Вставай, иди и умирай (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 18

— Это называется посттравматический синдром. Как показала американская война во Вьетнаме, этот синдром, как психическое заболевание, возник у трети военнослужащих, еще более чем у половины возникли ее симптомы, такие как раздражительность, агрессия в том числе по отношению к себе, постоянное состояние повышенной настороженности, реакция испуга… пример, хлопнет выхлопная труба у проезжающей мимо машины, а вы уже будете падать на асфальт укрываясь за столбом из-за того, что вам показалось будто началась стрельба, после чего начнете судорожно искать автомат, ну и бессонница. Этих симптомов еще много: депрессия, социофобия и даже суицидально поведение. Да, очень многие не выдержали и покончили с собой.

Анатолий взял небольшую паузу, чтобы до всех дошла вся серьезность сказанного, после чего продолжил:

— Я рассказываю это вам для того, чтобы те, кто с подобным в своей жизни столкнется, понимали, что с вами происходит. Понимание — это условие решения проблемы. Если самостоятельно выкарабкаться к нормальной жизни не получится и вы чувствуете, что положение ухудшается, то призываю вас обратиться за помощью. К кому? Ответ вам не сильно понравится главным образом из-за негативного стереотипа… но и лекарства не бывают сладкими… Многие посчитают это постыдным или даже слабостью, недостойной настоящих мужиков… но как нет ничего постыдного и слабого в том, чтобы при переломе руки обратиться к врачу-хирургу, так нет в данном случае ничего постыдного или проявления слабости, чтобы обратиться к врачу-психологу.

Анатолий мысленно скривился. Родное государство не позаботилось о том, чтобы психологически помочь тем, кого оно само швырнуло в ад войны. Еще во время Первой мировой войны начали лечить подобные психические травмы солдат, те же американцы после Вьетнама признали проблему и тратили до четырех миллиардов долларов в год на психологическую реабилитацию ветеранов, а вот в СССР сделали вид, что все нормально и советские воины в помощи не нуждаются. В итоге куча самоубийств и севших в тюрьму за убийства, а так же просто разрушенные жизни.

— Будьте готовы к тому, что никто не будет вас понимать, ни друзья, ни даже родные. Друзьям будет интересно, скольких вы убили, а не то, что вы в этот момент чувствовали, или потом. Многие до сих пор не знают, что наше государство ведет здесь войну и будут смотреть на ваш награды с недоумением, а кто-то даже попеняет вам, что вы где-то достали и нацепили на себя боевую медаль, дескать у дедушки медаль спер, а если вы расскажете им за что получили — не поверят. Но это все ерунда по сравнению с тем, что вы все сами того не понимая изменились психологически. Вы хапнули здесь столько адреналина, то и дело находясь на грани жизни и смерти, что, вернувшись в безопасность, уже не сможете без этого. Без новых регулярных порций адреналина жизнь на гражданке для вас станет серой и скучной, и кого-то это опять-таки толкнет к водке или чему позабористей, чтобы вновь наполнить мир красками… но эти краски фальшивые и быстро поблекнут, не дав вам того, что вы хотите, приведя только к еще большему опустошению. Так же вы привыкли к простым отношениям, к тому, что рядом с вами — свои, а там — враги, к резкому контрасту по типу черное-белое. Но мирная жизнь состоит лишь из серых тонов. Не все смогут с этим смириться и встроиться в обычную жизнь…

Бойцы с недоверием посмотрели на старшего лейтенанта.

— Да пацаны, это будет. Как вариант, найдите себе отдушину, какое-нибудь хобби: спорт, борьба, прыжки с парашютом, запишитесь в клубы где можно летать на дельтапланах и планерах, станьте скалолазами, устройте гонки на мотоциклах, идите в пожарные наконец и боритесь с огнем спасая людей. Добывайте необходимый вам адреналин естественным образом, в общем всеми способами поддерживайте себя в тонусе.

Киборгин вздохнул. Ему очень хотелось верить, что этой речью он сможет уберечь хоть кого-то от печального конца полной личностной деградации.

— И последнее… поддерживайте друг друга, помогайте друг другу, и учитесь… учитесь, выкладываясь на полную катушку, сцепив зубы будто вы в бою. Ну а я буду следить за вашими успехами. Ну а те, кто все-таки не смог, почувствует, что остался один шаг, чтобы сорваться и сгинуть… чья душа осталась здесь седи этих гор и песков… а там, среди родных берез бродит лишь пустая оболочка, вернитесь сюда и воссоединитесь со своими душами… и с честью умрите здесь в бою людьми, а не дома сдохнув жалкими ничтожествами захлебнувшись алкогольной блевотиной.

Вот этого захода бойцы точно не ожидали от своего командира.

— Вольно!

Анатолий Киборгин действительно собирался поддерживать связь со своими бойцами, для чего взял их адреса, хоть и чувствовал себя в этот момент подлецом, так как у такой связи имелось второе дно…

17

Но новая форма — сущая мелочь по сравнению с тем, что привезли в Афганистан в конце марта. Первого апреля Анатолия вызвали в штаб. В батальон заявились какие-то гости и старший лейтенант предстал пред их взором, думая, что это какие-то очередные проверяющие.

В последнее время от них прямо-таки житья не стало. Заявился тут один штабист и начал чуть ли не с линейкой замерять, как опорники обустроены. Суету навел такую, что это естественно заметили духи, ну и устроили обстрел, так это майор аж завизжал заметавшись на пятачке, так что пришлось его сбивать на землю.

«И ведь потом падла получит какую-нибудь награду и звание участника боевых действий», — подумал старший лейтенант.

— Вот товарищи, познакомьтесь с инициатором этой идеи… старший лейтенант Киборгин Анатолий Леонидович.

— Здравья желаю, товарищи… — козырнул Анатолий, догадавшись по какому поводу его вызвали, учитывая, что гости облачены в форму со знаками различия ВВС.

Всего «гостей» оказалось трое: подполковник лет пятидесяти пяти, майор под сорок пять лет и тридцатилетний капитан.

«Неужто все-таки сподобились⁈ — подумал он, все еще до конца не веря в удачу, даже о подвохе подумал: — Или это какая-то тупая первоапрельская шутка?»

— Ну, здравствуй… — улыбнувшись, протянул руку подполковник, представившись: — Смирнов Борис Аркадиевич.

— Это ведь не шутка, да? — все же с подозрением спросил Анатолий.

Все присутствующие в штабе засмеялись.

— Нет, товарищ старший лейтенант, не шутка, дороговата она, чтобы разыграть одного старлея, — ответил подполковник. — На аэродроме под Гератом сейчас находится десять планеров. Я буду командовать этой эскадрильей. Мой заместитель майор Летний Валентин Родионович.

Анатолий, козырнув, поручкался с майором.

— И капитан Чичин Леонтий Кириллович. Пилот. Он оценит реальность ваших предложений, как практик с огромным опытом налета на планерах.

Поздоровался и с капитаном.

— Только планеры? Дирижаблей нет?

— Нет, я про дирижабли ничего не слышал. А должны быть еще дирижабли?

— В идеале — да. Небольшие, этакие небесные дегковушки… Идея заключается в комплексном использовании этих двух видов летательных аппаратов. Отсутствие дирижаблей если не обесценивает всю задумку, то сильно ее калечит снижая эффективность даже не в половину, а как бы не на две трети…

Анатолий нахмурился.

— Ну может позже. Все-таки дирижабли делать надо в отличие от уже готовых планеров, кои осталось только купить и чуть модернизировать.

— Будем на это надеяться…

Все расселись за столом по приглашению полковника Овсиенко.

— Давай, рассказывай, что ты такого придумал, что маршал Соколов всех на уши поставил и неизвестно за какие места взял наше начальство, но оно пошло ему навстречу, — потребовал подполковник Смирнов. — А то нам дали только общие установки, сказав, что на месте разберемся, что да как, и один шустрый старлей все подробно расскажет.

— Ничего такого, товарищ подполковник… по сути боевому подразделению требуется постоянная воздушная разведка, то есть в реальном времени. Не пролетели и посмотрели, как это сейчас бывает и то не всегда, а вот прямо ежесекундная. Чтобы враг не мог спрятаться на момент появления разведчика, а после его пролета заняться своими бандитскими делами, например заложив мину. Потому и нужны дирижабли, чтобы могли ночью висеть… Планеры по моей задумке должны сопровождать подразделение на марше, чтобы обнаруживать засады, так и во время схватки висеть над нами, чтобы контролировать поле боя, перемещения противника, подхода подкрепления, вскрытие засад, тех же минометных позиций, а то пока их вычислишь… а так сверху сразу видно откуда ведется обстрел.