Плохая привычка (СИ) - Кит Тата - Страница 37

— Сама встану. Подержусь за стену и стиральную машинку. И не надейтесь! О граммах вы ничего не узнаете.

— Упёртая у тебя мать, малой. Вся в тебя, блин!

Они ещё о чем-то говорили, очевидно, договариваясь о времени «дежурства», а затем я услышала, как закрылась входная дверь.

Весь оставшийся вечер, Стёпка от меня почти не отходил. Он даже уроки делал рядом со мной. Принёс из гостиной журнальный столик, поставил его рядом с кроватью и делал уроки, как самый прилежный на свете ученик, параллельно обращаясь ко мне с вопросами. И было одно удовольствие ему помогать. Наверное, я давно не слышала, чтобы мой сын так много рассказывал мне о школе. Даже случайно проговорился, сказав, что ему нравится девочка из параллельного класса. Такой взрослый у меня, такой умный.

— Я не буду закрывать двери в моей и твоей комнате, чтобы, если что, ты могла меня позвать, — сказал он перед сном.

— Хорошо, Стёп. Люблю тебя, — отправила я ему воздушный поцелуй.

— Ага, — бросил он, скрывая смущенную улыбочку, и ушёл в свою комнату, выключив во всей квартире свет.

Я шумно выдохнула и прикрыла глаза, тоже стараясь уснуть. Сегодня точно должно получится, учитывая прошедшую бессонную ночь. Меня, элементарно, должна свалить усталость и недосып.

Но, едва я начала засыпать, лежащий рядом с рукой телефон, издал короткий сигнал об смс.

Смертин: «Если не можешь без меня уснуть, я могу проникнуть в квартиру, когда малой уснёт. Оставь дверь открытой»

Я: «Чтобы я смогла оставить её открытой, мне нужно до неё дойти. А с кровати сложно подняться. Она ниже больничной.»

Смертин: «Скажи сыну, чтобы довел тебя до двери и оставил там на ночь. Напизди, что врач порекомендовал спать как лошадь»

Я коротко усмехнулась и быстро набрала ответ:

«Не нарушай условия договора с моим сыном. Твоя смена начнётся завтра утром»

Смертин: «Так и знал, что надо читать, что там мелким шрифтом было. Тогда спокойной ночи, Натах. Не балуйся там»

Я: «Спокойной ночи, Славик».

Самыми сложными для меня оказались, действительно, первые три дня. Помимо того, что нужно было терпеть боль, усиливающуюся при каждом неаккуратном движении, мне пришлось научиться двигаться по-новому. Приспосабливаться, так, чтобы не темнело в глазах и не перехватывало дыхание. Не знаю, от чего сильнее болел левый бок: от трещин в ребрах или от здоровенного фиолетового синяка. Приятного, в любом случае, мало. Но благодаря Смертину, который нашёл для меня потрясающий корсет, фиксирующий там, где надо, на четвертый день я смогла сама встать с постели, за что получила тонну матов от Смертина.

— Я нахуя работу с тобой прогуливаю? Чтобы ты быстрее выздоравливала? — ворчал он, как старый дед. — Ложись обратно и зови меня на помощь. Пока не обнимешь меня за шею, твой подъем не засчитан.

— Это хитрожопость высшей степени, — цокнула я осуждающе, мелкими шажками двигаясь к выходу из комнаты, чтобы попасть в кухню.

— Чё это сразу «хитрожопость»? Когда ещё я смогу тебя потискать и поприжимать к себе, если не тогда, когда тебя нужно поднять с постели?

— Вот я и говорю, что ты хитрожопый, Славик, — усмехнулась я, придерживаясь за стену. — Нельзя просто так тискать даму, даже если она тебе очень сильно нравится.

— Мы, кажется, уже выяснили, что ты мне нихрена не нравишься, — повел Смертин бровью. И пусть выражение его лица было очень серьёзным, голубые глаза его явно были подсвечены весельем. — Ложись, — кивнул он в сторону постели.

— Не буду, — воспротивилась я, продолжив путь до кухни.

— Ложись, говорю.

— Сам ложись, — фыркнула я. — У меня скоро пролежни будут. И я хочу что-нибудь приготовить к Стёпкиному возвращению из школы.

— Вот не болели бы у тебя рёбра, я бы шлёпнул тебя по заднице. Лосины надеть не хочешь? — спросил Смертин, следуя за мной.

— Отстань, — хохотнула я. — Мне и в шортах нормально.

За эти дни я настолько свыклась со Смертиным, который свой в доску Славик, что начала чувствовать себя в его обществе очень комфортно. Меня уже не смущали его едкие комментарии и то, что он материться, как сапожник. Как ни странно, но обычно его маты были к месту и не резали уши. Единственное, о чем я его просила, это не материться при Стёпке. Он, конечно, очень старался, но буквально вчера, заявившись с утра пораньше, предложил Стёпке приготовить завтрак и достаточно отборно отматерил сосиски за то, что пленка с них слезала вместе с мясом.

— Говори, что тебе достать? Сама не вздумай брать в руки ничего тяжелее ложки.

— Стёпка вчера вечером достал курицу из морозилки. Предлагаю её запечь.

— А где она?

— Я её в холодильник утром переставила.

Славик достал из холодильника курицу и поставил передо мной на стол. Я попросила сюда же на стол принести мне чеснок, майонез, специи, картошку и противень.

— А я здесь для красоты, что ли? — развел Славик руками, когда понял, что остался без дела.

— Ну, не знаю. Можешь на работу для разнообразия съездить.

— Не. Мне уже понравилось хуесосить всех по телефону. Дай картошку хоть почищу.

— Чисти. Только Стёпка всё равно не разрешит тебе остаться с нами на ужин, чтобы попробовать то, что мы сейчас приготовим.

— Да, — вздохнул Славик огорченно, доставая нож. — С этим надо что-то делать. Нам же всё равно придётся всем вместе жить.

— Полегче! — вскинула я брови. — Я ни с кем жить не собираюсь, вообще-то.

— Ни с кем, кроме меня. До конца предложения договаривай, Натах.

В ответ я лишь молча закатила глаза. Его самоуверенности на весь город хватит.

— Салатик замутим? — спросил Славик между делом.

— Можно? Какой?

— Чем проще, тем вкуснее. Огурцы, помидоры, лук, майонез. К картохе и курице само то.

— Можно, — кивнула я.

— А ты чего там мнёшься? В туалет хочешь или ноги замёрзли?

— Ноги.

— Что б ты без меня делала, Натах? — театрально вздохнул Славик и, помыв руки после картошки, ушёл в мою комнату, откуда вернулся с моими носками в руке.

— Мне не нравится, что мой начальник знает, где у меня лежат трусы и носки.

— Поженимся, привыкнешь. За башку мою пока держись, — сказал он, встав передо мной на одно колено.

— Я не маленькая, вообще-то, носки сама надеть смогу. Попытаюсь, по крайней мере. Или ты предложение мне делаешь? — вскинула я брови.

— Согласна ли ты, Наталья, не пиздеть, когда я пытаюсь о тебе заботиться? — спросил Славик, глядя на меня снизу вверх и приготовив носок, чтобы надеть мне его на ногу.

— Согласна, — улыбнулась я широко и приподняла ногу, чтобы Славик мог надеть мне на неё носок. А потом вторую.

— Считай, что порепетировали. В следующий раз жду тот же ответ, — хмыкнул Славик и выпрямился рядом со мной во весь рост. С лёгкой улыбкой он несколько секунд разглядывал моё лицо. — Шоколадку схомячила или вверх ногами в туалет сходила?

— В смысле?

— На подбородке что-то коричневое.

— Вверх ногами мне пока рёбра не позволят, — цокнула я, стараясь самостоятельно стереть нечто коричневое с подбородка. — Убрала?

— Тебе напрямую лизнуть или через посредника? — поинтересовался Славик, показав мне подушечку большого пальца.

— Через посредника.

— Жаль, — поджал он разочаровано губы. На миг коснувшись языком подушечки своего пальца, он стёр с моего подбородка остатки шоколада и отправил их себе в рот. Нахмурился. — Точно не вверх ногами ходила? Дерьмовый шоколад какой-то.

— В каждой женщине должна быть загадка, — протянула я таинственно и продолжила чистить чеснок для маринада для курицы.

Готовить со Славиком оказалось достаточно уютно. Не знаю, как он, а лично я всё время рядом с ним провела с улыбкой на лице.

Когда всё было готово, Славик поставил курицу в духовку. Я подкралась к раковине, чтобы помыть посуду, оставшуюся после готовки, но получила жесткий отказ. В итоге, помыла только руки.