Civilization (СИ) - Коллингвуд Виктор - Страница 68

К счастью, мы уже были знакомы с такими действиями, как ночная атака лагеря. Вокруг лагеря были расставлены посты и «секреты» — скрытые наблюдатели, которые должны были засечь приближавшегося врага раньше, чем он заметит их. Движение канаков было выявлено, и лагерь был поднят по тревоге.

Сразу же после этого нам устроили ловушку. Отряд канаков-фуражиров стал разорять поле в непосредственной близости от нашего лагеря. Когда наши пытались атаковать, на них набросился скрытый отряд противника, заранее, еще ночью, размещенный в соседней роще. Столкновение стоило нескольких десятков голов с обеих сторон.

В этих столкновениях мы захватили несколько пленных. Я пришел посмотреть на них. Европеоидной внешности, довольно крупные по телосложению, светлокожие, большинство — светловолосые, у некоторых — веснушки. Все загорелые дочерна. Что понятно — они живут в субэкваториальной зоне.

Прежде всего, я приказал допросить пленных канаков о том, каковы их силы, тактика, намерения, и, разумеется, вытащить все возможные сведения об их стране. Задача оказалась непростой, так как языка канаков у нас в лагере никто не знал. Однако, уже стало очевидно, что, если они и варвары, то очень высокоразвитые — у них было и железное оружие, и доспехи, и прекрасные, по местным меркам корабли, а их боевые порядки и дисциплина сделали бы честь самому высокоцивилизованному сообществу.

Приказав стратегам найти кого-нибудь из местных ляо, знакомых с речью канаков, я пока решил осмотреть их оружие. Мне передали короткий обоюдоострый меч, довольно тяжелый, и, видимо — из кричного железа. Затем еще один меч, очень похожий. Щиты овальной формы, добротно сделанные, тяжелые, обтянуты толстой кожей, имеют вырез для копья. Железный шлем, можно даже сказать — каска, выглядит очень утилитарно, без украшательства, как это любят варвары. Да, для варваров они выглядят очень странно…

Тем временем стратеги, ведшие допрос, сообщили о неутешительном результате. Общаться толком не получается. Все что удалось пока добиться — это узнать названия бытовых предметов на канакском языке. Копье они называли спира, меч — рэпир, щит — шэлд.

Что-то мне это напоминает….

Ну конечно! Они англоязычные! Как я сразу не понял!

Для подтверждения своей догадки я решил сам допросить пленных — английский я еще не совсем забыл со времен своей прошлой жизни.

Очень скоро я понял, что в основе их языка действительно лежит английский, с большой добавкой слов из других языков. Отлично, это мне знакомо.

Английский я изучал и в школе и в университете, и хотя в работе пользовался им мало, но задать элементарные вопросы был в состоянии.

— Откуда вы?

Ответ, с трудом мною понятый, гласил, что их страна, Ниланд расположена где-то юго — восточнее устья Ары. Океан омывает ее со всех сторон, везде, кроме гористого севера. Похоже, это полуостров размером примерно с Индокитай.

— Кто правит вами?

Что-что он пробуробил в ответ? Иммортал леди?

Иммортал-мать ее-леди!

Итак, выяснилось, что канаки — вообще не варвары! У них тоже есть бессмертный правитель! И тоже женщина! Они европеоиды, и их религиозные воззрения очень напоминают христианство. Похоже, это потомки англосаксов из Северной Америки. И еще, они очень не любят ляо.

Постепенно картина начала вырисовываться. Оказалось, мои союзники, Шан, находятся в давнем конфликте с другой державой, также управляемой бессмертной — они называют себя канаки, а страну — «Ниланд». Девушки что-то сразу не поделили — говорят, все началось спонтанно, со столкновения двух морских отрядов на почве пиратства и торговли с дикарями, одни не пропустили других на территорию, которую считали своею — и пошло-поехало. В общем-то, я прекрасно понимаю, как это могло произойти, наши разведчики — ахайры тоже нифига не ангелы.

Чем больше я узнавал о Ниланде, тем отчетливее понимал, что крупно вляпался. На юге есть другая страна, большая и сильная, и управляется она тоже бессмертным правителем. Они давно уже с контакте с империей Шан, поскольку тоже плавают вдоль побережья. И вот теперь, как оказалось, я ввязался в совершенно ненужную мне войну, причем не с варварами, а с сильным государством, с которым, вообще-то, должен был сотрудничать и дружить, совместно развивая науки и технологии!

Итак, Костя, ты идиот. Не зная броду, сунулся в воду — заключил с Падмой оборонительный союз, понятия не имея, какие угрозы актуальны для страны Шан! А если она соседствует еще с тремя мощнейшими империями, и со всеми конфликтует, я что, и с ними буду теперь воевать?

Впрочем, я уже втянут в конфликт с неизвестным по силе неприятелем, обязательством направить 10 000 голов за тысячу километров от Митты. И содержать их столько времени, сколько понадобится для победы. И все это — для защиты чужих городов, которые, к тому же, препятствуют выходу моей страны в Южное море. Да охренеть, я дипломат. И я еще думал, что это я Падму надул!

Итак, впредь — никаких оборонительных союзов против неопределенного круга угроз. Может быть, в далеком будущем, когда нам будут известны все страны и история их взаимоотношений друг с другом, и моим дипломатам реально будет просчитать все возможные последствия того или иного внешнеполитического шага — вот тогда и можно будет заключат всякие военные договоры. А сейчас, пока знания об окружающем мире крайне ограничены, надо быть с этим очень осторожным! В самом крайнем случае, заключать военный союз, но только против такого врага, чьи силы хорошо известны. Иначе, это какое то шулерство — меня втемную в травили в войну с теми, с кем, по идее надо сотрудничать!

Пока я посыпал себе голову пеплом, война шла своим чередом. Через 3 дня после нашей последней стычки с канаками, на море показались паруса флота Шан. Это прибыла армия Амидаллы.

Ляо высадились на берег в фарсанге от лагеря канаков и двинулись на соединение с нами. С виду мои стратеги оценили их армию в 4–5 тысяч, в основном — лучники. Подойдя к горе, на которой мы стояли, они начали оборудовать свой лагерь у ее подножия, обнося частоколом свои палатки. Канаки не стерпели такой наглости, и вышли из лагеря, привычно построившись фалангой.

Удар врага был силен. Войска Шан побежали, оставив недостроенный лагерь. Как обычно, фаланга показала свою мощь. Мы даже не успели прийти ляо на помощь, как все было кончено.

Я с ужасом смотрел на победоносную фалангу канаков, стройными прямоугольниками перегородившую долину, на растерянные лица моих стратегов. Наши союзники разгромлены. Неужели мы следующие?

— Ваше святейшество, — услышал я взволнованный голос. Обернувшись, я увидел, что Ортис, в полном защитном вооружении, тщетно пытается пробиться ко мне через охранников-ахайров.

— Пустите его! Что ты хочешь, Ортис?

— Нам надо напасть на них. Сейчас! — выпалил он, отталкивая охранников от себя.

— Сейчас? Да они готовы к бою, а ляо, с которыми мы должны были действовать, разбиты!

— Да, но, посмотрите, враг бросился грабить лагерь, перестав даже преследовать отступающих! В этом наш шанс на победу — они не готовы к нашей атаке!

Я окинул взглядом наши войска. Они готовы, осталось только пустить их в бой! Но, что скажут другие стратеги?

Я вновь посмотрел на равнину. От недостроенного лагеря ляо поднимался дым. Похоже, канаки действительно увлеклись грабежом.

— Как думаете, стоит нам атаковать? — спросил я стратегов.

— Нам некогда проводить военные советы! — прокричал Ортис. — Мы упустим время. Если атаковать, то именно сейчас!

В тоске я смотрел на равнину. Ортис прав. Решать надо немедленно! Вот почему командующий — всегда один….

— Атакуем, — мертвыми губами произнес я, и стратеги бросились к своим отрядам. У нас имелось 4 мориона сайонов, 3 мориона ахайров, и 6 морионов ополченцев из городов Миттанского союза. Оставаясь на горе, я наблюдал за происходящим. Когда лагерь ляо покрылся дымом, Наши силы ускоренным маршемдвинулись вниз, к горящему лагерю ляо. Быстрые ахайры прибыли первыми, за ними — мечники-сайоны. Они обрушились на канаков, занятых грабежом, и картина боя сразу же резко изменилась. Не выстроенные в фалангу враги были не такой уж сложной целью. Со своего наблюдательного пункта наверху я хорошо видел, как ахайры кромсают врага. Подошедшие копейщики обошли сначала лагерь со всех сторон, а потом вломились в него, отрезая путь для отступления.