Убойная секретарша! - Логвин Янина - Страница 12

– Мечтай, Ветрова, – улыбнулась Безешка. – Ты разве не знаешь, что с хорошими девочками все происходит в точности до наоборот? Если не я, то ее испортит какой-нибудь идиот в двадцать четыре года, как тебя!

– Это еще почему?

– Потому что именно во столько Женька решит, что хватит шарахаться парней и пора вкусить взрослой жизни! Нет, извини, подружка, но лучше по любви в девятнадцать, чем без нее в двадцать четыре. И попробуй оспорь!

Оспаривать было нечего и не за чем. Своей сестре я целиком доверяла, а на кону сегодняшнего вечера стояли совершенно другие задачи.

К ним мы втроем и перешли.

Первым делом вывернули на кровать весь Женькин гардероб с разноцветными шмотками, большей частью в размере оверсайз. Потом всю общую косметику.

Ее оказалось недостаточно много, и Писарь сбегала за своим «волшебным чемоданчиком». Одних помад в нем оказалось штук сто, среди которых алых – ровно половина, и мы долго спорили на какой остановиться, пока не закончили вечер на кухне девичником, рассказом об Амстердаме (с частичными подробностями), обезболивающим и мартини.

И, кажется, я снова ревела, когда укладывалась спать.

***

А когда проснулась, можно было и не «надевать» новый образ Гели Ветерок (как я решила себя называть) – настолько ужасно я выглядела. Настроение по-прежнему ощущалось на отметке «ноль», глаза опухли, и все вчерашнее сумасшествие казалось глупой бравадой утопающего.

Но гораздо хуже, чем глаза, выглядела моя нога, которую я вчера не берегла. Лодыжка опухла и болела, и стало ясно, что сегодня мне лекарство не поможет. Хромать придется всерьез.

– Гелюсик, а может, ну ее, эту месть Орловскому? – осторожно спросила Женька, когда проснулась и, еще зевая, нашла меня на кухне. – Плюнем, и найдем тебе новую работу, а?

– Нет.

Очень серьезная и собранная, уже с трезвой головой после утреннего душа, я стояла у стола и делала себе кофе, обдумывала перспективы сегодняшнего дня и предстоящее собеседование.

Бравада прошла, горячая обида поостыла, а вот решимость добраться до исполнительного директора «Империал-Куб» осталась. И, посмотрев на часы, я стала собираться на свое самое серьезное в жизни собеседование.

В том, что мне предстояло вырвать себе на нем победу зубами – не сомневалась!

Начать сборы я решила не с макияжа, а с парика, чтобы сразу настроить себя на нужную волну и не поддаться искушению остаться дома.

Убрала светлые волосы под специальную сеточку, как научила Ленка, натянула рыжие кудри до плеч и зафиксировала парик креплениями в нужных местах, мгновенно превратившись из серьезной Ангелины в совершенно другого человека – ну надо же!

Закрепив несколько прядей надо лбом заколкой, еще раз посмотрела видео-инструкцию к тому, как правильно надевать линзы, и довольно легко спрятала свои голубые глаза под карими радужками, после чего приступила к макияжу.

И подошла к нему о-очень тщательно!

Хорошей косметики у нас с сестрой имелось в избытке, поэтому я выровняла тон лица до фарфорового и хорошенько припудрилась. Нарисовала брови карандашом, сделав их короткими и закруглёнными, и усердно приподняла ресницы щипчиками. Не менее усердно накрасила последние тушью, пока они не стали похожи на кукольные.

В своем обычном макияже я всегда рисовала тонкие стрелки лайнером по верхнему веку, мне нравилась голливудская классика, сейчас же нарисовала длинные стрелки под глазами, а от верхних отказалась совсем. Воспользовавшись Женькиной палеткой, нанесла на веки тени с переходом от салатовых к голубым. Добавила над ресницами крупные блестки, нарумянила щеки розовым и отложила ярко-малиновую помаду в сторону, чтобы нанести перед самым выходом из дома, как последний штрих.

Но даже сейчас, стоя перед зеркалом в одном белье и парике, еще не надев очки, я уже себя не узнавала, поражаясь тому отражению рыжей кареглазой девушки, которая с интересом на меня смотрела.

Романтичная белокожая дурашка.

Я изменилась до неузнаваемости и собиралась сделать так, чтобы всё кричало о моей индивидуальности, но по-прежнему не могла себе позволить выглядеть небрежно и неаккуратно – этот номер с «Империал-КУБ» не пройдет.

И тем не менее, новые нотки дерзости, которые я начинала слышать в своем внутреннем голосе, мне определенно нравились!

Даже очень!

За ночь на улице снега прибавилось и аллейки заметно побелели.

Я надела теплые черные лосины, поверх – малиновые гольфы с зелеными ромбами до колен, и черные ботинки на толстой подошве. Не поленилась и затянула в ботинки малиновые шнурки.

Дальше надела свою строгую белую блузу от известного бренда с идеальным воротником… и решительно повязала под ним салатовый галстук. Отыскав у Женьки в гардеробе расклешенную короткую юбку – черную, – застегнула ее на талии (давно я такую длину не носила), а на подол прицепила штук шесть цветных значков (первые, которые смогла отыскать).

Усмехнувшись своему отражению, примерила блейзер-оверсайз, но, подумав, отложила его в сторону и надела серый мужской пиджак на три размера больше, который сестра купила на распродаже и носила в университет, запросто надевая на шелковое платье.

Надела круглые очки, накрасила губы сочной малиновой помадой, сняла с волос заколку и бережно «взлохматила» пряди, хищно улыбнувшись своему новому отражению:

– Ну, привет, Мстительница! Приятно познакомиться!

За моей спиной ахнула Женька:

– С ума сойти! Геля, неужели это ты? Ты совсем на себя не похожа!

– Как я выгляжу?

– Отпадно! Особенно галстук, блестки, очки и… ноги! Ты такая классная! Орловский тебя точно на работу не возьмет!

– Значит так, как нужно! Куртку дашь?

– Конечно!

– А шапку?

– Бери мою красную с помпоном!

– Что делать с сумкой?! – Я встрепенулась, оборачиваясь. – Мои не подойдут, а твой рюкзак для этого образа – перебор!

– Возьми папин кожаный портфель. Из крокодила!

– Точно! Ты голова, Женька!

– Геля, а что будешь делать с документами? – крутилась возле меня младшая, пока я по привычке подушилась своими любимыми духами с ароматом гиацинта и белого пиона. – Рекомендательными письмами и вообще?

Это был самый сложный вопрос, на который не было ответа. На секунду задумавшись, я ответила, что думала:

– Буду действовать по обстоятельствам. Главное, что я написала себе блестящее резюме! И заметь, ни капли не соврала. Разве что имя немного изменила, но это не считается! Я не собираюсь работать на семью Орловских всю жизнь.

– Ох! – резко повернувшись, охнула, наступив на больную ногу, и осела на кровать. – Как же это не вовремя! – посетовала на вывих.

– Гелечка, я волнуюсь! Эта авантюра опасная! – нахмурилась Женька. – Ну, хочешь я этого Макса найду и отлуплю!

– Ты? – я хмыкнула. – Не говори ерунду.

– А я его издалека достану… длинной палкой! Дам по шапке раза три для верности и убегу! Или снежками закидаю до потери сознания.

– Женька, даже не вздумай к нему приближаться!

– Почему это?

– Потому что, если он обидит тебя, мне придется с ним разобраться по-настоящему. А тюрьма не входит в мои жизненные планы. К тому же Орловский сильный и шустрый – я по университету помню, как он ракеткой махал и на спринтах бегал. Может и сдача прилететь! Нет, мы изберём для мести другую тактику. Разрушим Карфаген изнутри!

Женька вздохнула и помогла мне подняться с кровати.

– Подточим стены зубами, как мыши? – озадаченно спросила, наблюдая, как я, пропрыгав к шкафу, надеваю шапку и ее объемную куртку. – «Империал-Куб» даже не «Регина-стайл», Геля, вон они какие известные!

– Пока не знаю, – честно призналась. – Но обязательно что-нибудь придумаю!

Сестра во мне не сомневалась, я это знала. Но переживала за меня – факт!

Не удержавшись, я обняла ее и оставила на щеке младшей поцелуй малиновых губ.