Я ухожу, любимый - Марика Крамор - Страница 10

Но не отвечаю я и теперь.

И обсуждать нам нечего.

Акрам звонит и звонит. Телефон вибрирует в ладони. И мне почти больно в душе. Ну что ему надо?

Голова начинает кружиться, мне становится страшно, что я не дойду до подруги. И беспокоить ее не хочется. И в то же время обуревает отвратительное чувство, будто сознание прямо сейчас покинет меня.

Раньше бы я в первую очередь позвонила Акраму, выдав ему сомнения и тревоги. Но теперь я ощущаю себя беззащитной. И страх сковывает душу.

Я начинаю часто дышать ртом.

Мутит вновь. Сильно… Невыносимо…

Страх гадкими волнами обвивает меня.

Стискивает, как ядовитый плющ, обжигая удушающими касаниями.

Словно гигантский спрут протягивает щупальца, душит, отнимая последние крупицы кислорода.

Не помня себя от страха, я звоню Оле.

– Ну ты где? – поторапливает она.

– Я на лавочке через три подъезда от твоего, – шепчу слабым голосом, едва выговаривая слова. – Мне вдруг плохо стало. Сейчас отдышусь…

Замолкаю, рука тяжелеет…

Вокруг мир становится светлее, светлее, еще светлее… Пролетают секунды, тело мне неподвластно, да и я его слабо чувствую, кажется, что даже способность здраво мыслить улетучивается, а тошнота подступает к горлу. Я уже не ощущаю себя, не понимаю, сижу я или лежу. Взгляд расфокусирован и направлен куда-то вдаль, но я ничего не вижу совершенно. Белоснежное полотно, как ослепляющая вспышка, встает перед глазами.

Окружающие картины вдруг начинают по молекулам наполняться красками. Сначала появляется оранжевый и ярко прорисовывает предметы на белом фоне. Потом желтый…

Я прихожу в себя медленно, очень медленно.

– Зооорь! Ты меня слышишь?! – доносится издалека звенящий беспокойством голос. – Зорина!

– Да, – пересохшими губами шепчу я подруге. – Я.. да, слышу.

Оля стоит на коленях и поддерживает меня за плечи.

– Что с тобой?! Ты упала?! – еще больше нервничает она.

– Нет, голова вдруг, – неторопливо начинаю объяснять я, касаясь висков, – стала такой тяжелой. Тошнота подступила. Не знаю, что это. Со мной такое впервые.

Я делюсь переживаниями и с облегчением отмечаю: легкие послушно вбирают воздух, кислород разливается по телу вместе с потоками крови. Волнение медленно угасает. Мир вокруг становится цветным, вновь набирая краски.

Сердце постепенно успокаивается, замедляя ход.

– И что это было? —выдыхает мягко Лелька , искоса на меня поглядывая.

– Я даже не представляю. Возможно, нервничаю много в последнее время.

– Ну молодец! Разве так можно? Теперь будем нервничать вдвоем! Встать-то хоть можешь?

– Могу.

– Ну слава богу, – бурчит подруга. Оля из-за меня тоже нехило разволновалась. – Может, тебе к врачу? Разве можно с таким шутить?

– Да я ж впервые, Оль! Мало ли!

– Вот не мало! Я раньше такого за тобой не замечала! Совсем Акрам твой довел тебя! Один стресс! И правильно, что ты от него ушла! Это ж кошмар какой-то, так переживать!

– Мы договорились это не обсуждать!

– Ладно, извини. Я безумно за тебя испугалась. Пойдем, нам торт надо доделать… А это не твой телефон валяется?! Точно, он!

Я поднимаю смартфон, отмечая еще один пропущенный от Акрама. Не понимаю, что он не успокоится? Этого же хотел. Свободен, как птица в полете. Ни перед кем ответ держать не нужно. Пусть развлекается. А мне уже все равно.

АКРАМ

Отпускает резко.

Сердце еще колотится, но чувство неминуемой опасности меркнет. Словно напасть прошла мимо.

Удушающее чувство отступает.

Не понимаю, что это было.

– Акрам! Ты меня слышишь? – недовольно одергивает Ира, и я только сейчас вспоминаю о ней. Разум отстранился на пару секунд, относя меня далеко.

Я поворачиваю голову, бросая на девушку спокойный взгляд.

Мне хочется поскорее покончить с этим, развернуться и уехать.

– Ира, – твердо произношу я ее имя. Взгляд сам собой прилипает к ее лицу. Холеное, красивое. Но уже не вставляет. Уже не надо. А надо совершенно другое.

Хочется вернуться домой, а там искренние доверчивые глаза Зорины, сияющие от радости.

Когда я в последний раз видел это сияние? С каких пор глаза ее перестали блестеть от счастья?

Тяжело это признавать. Но… я тому причина.

– Акрам… – начинает нежно мурлыкать Ира. – Мы поедем…

– Не поедем. У нас всё, – обрубаю я резко, смело встречая ее потрясенный взор. Сине-зеленое море начинает волноваться. В глазах сначала появляется ступор. Затем мелькает претензия.

– В смысле… всё? – непонимающе хлопает она ресницами.

– В том самом.

– Ты меня бросаешь?! – она переходит на крик.

– Я проясняю ситуацию. Мы никогда друг другу не принадлежали, и пора заканчивать, – бью правдой, но Ире она ой как не нравится.

– Это из-за нее?! Из-за этой твоей?!

– Полегче, Ира. Я не разрешал грубо выражаться в ее сторону.

– Ах ты… Ты меня обманывал!

– В чем? Я что-то обещал?

– Но… я думала…

– Ты обо всем знала. Скажешь нет?

– Какой же ты подлец! Наигрался и до свидания?!

– Ты вроде не страдала.

– Я…. Ты… да ты просто…

– Ну? – роняю я равнодушно. Хочу с этим покончить и уехать.

– Кобель!

– Ты сама не была против.

– Да что б она тебя бросила! Завтра же!

Ира бы прыгала от восторга, если бы узнала, что ее проклятие уже сбылось.

– Руки прочь! – Леля шутливо бьет по пальцам супруга. – Он только к утру пропитается!

– К утру?! – громко возмущается разочарованный Дима. – Я что, слюной должен за ночь захлебнуться?!

Лелька сама собрала торт и полила глазурью.

– Ничего, потерпишь, утром отрежу тебе самый большой кусок! – Олечка грозит пальцем любимому.

– Да я с такими запахами не доживу до утра!

– Не прибедняйся, ничего с тобой не случится!

– Вот же! Генерал в юбке.

Они мило пререкаются, а я убираю со стола остатки продуктов и посуду, улыбаясь, наблюдаю за будущими родителями.

Дима у Оли высокий статный брюнет. Широкоплечий смуглый красавец. По словам подруги, она влюбилась в него с первого взгляда. А парень хоть и ворчит на жену, и притворно сердится, все равно на Олю смотрит с нескрываемым обожанием, мимолетно до нее дотрагивается, без слов демонстрируя, кому принадлежит эта женщина, и сам наслаждается даже скромными прикосновениями.

Я чувствую себя уже вполне нормально. Голова не кружится, слабости нет, руки не дрожат.

Дима уходит с кухни, а Оля начинает переставлять кастрюли в холодильнике, чтобы освободить полку под огромный торт.

– Ставь сюда, – весело руководит подруга, а глазки ее переливаются счастьем.

– Ну точно – генерал! – подкалываю я Лелю словами ее мужа.

– Димка тебя научит плохому, он умеет, – смеется Оля, а я тянусь к торту.

Он, конечно, вышел шикарным: большой, тяжелый, аппетитный. Руки чешутся наплевать на все, отрезать себе огромный кусок и проглотить в один присест.

Я поднимаю круглое тяжелое блюдо. Насыщенный шоколадный запах тут же прицельно бьет в нос, заставляя меня поморщиться и задержать дыхание. Желудок вдруг восстает против приторного аромата какао, мгновенно реагируя на него противными спазмами.

Меня мутит, горький неприятный ком подступает к горлу, я совершенно не успеваю отреагировать. Внезапно на меня обрушивается настоящий шквал тягостных ощущений: резкая слабость и противная духота одолевают, в гортани неприятно жжет.

Тяжелая тарелка оттягивает руки, заставляя меня в последний момент удержать ношу.

Боже, я смотреть на этот торт не могу, а его запах… Желудок сейчас опорожнится… мышцы живота стремительно сокращаются, я уже сгибаюсь пополам и срываюсь с места.

Толкаю торт на стол и несусь вперед. Откуда-то издалека доносится звон разбитой посуды, но я в последние секунды успеваю забежать в ванную комнату, и меня выворачивает наизнанку. Трижды.