана морской пехоты и двух его долговязых субалтернов, остальных лейтенантов и штурмана, вплоть до младшего мичмана. Все были польщены и взволнованы знакомством с лордом.

Наконец лорд Истлейк собрался уходить.

– Всего доброго, капитан, – сказал он, протягивая руку, – желаю вам успешных действий в Средиземном море.

– Спасибо, милорд. Вам счастливо добраться до Бомбея. Успешного и славного губернаторства.

Хорнблауэр взвесил на руке кошелек – вышитый парусиновый мешочек, над которым кто-то изрядно потрудился в последние дни. Он ощущал тяжесть золота и хрустящие под пальцами банкноты. Ему хотелось бы посчитать это призовыми деньгами и взять себе соответствующую долю, но он знал, что не может принять награду от штатских. Тем не менее, команда пусть продемонстрирует должную благодарность.

– Мистер Буш, – сказал он, когда шлюпка отвалила. – Прикажите матросам выстроиться на реях. Пусть трижды крикнут «ура!».

Лорд Истлейк и Осборн в шлюпке на эти бурные изъявления благодарности приподняли шляпы.

Хорнблауэр наблюдал, как шлюпка ползет обратно к «Лорду Монингтону». Четыреста гиней. Деньги большие, но его так просто не купишь. И в это самое мгновение он окончательно решился сделать то, о чем неотступно думал последние двадцать четыре часа. Он покажет Ост-Индийскому каравану, что капитан Хорнблауэр независим в своих поступках.

– Мистер Рейнер, – сказал он, – изготовьте барказы номер один и два. Положите руль на борт и подойдите к каравану. К тому времени, когда мы с ним поравняемся, шлюпки должны быть на воде. Мистер Буш. Мистер Джерард. Я попрошу вашего внимания.

Под свистки и суету маневра, под скрип сей-талей, Хорнблауэр коротко отдал распоряжения. Осознав, что замыслил его капитан, Буш первый и последний раз в жизни осмелился возразить.

– Это толстопузые индийцы, сэр, – сказал он.

– Я и сам догадывался, что дело обстоит именно так, – съязвил Хорнблауэр.

Да, он рискует, забирая матросов с кораблей Ост-Индской компании – он одновременно входит в конфликт с могущественнейшей из английских корпораций и преступает адмиралтейские инструкции. Но люди ему нужны, нужны позарез, а суда, с которых он их заберет, не увидят суши до самого острова св. Елены. Пройдет три-четыре месяца, пока протест доберется до Англии, шесть – пока ответная кара настигнет Хорнблауэра в Средиземном море. За преступление полугодовой давности слишком сурово не накажут, а возможно, через полгода его и не будет в живых.

– Раздайте команде шлюпок пистолеты и абордажные сабли, – сказал он, – просто чтоб показать, что это им не шутки. Возьмете по двадцать человек с каждого корабля.

– По двадцать человек! – Буш от восхищения раскрыл рот. Это уже значительное нарушение закона.

– По двадцать с каждого. И попомните мои слова, только белых. Никаких ласкаров. И чтоб все были опытные моряки, умели брать рифы и править. Разузнайте, кто там канониры, и заберите их. Джерард, вам пригодятся опытные артиллеристы?

– О да, клянусь Богом.

– Очень хорошо. Приступайте.

Хорнблауэр отвернулся. Он принял решение без посторонней помощи и не собирался обсуждать его теперь. «Сатерленд» двинулся к каравану. Сперва первый, затем второй барказ коснулись воды и устремились к скоплению кораблей.

«Сатерленд» отошел дальше под ветер и, положив грот-марсель на стеньгу, стал ждать.

В подзорную трубу Хорнблауэр различил блеск стали – это Джерард взял «Лорда Монингтона» на абордаж и взбежал на палубу с оружием в руках – чтоб заранее отбить охоту защищаться. Хорнблауэра лихорадило от волнения, которое он лишь большим усилием скрывал. Он резко сложил подзорную трубу и заходил по палубе.

– От «Лорда Монингтона» к нам отвалила шлюпка, сэр, – сказал Рейнер. Он был взволнован не меньше капитана и отнюдь не пытался этого скрыть.

– Очень хорошо, – сказал Хорнблауэр с деланым безразличием.

Он немного успокоился. Если бы Осборн отказал Джерарду наотрез, призвал матросов к оружию и постарался отразить нападение, дело могло бы обернуться плачевно. Если бы в потасовке, вызванной незаконным требованием Хорнблауэра, кто-то погиб, трибунал мог расценить это как убийство. Впрочем, Хорнблауэр рассчитывал, что десант застигнет Осборна врасплох, и тот не окажет реального сопротивления. Так и вышло: Осборн посылает протест. Пусть себе возмущается на здоровье, хорошо бы еще остальные Ост-Индийцы последовали примеру коммодора и ограничились протестами, пока с них будут забирать матросов.

• Предыдущая
• 17/49
• Следующая