Писатель 2: Назад в СССР - Дамиров Рафаэль - Страница 12

Однако мне тоже нужно принять душ. Я разделся. Залез под струи воды из «лейки» и с наслаждением вымылся. Смыл, вроде как, столичную грязь в Прибалтике – всё-таки здесь даже воздух особый, будем считать таковой и водопроводную водичку. Жаль, холодно. В море не искупаешься. Едва я оделся, как в дверь постучали. Я крикнул:

– Входи.

Вошла кузина. Тоже вымытая и переодетая.

– Ну что, идем завтракать? – спросил я.

– Ага! – откликнулась она. – Я жутко голодная!

Мы спустились в ресторан на первом этаже. Обеденный зал пустовал. Всего лишь несколько столиков было занято. Понятно, столпотворение здесь начнется только вечером. Особенно, если по городу пролетит слух, что в «Риге» живет сам Высоцкий. Я гордился своим, пусть и поверхностным, знакомством с великим поэтом, но верил, что наступит время, когда люди будут прорвать любые кордоны, лишь бы посмотреть на меня самого хотя бы издали. Не говоря уже о том, чтобы взять автограф.

Официант принес меню. Я сказал своей спутнице, что в Латвии нужно пробовать блюда латышской кухни. Луковый клопс, циркавские миноги, путра, бигос, кровяные блинчики и хладник, серый горох и хлебный суп. Звучит все это странно и даже несколько зловеще, но на самом деле – довольно вкусно. Правда, официант нас разочаровал, сказав, что большую часть национальных блюд готовят они к вечеру, но хладник – иным словом, свекольник, путру – пшенную или перловую кашу с овощами, мясом или рыбой, а также творогом, и хлебный суп на десерт подать могут. Что ж, что есть, то я и велел принести. Ну и чаю.

Мне было интересно, как Надя отреагирует на здешнюю кухню. Когда подали хладник, она хлебнула несколько раз и скривилась.

– А это нельзя подогреть?

– Нет. Это такое блюдо, оно подается холодным, – объяснил я.

Конечно, летом оно было бы более уместным, но лично мне и сейчас радовало глаз овощным разноцветьем.

– Ладно, – буркнула кузина. – Я попробую это съесть.

И она честно дохлебала свою порцию до дна. Путра ей понравилась больше. А хлебный суп, который представляет собой многослойное блюдо из ягод, взбитых сливок и крошек ржаного хлеба, Наденька слопала и попросила добавки. Наевшись, мы вернулись в номера, чтобы одеться и отправиться осматривать город. Конечно, я с большим бы удовольствием вздремнул, но в другие города ездят не для того, чтобы спать. Мы покинули гостиницу и двинулись в сторону театра оперы и балета.

Собственно, как и многие другие средневековые города, Рига могла похвастаться архитектурными изысками и историческими достопримечательности, в основном, в своем центре. Это очень удобно. Не обязательно мотаться по всему городу, чтобы увидеть главное. А что главное в Риге? Домский собор? Ратушная площадь? Театр оперы и балета? Рижский замок? И это, и еще многое другое. Всего понемногу. Я раньше бывал в этом городе, а еще больше читал о нем. А вот моя спутница знала о Риге лишь понаслышке.

– Здание театра оперы и балета, – начал рассказывать я о ближайшей достопримечательности, до которой было рукой подать, – было построено, если не ошибаюсь, в одна тысяча восемьсот каком-то году и считается одним из самых красивых в городе. Архитектурно выдержано в традициях классицизма, украшено скульптурами, театральными масками, ионическими колоннами. Почти все эти декоративные элементы изготовлены в Германии, поэтому иногда здание называют «Немецким театром». Известно своим концертным залом, который освещается сотнями газовых светильников, и выполнен в стиле барокко.

– И откуда только ты всё это знаешь? – удивилась Наденька.

– Книжки надо читать, – буркнул я.

– Я – читаю! – обиженно произнесла кузина. – «Как закалялась сталь», «Молодая гвардия», «Блеск и нищета куртизанок»…

– Я имел в виду – книги по истории, искусству, культуре, – вяло возразил я, не желая вступать в дебаты.

Мне уже стало не интересно рассказывать ей о местных достопримечательностях. Я же не просвещать ее сюда привез! А зачем, кстати, я ее вообще привез?.. Да чтобы билет не пропадал, и чтобы не скучно было одному… А вот что она думает о цели этой поездки, бог весть… Наверное, уже навоображала себе с три короба. Ладно, пару дней как-нибудь потерплю ее общество, а там можно будет вернуться к Насте. Все-таки добрые дела всегда чреваты если не неприятностями, то во всяком случае – скукой. Вспомнив об Анастасии, я подумал, что нужно ей позвонить, узнать как она там – и вообще.

И хотя настроение мое испортилось, прогулка по историческому центру столицы ЛатССР все же была приятным времяпровождением. Мы дошли до Ратушной площади, полюбовались самой Ратушей и Домом Черноголовых с его необычным фасадом и лепниной будто со старинных гербов. И неторопливо вернулись в гостиницу. Несправедливо, однако, было б утверждать, что кузине было неинтересно. Она то и дело вертела головой с задорным хвостиком, охала и ахала. И слова: «Как красиво!» повторяла как заведенная. Тем не менее, когда мы снова оказались в вестибюле «Риги», я вздохнул с облегчением. Вот еще, наверное, почему меня никогда не тянуло обзаводиться детьми – не люблю бестолковщины.

У стойки портье-администратора, нас поджидал невысокий, с залысинами мужик – усы скобкой – в джинсах и кожаном пиджаке. Увидев меня, он кинулся навстречу. Покосился на мою спутницу и серые, чуть навыкате, глаза его заблестели.

– Вы Артемий?

– Да? Чем могу?

– Моя фамилия Лиепиньш, – сказал он с прибалтийским акцентом. – Я организую концерт Владимира Высоцкого в Институте электроники. Владимир Семенович просил оставить для вас три билета.

– А-а, так вы – Роберт! – догадался я. – Импресарио!

– Это Владимир Семенович так шутит, – без тени улыбки произнес тот. – Я заведую культурными мероприятиями в комитете комсомола нашего института, а так – я младший научный сотрудник.

Для мэнээса он был староват, но это не мое дело.

– И что, вы можете мне эти три билета продать?

Мэнээс Лиепиньш смутился, но кивнул.

– Труд артиста должен быть оплачен, – произнес он.

Кто бы сомневался.

– Сколько с меня?

Роберт смутился еще больше и почти прошептал:

– Двадцать пять рублей.

Я хмыкнул. Восемь рэ, тридцать копеек с носа, значит? Ну, для концерта Высоцкого сущие пустяки. Вынув из кошелька новенькую купюру, я протянул ее застенчивому мэнээсу. Тот, схватил ее, воровато оглянулся и сунул мне три квитка.

– Будем рады видеть вас на концерте в нашем институте, – пробормотал он и испарился.

Я повертел бумажки в руках. Они были явно распечатаны на ЭВМ, так как принтеров, в привычном для людей XXI века виде, в эти времена еще не было. Строчки складывались в слова: «ДОРОГОЙ ДРУГ! ПРИГЛАШАЕМ ТЕБЯ НА НАШЕ МЕРОПРИЯТИЕ!». Далее следовали номер места, дата и время начала мероприятия, и адрес: «РИГА, пл. АКАДЕМИЯС, 14». еще на билетах была печать комитета комсомола. Ну что ж, превосходно! Я подошел к стойке портье-администратора, протянул ей один билет.

– Как обещал. Вашему сыну! – сказал я.

– О, спасибо вам! – обрадовалась она и тут же спохватилась: – Сколько с меня?

– Нисколько, – откликнулся я. – Это подарок.

– Еще раз благодарю!

Я кивнул и вернулся к Наде, терпеливо поджидавшей меня в сторонке.

– А кто это? – спросила она, имея в виду комсомольского деятеля-спекулянта.

– Младший научный сотрудник Института электроники Роберт Лиепиньш! – отчеканил я. – А что, понравился?

Кузина потупилась.

– Симпатичный мужчина.

– Хочешь, познакомлю?

– Ну-у… – неопределенно протянула она.

Но я не был намерен отступать. Хоть будет кому ее по вечерней Риге выгуливать, может быть.

– Вечером, на концерте Высоцкого, – уточнил я.

Надя кивнула. Мы поднялись на свой третий этаж. Избыток свежего городского воздуха и усталость сморили меня, едва я прилег на койку в своем номере. Я продрых несколько часов и проснулся от стука в дверь.

– Войдите! – сонно буркнул я.

В номер ворвалась кузина.

– Мы не опоздаем на концерт? – с ходу спросила она.