Адвокат вольного города 3 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar" - Страница 12

На нефтеперерабатывающей фабрике были почти полностью устранены следы рейда прокуратуры и молниеносной смены руководства.

На входе я показал своё адвокатское удостоверение, из которого немолодой в круглых очках дядька тщательно переписал мои данные и пропустил.

На территории что-то стучало, шумело, рабочие что-то живо обсуждали и копошились в цехе, посреди двора стояли два неразгруженных прицепа, скорее всего, с новым оборудованием, какой-то незнакомый парнишка несёт продолговатую колбу с тёмной жидкостью.

Я не пошёл к сразу основному корпусу АБК, а, для начала — дошагал до того самого цеха три дробь один.

Там, в тени деревьев трое рабочих заканчивали собирать беседку, которую, не дожидаясь финала стройки занимали два очень довольных жизнью полицейских. Заводская тётка поила их чаем из ярко сверкающего ведерного самовара. К чаю приятной нагрузкой шли баранки, которые полицейские со вкусом потребляли, отчего их лица становились ещё более довольными.

Ах, да, это тот «пост», который был установлен на фабрике для охраны цеха, как «места преступления». Надо сказать, что таким образом предприятие обеспечивало стражам порядка весьма комфортные условия для службы. Правда, по логике вещей, один боец должен стоять на входе на территорию предприятия, а другой снаружи, где у этого цеха есть собственный выход и погрузочные ворота.

Но, вероятно, они решили, что это будет чересчур несправедливо. Впрочем, не мне решать, как им нести свою службу.

Закончив созерцать эту пасторальную полицейскую идиллию, отправился искать Игоря.

…

Новый директор заседал в кабинете второго инженера, того самого, которого арестовали. Старая табличка была свинчена. Вместо таблички вклеен лист бумаги, на котором художественно, широким писчим пером, ярко-синей тушью было выведено «Директор фабрики И. В. Дзы-Нан-Цай».

В кабинете было пусто, то есть никаких личных вещей и документов, кроме мебели, вообще ничего, не считая самого Игоря, который читал потрёпанный журнал записей производственного процесса, и невозмутимого фикуса на окне.

— Здорово дневали! — поздоровался с ним за руку и не дожидаясь приглашения, плюхнулся на стул для посетителей.

— И тебе того же, — ответил он, оторвавшись от чтения. Вид он имел измученный и понурый.

— Как обстановка?

— Как в имперском танке — глухо, трясет и водитель пукнул, — безрадостно ответил китаец.

— Ты чего такой кислый? Всё херово?

— Ну почему, не всё. Могу рассказать, всё равно поделиться не с кем. С чего начать?

— Начни с Кремера. Прокуратура обещалась держать тебя в курсе.

— У него при обыске нашли некоторое количество английского порошка. И знаешь, что странно? Сыскари говорят, что это другой сорт. Слышал о таком?

Игорь был не в курсе моей договорённости с Танлу-Же и о проделках диаспоры по подбрасыванию порошка домой к Кремеру.

— Впервые слышу, что у опиатов бывают сорта, — развёл руками я.

— Бывают. Но, порошок есть, подельники показали, что он всё организовал и якобы угрозами заставил их заниматься этой мерзкой деятельностью и вообще во всём виноват он, а они — невинные овечки.

— Следствие им верит?

— Следователи, Ангелина Родионовна и Макар Андреевич ничему и никому в принципе не верят. Кстати, они даже меня допросили. Зато их устраивает, что все делают из Кремера организатора, это хорошая версия, как они сказали. Её легко доказать, ибо он директор и всем заведовал. А то, что ему мало было доходов от предприятия, так это просто алчность.

— Кремер отправляется на каторгу?

— Следствие продлится ещё минимум полгода. Ты же знаешь, какая там волокита.

— Знаю. Но он же под стражей, его не выпустили?

— Его? Заперли до приговора суда. Но ко мне пару раз его дружки приходили.

Я невольно напрягся. За дверью в обманчиво-расслабленных позах сидели всё те же личные телохранители, бывшие вояки, которых я нанял наспех. Нанять нанял, но для подстраховки, не рассчитывая, что Игорю понадобится физическая защита. Мой промах, без полной информации считать, что раз Кремера нет, то и проблем нет.

— Расслабься, — заметил мою реакцию он. — Поговорили мы с ними, ко мне претензий нет. Я же после его ареста пришёл и вообще не по этим делам. Намекали, чтобы я занялся тем же самым. Ответил им, что с учётом всего случившегося, они в край шибанулись, тем более, у меня во дворе два полицейских круглосуточно дежурят.

— Да, видел. Ты им специально такие комфортные условия создал?

— А что? Мужикам так и так тут торчать месяц-другой. Вообще-то из цеха всё подчистую вынесли, даже явно некриминальное, но мне всё равно. Пусть себе сидят, заодно забесплатно мой покой охраняют.

— Так те бандосы отвалили?

— Не отвалили, как ты изволил выразиться. Я же не ты. Не пугал, не расспрашивал, не доказывал. Порядки знаю, хожу под диаспорой, если они хотят продолжать разговор, то это к ним. Не сдал их, говорил вежливо, но твёрдо. В общем, с их точки зрения потерянное сырьё и убытки — это «косяк» Кремера, с него и будут требовать, тем более, что у него на воле осталось много имущества. Для меня главное, что я к этой истории касательства не имел.

— Мудро. А главный инженер и главбух, которых полиция и прокуратура отпустили?

— Следствие сказало, что не сняло с них подозрение, но арестовывать не стало. Я им по пару выходных дал. С каждым поговорил, сказал, что доверяю им.

Обдумал сказанное.

— То, что их не отправили под арест, важный показатель. Их ещё потаскают, но следствие их как фигурантов не рассматривает.

— Слово-то какое, фигурант. Как в театре.

— А по предприятию как дела?

— Инвентаризацию провожу, голова кругом. Кое-чего не хватает.

— Воруют?

— Ну, а как ты думал, конечно, понемногу тащат. Но, в разумных пределах. Пока что меня бояться, даже кое-что из инструментов незаметно вернули. Я придерживаюсь версии, что по происхождению монгол.

— Типа жестокий ордынец?

— Ага. Короче предприятие работает, на счетах было полно денег.

— Тогда что не так? Что тебя печалит?

— Видно, да?

— Заметно.

— Ну, слушай. Во-первых, кроме денег оказалось, что у нас много долгов. Кремер не любил платить и «кидал» людей при каждом удобном случае. Теперь эти кредиторы потянулись ко мне. Я, конечно, всё по два раза перепроверяю, прежде чем отдать, но суммы на счетах понемногу тают.

— Есть и, во-вторых?

— Есть. Тут такая ситуация странная. Один из трёх главных покупателей приобретает товар практически по себестоимости. Платят день в день, но по цене на тридцать-сорок процентов ниже остальных. Зачем такое было Кремеру?

— Ты, наверное, и сам догадываешься, что это кремеровская контора? — усмехнулся я.

— Предполагаю. Точно не могу узнать, компания из Оренбурга. Ты тоже считаешь, что он таким образом держал фабрику на нулях, а доходы аккумулировал на другой своей же организации?

— К гадалке не ходить. Классическая схема.

— Но ведь фабрика тоже его?

— Фабрика его только наполовину. И потом, фабрика под пристальным надзором фискальных органов, подлежит обязательному аудиту, отсюда не так легко вытягивать деньги, кроме как на зарплату себе любимому. Тут много глаз и ушей, не думаю, что он своими схемами с подчинёнными делился. Прибавь к этому то, что покупатель в чужой юрисдикции, сквозные проверки невозможны. То есть, там он может особо-то и налоги не платить, выводя доход от ценовой разницы.

— И что мне с теми покупателями делать? Твоё мнение?

— Идут на разговор?

— Нет. Созванивался, девчонка секретарь мычит в трубку, что директора на месте нет. А к вечеру очередная заявка на отгрузку прилетает.

— Расторгни договор к хренам.

— Штрафные санкции меня обанкротят. Там нет оговорки на свободное расторжение. Прописаны минимальные обязательные объёмы на ближайшие два года. И цена фиксированная. Я думал, может сдать их тем лихим парням? Они же деньги Кремера ищут, вот там его деньги и есть?