Граф Рысев 6 (СИ) - "Леха" - Страница 46

Олег, всё это время не отходящий от меня ни на шаг, открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут к нам подбежал знакомый юрист.

— Господа, я вас еле нашёл. — Он жестом фокусника вытащил из-за спины две папки. — Ваши экземпляры на шахту. Кстати, могу вас поздравить: этот кусок дерьма, которого вы ликвидировали, провёл прекрасную подготовительную работу. Макры оказались великолепного качества, и первая партия уже поступила на рынок. Поэтому можете проверить свои счета, если вас это, конечно, интересует.

Он сунул нам папки и убежал дальше по коридору. Судя по количеству бумаг в руках, ему предстояло отыскать ещё достаточное количество гостей, чтобы вручить им государственные бумаги. И, подозреваю, не все из них с таким приятным содержимым, как наши.

— Вообще-то, этот кусок дерьма самоликвидировался, и мы тут совсем не при чём. — Ядовито ответил спине юриста Мамбов, а потом посмотрел на меня. — Во всяком случае, я.

— Олег, — мы резко развернулись и увидели, что отец Мамбова стоит прямо за нами. Как долго он тут стоял, никто из нас не сказал бы. Этот змей подошёл абсолютно неслышно. — Нам нужно серьёзно поговорить.

— Вы тут говорите, а я, пожалуй, найду свою жену и Вику, и в окружении двух прелестнейших женщин этого вечера пойду в бальный зал. Это произведёт фурор, даже больше, чем мой орден, и вот это, — указав на безумно дорогой футляр в кармане, я пошёл веселиться, оставив отца с сыном выяснить, наконец, отношения.

Двустворчатые двери распахнулись, и я в сопровождении Маши и Вероники вошёл в зал. Нельзя сказать, что на нас посмотрели абсолютно все присутствующие, но пара-тройка десятков голов в нашу сторону повернулось. Сделав несколько шагов, я огляделся по сторонам. Официальная часть ещё не закончилась, и гостей в зале было хоть и много, но не битком. Так что вполне можно было найти место, чтобы присесть. Вот не люблю я эти бессмысленные шатания по залу. Бал обычно не один час длится, можно без ног остаться. Так что вон то кресло, стоящее посредине нескольких оттоманок, расположенных п-образно, вполне подойдёт.

— Я так и знала, — хихикнула Маша, становясь за креслом, в котором я с комфортом расположился, и кладя руки мне на плечи.

— В каких-то моментах я довольно предсказуем, — чуть запрокинув голову, я ей улыбнулся.

— Пожалуй, я тебя оставлю. Меня зовут девчонки, не исключено, что для обсуждения тебя, а самое главное, Олега Мамбова. Который, в отличие от тебя, не женат. — Она тихонько рассмеялась и отошла куда-то в сторону. Но недалеко, во всяком случае, я их цветник прекрасно видел.

— Я очень редко бывала на балах, а на таком большом впервые, — Вика побледнела и присела на оттоманку.

— Он ничем не отличается от небольших балов, — рассеянно проговорил я, глядя, как ко мне ломанулся Галкин, ещё и через весь зал, а к моему креслу принялись подтягиваться любопытные. — Только народа побольше.

— Всё равно балы меня смущают, — призналась Вероника.

— И поэтому ты пряталась от гостей, когда бал или, скорее, званый вечер в твоём доме проводился? — я слегка усмехнулся, поворачиваясь в её сторону.

— Можно и так сказать, — Вероника вздохнула. — Но я не пряталась. Я…

— Да-да, я помню, ты на кухне суп пробовала, или что-то в этом роде. Всё-то время, пока я…

— Заседал в сортире? — ядовито парировала Вика.

— М-да, это было даже в каких-то моментах весело, — я хмыкнул. И тут ко мне подошёл Галкин, а вслед за ним подтянулось около десятка дам, и даже несколько мужчин.

— Вот, господа и дамы, это тот самый граф Рысев, который спас меня во время жуткого прорыва. Это был героический, не забываемый проход через кишащий тварями город. Наш маленький отряд бился, проявляя чудеса мужества и отваги, даже Софья Олеговна вынуждена была прирезать своими нежными ручками какую-то тварь. А Евгений Фёдорович шёл на острие, и его рысь прикрывала нас… — Галкин закатил глаза. — Это было эпично. И графу хватило сил ещё и ночью нарисовать мой портрет, да-да, тот самый, которым вы, Александр Васильевич, так восхищаетесь, — добавил он, обращаясь к стоящему рядом с ним мужчине.

— Миша, ты преувеличиваешь мою роль в этом проходе, — уточнил я, доставая из кармана императорский подарок и принимаясь крутить футляр в руках.

— Скромность, это, конечно, прекрасное качество, и украшает мужчину, — степенно проговорил Александр Васильевич, а где-то сбоку закашлялась Вика, услышав его слова. Заболела, что ли? Надо бы ей целителю показаться. А так да, я очень скромный, и всем об этом давно известно. — Этот орден весьма гармонично смотрится на вашем костюме. Не поведаете, граф, как вы его заслужили?

— Вот это было эпично, да, — я раскрыл футляр и вытащил из него пилку. — Мы с графом Мамбовым были в этот момент на практике, искали вдохновение среди суровых жителей форта изнанки четвёртого уровня. Прекрасная Вероника Егоровна пригласила нас к себе на чай, и тут прорыв. Представляете, тварь четвёртого уровня, да ещё и полуразумная, прямо возле дома Вероники Егоровны вырвалась со своей изнанки. — Я повернулся к Вике, тем самым привлекая к ней внимание. — Эта мужественная женщина практически сразу осталась вдовой. Было действительно кошмарно, не то что от летяг отбиваться. Тварь беснуется, муж Вероники Егоровны в холле мёртвый лежит, кровища вокруг, — я закатил глаза. — Граф Мамбов служанку ловит, а я в белом. Можете себе представить степень ужаса, который я пережил?

— Это довольно сложно представить, — кашлянул в сторону какой-то хлыщ. Я метнул в его сторону взгляд запоминая.

— Вероника Егоровна нас очень быстро привела в чувство и приготовила план отступления. Если бы не она…

— И тем не менее лента с орденом у вас на груди, а не у прелестной Вероники Егоровны, — улыбнувшись, заметил Александр Васильевич. Кто ты такой? Мне же ни твоего титула, ни родового имени не сообщили.

— И я считаю это огромным упущением, — наши глаза встретились, и я увидел в его зрачках отражение моих глаз, на мгновение вспыхнувших жёлтым пламенем. Он прищурился и теперь смотрел на меня более расчётливо. — В любом случае тактически сбежать, простите, отступить, нам не удалось и пришлось вступить в бой. Мой костюм не подлежал восстановлению, но это так, к слову.

— Евгений Фёдорович забыл добавить, что был серьёзно ранен в этом бою, да так, что мы боялись за его жизнь. — Жёстко добавила Вика. — А граф Мамбов получил полное магическое истощение. Настолько сильное, что был задет источник, и какое-то время мы думали, что он может лишиться дара. — А вот об этом я не знал. Как-то так получилось, что меня не поставили в известность, насколько сильно Олег выложился. Я так сжал пилку, что почувствовал: ещё немного, и алмазное напыление повредит кожу рук. Преувеличенно аккуратно положив пилку обратно в футляр, я посмотрел на Вику и укоризненно покачал головой.

— Ну зачем ты портишь прекрасную историю такими тошнотворными подробностями. Мы с Олегом Мамбовым сейчас здесь, весёлые и красивые, с орденами на груди, значит, всё закончилось благополучно, не так ли? Так зачем пугать прекрасных дам такими жуткими вещами?

— Ты невыносим, — Вика покачала головой и улыбнулась.

— Неправда, я художник, а к нам подобные определения неприменимы.

— Так, вы тот самый Рысев Е. Ф. — какая-то молоденькая девчонка захлопала в ладоши, глядя на меня сияющими глазами. — Я видела вашу картину, она прекрасна.

— Катенька, видите себя достойно, — одёрнула её статная женщина. Судя по сходству, мать. Перстня на тонкой ручке девчонки не было, значит, совсем ещё зелёная. Но свет на неё падает хорошо. А что, если.

— А вы восхитительны, Катенька. И прекрасно стоите. Если кто-нибудь найдёт мне лист плотной бумаги и пару карандашей, то я не удержусь и запечатлею подобную красоту.

— Ох, — она уставилась на меня, а Галкин куда-то рванул с приличной скоростью.

Не прошло и пяти минут, как запрашиваемые инструменты оказались у меня в руках. Катя стояла побледневшая и даже дышала через раз, боясь пошевелиться. Ну, я же сказал, что она очень удачно встала, значит, двигаться нельзя.