Грани II (СИ) - Дмитриев Валентин Григорьевич - Страница 11

Харальд посмотрел на меня.

- И где?

- Подожди... кажется,.. - я потёрла виски. Короткое слово. Какое? У кого четыре пальца на обыкновенной во всём остальном руке? Итли!

- Итли. Козлоногие. Ганс, откуда у тебя это?

Хозяин хутора пожал плечами.

- Давно притащили. Я уже и не упомню, кто. Кто-то из самых первых сталкеров. Даже не Блэк.

- Есть ещё что-нибудь, связанное с этим ящиком?

- Вопрос интересный. Сейчас посмотрю, если ещё не всё загрузили, - Ганс удалился, чем-то пошуршал в дальних кладовках, несколько раз выругался, и вернулся с пупырчатым полиэтиленовым свёртком. Между пупырышками прочно осела пыль.

- Вот.

На стол из свёртка выпали пять спичечных коробков с чем-то тяжёлым, деревянная резная шкатулочка размером с крупный сотовый телефон и пара коротких ножей в потёртых кожаных чехлах с ремешками. Очевидно, для ношения в рукавах или под штанинами.

- Это, по крайней мере, было вытащено оттуда же, откуда и ящик. Потом сталкер тот пропал, а покупателя не нашлось ни на что. Не артефакты, так, не пойми что. Шкатулка вообще пустая.

Я приподняла крышку. Действительно, просто лёгкая шкатулка, с бархатной выстилкой на донце. Ничего необычного.

В комнату зашла рослая девушка лет семнадцати, обменялась с Гансом несколькими короткими фразами на немецком, потом он кивнул и движением подбородка указал на дверь. Девушка кивнула и вышла безо всяких возражений.

- Марта, внучка моя. Последствие одного загула в молодости, - буркнул немец. - Голова у неё ого-го, местами похлеще меня соображает.

Харальд меж тем выпотрошил спичечные коробки, выложив на стол пять замысловатых металлических штуковин. Покатал их пальцами, взвесил каждую на ладони.

- Так это же трёхмерная головоломка, - ухмыльнулся он. - У нас такими дети в школах балуются.

Тяжёлые металлические загогулины через несколько движений как будто слиплись в единый узел, приобретя стройные очертания. Я посмотрела на ящик, который когда-то и где-то был сделан злейшими врагами. Хотя, какими врагами? Врагом может быть тот, кто хоть местами совпадает с тобой взглядами, потребностями... Итли же, при близком внешнем сходстве, были совершенно чужими. Они прокатились подобно волне лесного пожара. Стихия не бывает врагом, с нею или смиряются или укрощают. Ну или гибнут под её ударом, подобно моему миру. Я ещё раз присмотрелась к стенке, покрытой вывихивающими зрение узорами. Закрыла глаза и попробовала пальцами, наощупь, что-нибудь понять. Впадина, выемка, выступ, изгиб...

Не открывая глаз, я протянула руку.

- Харальд, это ключ. Дай мне.

В ладонь лёг тяжёлый, будто свинцовый, кусок металла. Тепло пальцев Харальда сгинуло в нём, не оставив ни малейшего оттенка. Я приложила собранную головоломку к найденному месту. Шкатулка слегка дёрнулась. Сработал какой-то внутренний механизм, крышка чуть заметно приподнялась. Я посмотрела, выдохнула, и подняла её.

Внутри, на металлической плите, зловещим тёмно-рубиновым светом переливалась небольшая пирамидка, оплетённая в потемневшую от времени бронзу. Огромный камень будто выдавливал этот свет сквозь ажурный металл.

- Цельный кристалл, природный, - уверенно протянул Ганс, едва заглянув. - Пять тысяч карат, или я не я. Огранка минимальная.

А я стояла ни жива ни мертва. Я получила свою пирамиду. Ничем иным это быть не могло. И что теперь делать? Мои сомнения смела Сандра, подскочившая к окну.

- Фронт свёртки идёт!

Ганс выпалил: "Scheisse!" и захлопнул шкатулку, едва не отбив мне пальцы.

- Собирайтесь. Моя умница на днях вычислила по каким-то признакам, что волна здесь будет особенная. Чем, не сказала, но хорошего всё равно ничего. Мы ожидали завтра, но... В самолёт, валим отсюда. Нас не догонят.

Я посмотрела на Харальда.

- Гансу я верю как себе. Если он говорит что валить пора, значит пора. Хватай мешки, вокзал отходит.

В доме, как я поняла, уже никого не было. В транспортник заходили последние несколько человек, Фридрих и Вильгельм, оставив свои пулемёты в трюме, деловитой трусцой оббегали двор и проверяли постройки. Мы вчетвером залезли в бронетранспортёр, подъехали к трапу и разгрузились на уже приподнятую створку. Вдалеке, из-за самого горизонта, сверкал лиловыми молниями фронт свёртки. Что-то в его движении показалось мне неправильным, но что?

Трюм самолёта освещал рядок неярких ламп. Харальд и Ганс умчались в сторону кабины, Фридрих полез в кормовую пушечную башню. Остальные, не более десятка человек, сидели пристёгнутыми на скамеечках вдоль бортов. Видимо, предусмотрительный немец большую часть населения хутора вывез раньше, и на сегодня был запланирован последний рейс. Грузы грамотно распределили по оси, надёжно прикрепив к решётчатому настилу широкими лентами. Взревели прогретые двигатели, самолёт дрогнул, рёв перешёл в режущий свист и через полминуты мы уже были в воздухе. В маленьком иллюминаторе отдалялась земля. Сандра устроилась, подберя под ноги мою "шкатулку" и свой ранец. Посмотрела на меня.

- Значит, ты теперь сама в игре. Не снаружи.

- Похоже на то, - вздохнула я и посмотрела в нос самолёта. У двери кабины стоял Харальд и махал нам. Позади маячили Вильгельм и Марта.

- Пойдём. Наверное, какие-то новости, - Сандра отстегнула ремень и стала пробираться через крепёжные ленты. По дороге я вспомнила, что когда мы ночевали в лагере Айбаса, волна заявила о себе заранее, гулом и грохотом. Сейчас этого не было! Едва я зашла в кабину, как Ганс, очевидно, выслушав доклад из стрелковой точки, снял гарнитуру и сказал ровно то, о чём я подумала:

- Фриц говорит, фронт идёт со сверхзвуковой скоростью. А мы больше шестисот не выжмем. Или он сам по себе остановится, или накроет нас.

Я села на маленькое откидное кресло, посмотрела на Харальда, потом на Сандру. Она положила руку мне на плечо.

- Думаю, будет трясти, - неестественно спокойным голосом сказала итальянка. - Держись.

- Минут через семь-десять всё решится. Обычно фронт свёртки проходит километров тридцать - пятьдесят до успокоения, - Марта тоже была здесь. - Но это что-то новенькое.

На русском она говорила сама, без вшитого в гортань переводчика, и почти без акцента. Я смотрела на часы, бегущая стрелка равнодушно отмеряла секунду за секундой. Ганс переключил связь на общий канал кабины. Фридрих с истинно нордическим спокойствием докладывал расстояние - прицельный радар пушечной установки видел волну как грозовой фронт. Едва он сказал "Zwei Kilometer", я закрыла глаза и вцепилась в руку Харальда. Через десять секунд ослепительная беззвучная вспышка поглотила всё.

г. Степногорск, сентябрь 20.. года.

Капитан Свиридов.

Капитан перелистывал подшивку с результатами судмедэкспертизы и всё больше озадачивался. Андреич был прав в своих первоначальных выводах. Тела в слепом проулке возле гаражей действительно рвали на части. Сила для этого потребна нешуточная, человек всё-таки существо достаточно крепкое. А тут как будто матёрый медведь или тигр лапой махал. И следы эти, от пальцев. Небольших таких пальчиков. Капитан растопырил пятерню, приложил к наброску, сделанному Андреичем.

- Ндаааа, - выходило, что их владелец или подросток, или женщина ростом чуть выше среднего.

- Товарищ капитан, я всё обработал, - в приоткрытую дверь заглянул Костя.

- Заходи, посмотрим.

Лейтенант вытряхнул из папки сводный список, составленный по данным обнаруженных документов.

- Я пока писал, ничего общего вроде не нашёл.

- Вроде или не нашёл?

- Ну, семь человек. Четверо мужчины, три женщины. Возраст разный, от двадцати пяти до пятидесяти. Все на настоящее время одиночки, то есть не замужем или не женаты были, детей или нет, или не поддерживают связь. Родственников сейчас разыскивают, но заявлений по этим фамилиям не поступало.