Грани II (СИ) - Дмитриев Валентин Григорьевич - Страница 37

На селекторе зазвучал зуммер, прерывая разговор.

- Слушаю, - принял вызов директор, переводя звук на беспроводной наушник. - Когда? Съёмку мне, быстро!

Майор молча ждал, пока хозяин кабинета закончит беззвучно материться. Потом спросил:

- Разрешите идти?

- Сиди. Сейчас перешлют видео из Степногорска. Посмотришь свежим взглядом. Попытались задержать Феечку.

Мамонт повёл бровями, но ничего не сказал. Он не вникал в суть этой кровавой истории, однако осведомлён был. К тому же Зона не раз сводила его группу с чудесами куда пострашнее. Директор перевёл управление проектором на свой стол и включил запись, смонтированную на скорую руку из того, что сохранили нашлемные камеры группы захвата.

Тёмная ночь, тусклые отблески в лужах. Двор с типичным полуторным проездом вдоль дома. Чья-то камера выхватывает лицо крупного мужчины в гражданке, он выглядывает из-за машины и одновременно переговаривается с двумя другими, в облике и жестах которых сквозит принадлежность к родной конторе. Чуть дальше стоит ещё одна машина, за нею наготове двое бойцов. Ещё одна пара встала у подъезда по краям, так, что выходящий человек их не сразу заметит, а в чёрной тени от светодиодного плафона и вовсе может не увидеть. Диспозиция сложилась грамотная. В фокусе внимания остался только здоровяк, как будто в ожидании присевший на крыло автомобиля. Остальных невооружённый глаз не засечёт, пока не привыкнет к перепаду освещения. Вот кто-то подал знак готовности, следом распахнулась дверь.

Появилась девушка в белом платье. За ней на лестнице маячили ещё две фигуры, побольше и поменьше. Феечка сделала несколько шагов, на ходу пристально рассматривая ночного визитёра, и экран вспыхнул белым. Сработали "флэшки". Но когда картинка восстановилась, камера показывала вид на подъезд с уровня асфальта. Кадр переключился ещё несколько раз, но все шесть ракурсов изображали в принципе одно и то же - подробности рисунка протектора на покрышке, обёртку от шоколадки, упавшую мимо урны, выщербины на бордюре и так далее. Возле подъезда никого не было.

- В общем, всё, - директор посмотрел в сопроводиловку на своём мониторе. - На удивление, ни одного погибшего. Только травмы той или иной тяжести.

- Не ранения? - уточнил внимательный Мамонт.

- Именно так. Ни Феечку, ни сопровождавших её Чернова и Шакирова задержать не удалось. Бойцов в тяжёлом снаряжении раскидали как щенят и ушли.

- И куда же делись эти трое?

- Полный отчёт будет днём. Но вкратце - направляются в Зону. Так что готовь людей. Не перехватить, так проследить успеете.

Ирдала. Путь на запад.

Харальд.

Наступивший день мы пересидели в зале переписчиков, вернувшись туда уже привычными перебежками по внутренностям городских кварталов. Всё вокруг стремительно протухало и заванивалось. Захватчики не грабили местные кладовые, все припасы им подвозили длинные обозы. Когда в окна заглянули сумерки, мы прокрались к потайной дверке в стене и покинули умирающую столицу. Снаружи Терви облегчённо вздохнула.

- Ещё немного, и я бы точно на кого-нибудь кинулась. Как-то странно они себя ведут. Везде шныряют, но не заняли ни одного дома. Расположились как в полевом лагере.

- По-моему, это просто передовые части. Осваивать земли, - я обвёл руками тёмный окоём, - будут другие. Которые наверняка где-то на подходе.

Девушка мрачно смотрела в землю и вяло перебирала ногами. Окрестности были полны вооружёнными переселенцами и войсковыми отрядами, приходилось идти с изрядной оглядкой. К темноте мы успели немного углубиться в лес и отыскать для ночлега подходящую лощину с родником. Под укрытием большого выворотня развели костерок, чтобы прогреть землю и поужинать. Терви, взяв поставленный на самое слабое свечение фонарик, пошла вниз по ручейку, чтобы умыться, но вскоре прибежала с распахнутыми от ужаса глазами. Она силилась что-то сказать, но похоже, вдобавок потеряла дар речи. Я взял её за руку и, светя под ноги, пошёл по течению.

Сначала я не понял, что лежит перед нами. Очевидно, в темноте мы приняли узкий язык леса за чащу, но на самом деле через полсотни шагов вновь вышли на опушку. Лощина резко раздалась в стороны, превращаясь в пологую долинку. Под ногами появилась рыхлая земля, как будто тут прошло стадо кабанов. Обоняние запоздало ощутило тяжёлый запах тления - над лесом тянул ветерок, отгоняя смрад прочь, в поля южнее Ирдалы. Я мазнул слабым лучом по деревьям, а потом плюнул и включил фонарик на полную. Терви зажмурилась. Бело-голубой луч ударил вдоль бурых полотен перекопанной земли. На поле, насколько доставало света, виднелись многочисленные, аккуратные, как по верёвочке, прямоугольники. Каждый размером шесть на двадцать метров. Вот куда делось население столицы. Если кому-то и повезло уцелеть, то только таким, кто как моя спутница был в отлучке, и теперь прячется от всех глаз.

Девушка застыла молчаливым изваянием, только по щекам текли две искристые от отблеском фонаря мокрые дорожки. Я потащил её в лес - ночевать рядом с этой гекатомбой никакого желания не было. Терви вырвалась, дёрнула из моей руки фонарь и метнулась по полю, что-то углядев. Вернулась она с извозюканной в земле тряпичной игрушкой, неведомой зверушкой вроде нашего Чебурашки и сама пошагала в темноту. Я залил костёр, собрал вещи и до самых рассветных сумерек мы потихоньку шли куда-то в юго-западном направлении, пока не наткнулись на хутор. Люди его покинули основательно, видимо, прослышав про волну находников, и оставили только то, что нельзя увезти с собой прямо сейчас. А захватчики сюда пока не добрались.

Терви не отзывалась на мои слова. Просто молча поела, покорно дала закутать себя в одеяло и заснула в обнимку с ушастым. Я, несмотря на целую ночь на ногах, усталости не ощущал и решил обойти двор. Вдруг чего отыщется полезного? Отыскалось, да только не то, чего я ожидал бы. Когда уже совсем рассвело, во время изучения одного из сараев откуда-то послышалось лошадиное ржание. Потом снова ржание, но уже человеческое - кто-то хохотал во весь голос. Я посмотрел наружу через щель между стеной и створкой ворот. По дороге не спеша ехали четверо чужаков, переговаривались и смеялись. Потом один заметил за деревьями строения хутора, оживился и махнул рукой.

- Это вы, ребята, неудачно зашли. А нам наоборот лошадки нужны... - прошептал я, доставая пистолет, который так и остался с прикрученным глушителем. Никаких сомнений после вчерашнего у меня не оставалось. И когда они привязали свой транспорт к поперечине недалеко от колодца, четыре раз тихо хлопнуло. Звук завяз в сыром осеннем воздухе. Обернуться в поиске опасности успел только один. Пуля вошла ему точно в солнечное сплетение. Лошади, приученные к куда более громким звукам, только ушами дёрнули.

Я вернулся в дом и разбудил Терви. Она всё той же сомнамбулой поковыляла наружу, но едва увидела тела четверых захватчиков, как будто какой-то переключатель сработал. Во взгляд вернулась осмысленность, в движения - живость первых минут нашего знакомства. Похоже, эмоции перегорели.

- Едем к морю?

- Да. Моя разгадка определённо там. Если не на этом берегу, так на том, откуда прибыли они, - я кивнул на мёртвых чужаков. - Они могли быть не одни, передовая разведка, например, так что убираемся поскорее. С вещами потом разберёмся, сумки вон, полные.

Увиденные карты накрепко впечатались в память. Стоило только подумать, как перед внутренним взором развернулись подробности. Теперь я представлял, где мы находимся. Хутор входил в обширную сеть мелких хозяйств, которые поставляли в столицу всякие съедобные товары. Ушли мы совсем недалеко, чуть больше пятнадцати километров. Дороги как будто слабо светились, выстраивая кратчайший путь. Я ухмыльнулся. Как обычно, есть пути короткие, а есть быстрые.

- Чему скалишься?

Я пояснил. Терви, о чудо, ответила какой-то самурайской улыбочкой, направленной в бесконечность. Наверное, так безмятежно мог улыбаться камикадзе, видя перед собой вздымающийся борт американского авианосца.