Жена из прошлого. Книга 3 - Чернованова Валерия М. - Страница 5

– Я тут посмотрю, у вас настоящая война. А этот красавчик, Родингер, получается, не отступает. Вот уж упрямый малый! И азартен, как любой дракон. Цветочки надумал слать… Ишь ты! Как будто нарочно дразнит твоего дракона. Подзуживает и подзуживает неугомонный.

На некоторое время в салоне паромобиля повисла тишина. Если не считать бормотания Вильмы, которая вроде бы и ругала Родингера, но в то же время казалось, что ей льстит его внимание. Будто и цветы, и провокационная записка были адресованы ей, а не мне.

– Подбросил? – наконец задумчиво протянул Бальдер. Кинул на меня взгляд в зеркало заднего вида и твёрдо сказал: – Извините, леди, но я вам ничего не подбрасывал. Мне, как вы уже могли заметить, давно не пятнадцать.

– Если не вы, тогда кто? – тут же пошла я в наступление.

– Понятия не имею, – невозмутимо отозвался дворецкий. Невозмутимо и как-то уж слишком искренне. – Если хотите, могу допросить прислугу.

Я ничего не ответила. Вернулась мыслями в утро, вспоминая о том, как проснулась от стука в дверь и нашла то, что нашла. Мог ли так пошутить кто-то из служанок? Теоретически – да, но вот логически… Логики в подобной выходке (если её инициатором действительно был не Бальдер) я не видела. Эдвина, будучи под лекарствами, уж точно не стала бы подобным заниматься. Раньше – могла. Ещё как! Но в последнее время отношения у нас стали налаживаться. Плюс вспоминаем про лекарства и возвращаемся к тому, с чего начали: как цветок и записка оказались в моей кровати?

Ещё интересно, почему сорочка была испачкана. Я ведь достала её совершенно чистой из комода, когда переодевалась. Но не могла же я сама отправиться добывать драконий подарок. Зачем? Неужели на нервной почве мозги совсем атрофировались? Ни с того ни с сего вдруг стала страдать сомнамбулизмом?

Этого ещё не хватало…

– Я всё-таки поговорю с прислугой, – так и не дождавшись от меня ответа, сказал Бальдер.

Мы как раз подъехали к госпиталю святой Найвы, и я не теряя времени выбралась из фырчащего транспорта.

– Ждите здесь, – бросила доморощенному следователю и поспешила к длинному серому строению, кутаясь в пальто в попытке защититься от резких порывов ветра.

Он нагнал тучи, но дождя пока не было. Правда, судя по черноте, захватившей небо, скоро польёт так, что вчерашнее ненастье покажется слепым дождичком в жаркий августовский день.

Классическая осень в Кармаре.

Обратившись к дежурной медсестре и выяснив, где содержат интересующих меня пациентов, отправилась сначала к Вернеру, а потом к Саше. Боялась, что дракон из-за действия яда всё ещё будет без сознания или очень слаб, но состояние Александра порадовало. А вот водитель выглядел неважно. Он потерял много крови и едва не распрощался с жизнью. Обнаружь его патрульные несколькими минутами позже, и отправлять Вернера в больницу уже было бы без толку.

Водитель спал, напичканный лекарствами и исцеляющей магией. Поговорив с молоденьким целителем и убедившись, что пусть Вернер и выглядит бледнее простыней на своей койке, но жизни его больше ничто не угрожает, немного успокоилась и отправилась дальше.

– Я буду к нему наведываться и всё тебе рассказывать, – окончательно приободрила меня Вильма. – Не переживай, Женечка, всё с нашим Вернером будет в порядке.

В отличие от шофёра Александр бодрствовал. Полулежал в кровати, а рядом крутилась молоденькая медсестра. Она с таким вдохновением выставляла на прикроватной тумбочке еду и поправляла цветы в вазе, словно заботилась о собственном муже или как минимум ближайшем родственнике.

И при этом ласково приговаривала:

– Ещё я взяла для вас булочек. Хлеб у нас, даже когда свежий, такой пресный, совершенно безвкусный. И вот ещё кофе… Только мейсту Брадену не рассказываете, ладно? Он не позволяет пациентам пить кофе. Говорит, что сильно стимулирует и… возбуждает. – На последнем слове девушка залилась румянцем, словно кофе был не бодрящим напитком, а каким-нибудь сильнодействующим афродизиаком.

На этом моменте я решила привлечь к себе внимание. Кашлянув, переступила порог палаты.

Медсестра тут же выпрямилась, наконец отлипнув от дракона, и тот тоже попытался подняться.

– Даже не думайте, Мориан! – пресекла я этот никому не нужный порыв. – Лежите. Умоляю.

– Леди Делагарди! – с явным удивлением воскликнул молодой дракон.

– Она самая. Близнецов не имею, – улыбнулась парню.

– Не стоило, право… – забормотал он. – Тратить время и…

– Не стоит говорить глупости. Я переживала и решила навестить тебя ради своего успокоения. Как видишь, я весьма эгоистичная леди.

Медсестра продолжала стоять рядом с кроватью, словно одалиска возле любимого господина. Пришлось снова кашлянуть и мягко попросить её оставить нас одних.

– Спасибо за вкусную еду, Керри. Что бы я без тебя делал!

Зардевшись и пролепетав, что ей совершенно не сложно и даже, наоборот, приятно стараться для лорда, девушка вышла из палаты, а я опустилась в кресло рядом с Александром.

– Рада, что тебе уже лучше.

– Здесь отлично лечат, – бодрым голосом отчитался ультор. – А медсёстры все очень заботливые и внимательные.

Ещё бы им не быть внимательными с таким-то красавцем. Драконом. Богатым. А главное – неженатым.

– Вы… ты… приехала одна?

– С Бальдером, – ответила я и рассказала Саше о том, что он вчера пропустил. Как вовремя подоспел Делагарди, как расправился с одним гадом, а другую, гадину, арестовали. Только про Терес рассказывать не стала. Об этом Саше точно знать не надо.

– Никогда не прощу себе, что так нелепо позволил себя ранить! – воскликнул он с горечью и досадой. – Я должен был тебя охранять и, если бы не Эндер…

– Его точно также могли ранить. Просто ему повезло больше. Ты, можно сказать, расчистил ему дорогу.

Александр кисло улыбнулся, и стало ясно, что прощать себя он действительно не собирается. Вот тебе обратная сторона благородства. Вольмар на его месте не стал бы зацикливаться на чувстве вины, тем более что Саша ни в чём передо мной не виноват. Что же касается Родингера…

А вот про Родингера вообще думать не стоит.

– Хвала Великому Дракону, с мисти Польман всё хорошо. Теперь хорошо, – сказал Саша, отвлекая меня от мыслей о совершенно лишнем в моей голове драконе.

– Ну как сказать… К сожалению, и дома не обошлось без сюрпризов.

Пока Мориан пил кофе и поглощал весьма аппетитные на вид сэндвичи, я рассказала об утренней отвратительной сцене в холле и победе Левенштерн. Временной. И непременно короткой.

– Жаль, мейстам не пристало ругаться. Иначе бы я сказал пару ласковых в её адрес, – мрачно процедил Александр.

– Ни в чём себе не отказывай, – усмехнулась я и добавила: – Эндер сейчас у короля, хотя не понятно, что это даст.

Дракон бросил взгляд на окно, за которым небо продолжало набухать грозой.

– Если мне не изменяет память, Левенштерны живут неподалёку. Слышал, муженёк твоей тёти часто здесь оказывается, после попоек в далеко не самых приличных местах и сопутствующих им драк. И это им король доверил заботу о ребёнке!

– Видимо, его величество считает, что гуляка и пьяница лучше позаботится об Эдвине, чем родная тётя и воспитавший её ультор.

Ещё немного поговорив с Сашей, я стала прощаться. Его слова о том, что Левенштерны живут неподалёку, застряли в голове и теперь не давали покоя. Казалось, утром я не всё сделала, чтобы остановить стерву. Не нашла подходящие слова, была недостаточно с ней жестка. Может, стоит чем-нибудь ей пригрозить? Вот только чем? Нарыть компромат на Рангеля? А что, можно попытаться! Но это займёт время, а Эдвину хотелось забрать уже сегодня.

Я так вдохновилась этой идеей, что вместо того чтобы сдержать данное «мужу» обещание, велела Бальдеру:

– Отвезите меня к Левенштернам!

Странно, но дворецкий не стал артачиться и напоминать про «туда и обратно». Молча выехал на мощёную дорогу, зажатую между старыми двухэтажными домами, и порулил к уже знакомой мне площади. Главной её достопримечательностью являлась статуя той самой святой Найвы. Она одновременно завораживала и вызывала грусть: пленница дракона, прародителя Фарморов, с младенцем на руках и рассыпающиеся вокруг них хлопья пепла. Скульптор, её создавший, был настоящим талантом. С рук девушки, с её густых волос, с подола будто воздушного платья срывались крупицы пепла, парили в воздухе и укрывали всё вокруг красавицы траурным саваном из тлена.