Черноземье (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 8

Ну и по разнарядке от обкома по магаданским лагерям тоже не едут в столыпинских вагонах.

Меня отводят к нему и вскоре я уже договариваюсь с Асланом насчет поездки во Владикавказ, обещая рассчитаться пистолетом с рацией за такие услуги. И еще чтобы он познакомил меня с местными джентльменами удачи, которые могут выправить какие-то документы на первое время.

— Деньги у тебя есть? — спрашивает Аслан.

— Доллары и лари, но немного. Я смогу еще достать, — уверенно отвечаю я.

— Хорошо, я отвезу тебя за это, — он кивает на пистолет и две обоймы. — Рация вообще не нужна, мы туда не ходим и слушать нам нечего.

Вскоре мы едем в город через такой же Рокский тоннель, отличий в нем я не нахожу. Едем на российской машине, сильно похожей на тот же Фиат 124, наглядно видно, что развитие техники примерно одинаковое с прежними временами.

Я ни о чем не расспрашиваю самого Аслана, надеюсь сам подробно разобраться в случившемся настоящем.

Никакой границы с проверкой паспортов в этом будущем между Южной и Северной Осетиями нет, как нет вообще и самой границы.

Это реально здорово, преодолевать со всякими хитростями ее мне надоело еще в прошлых жизнях.

Хотя в пограничной зоне с Грузией бывают какие-то казаки из погранслужбы или еще кто-то, но постоянно на самой границе они не работают, как успокоил меня Аслан.

— Тут мы сами присматриваем за порядком, чтобы чужие не ходили, — прямо так он намекает мне.

Местность вокруг реально плотно населена, поэтому чужие долго незамеченными не проходят. Как я так же быстро был опознан жителями Они и тут же осведомлен о таком непонятном прохожем патрульный экипаж полиции.

Да тут у всех еще и оружие есть, скорее всего — нарезное, так что сами задержат и арестуют.

И тут же немного неуверенно добавляет: — Но ты-то свой.

— Если тебя прихватят когда-нибудь, можешь сослаться на меня. Договорюсь за тебя с парнями, — так он порадовал меня перспективами на будущее.

Это когда я поинтересовался, как можно вернуться обратно.

— А с той стороны? Есть знакомые? — спросил я еще раз на всякий случай.

— Давно были. Теперь нет, — коротко ответил он, — уже давно не общаемся.

Понятно, это значит, что совсем связи порушены между в прошлом братскими народами, если предприимчивые граждане с двух сторон границы не проворачивает нелегальные, но прибыльные операции.

Или никогда они и не были особо братскими. Грузины, как доминирующая нация, наверняка хотели так же поставить южных осетин под свой контроль, те с помощью своих братьев с севера и российской армии отбились вооруженным путем от слишком близких отношений с Тбилиси.

Все случилось как всегда в этом лучшем из миров.

И теперь обиженные доминаторы отгородились колючей проволокой от бывших неправильных сограждан, дороги заросли, общения вообще никакого нет между соседями. И каждый не местный прохожий сразу же считается автоматом шпионом и врагом грузинского государства.

Вот и я в такой список попал быстро и неизбежно, как только меня увидел первый грузин на дороге.

Во Владикавказе Аслан отвез меня на постой к своим знакомым, которые могут порешать кое-какие нужные мне вопросы.

Я же по дороге с большим удовольствием разглядываю вывески на русском языке, пусть и не частые, но все же славянские лица и чувствую себя счастливым в этом момент. Про новую и новейшую историю России водителя не стал расспрашивать, лучше сам посижу в библиотеке и внимательно газеты с книгами почитаю.

За этим в общем-то я и приехал сюда по большому счету. Впрочем, есть у меня еще и личного плана дела в Петербурге.

По дорогам катаются незнакомые мне машины, есть малолитражки, есть и лимузины, нормальный такой капитализм на моих глазах происходит. Магазинчики все частные, сама застройка тоже заметно хаотичная и без общего генерального плана.

Но выглядит все симпатично, люди гуляют по весенним улицам южного города, бегает много детей и соответственно вокруг так же постоянно раздаются радостные крики и прочее веселье.

Пока разместился в гостином доме, в простой комнатке, потом сходил поменял сотню долларов на триста двадцать рублей в работающем допоздна уличном обменнике и расплатился за жилье. Еще отдал все оставшиеся лари по совсем невыгодному курсу.

Вот так, берут и продают все валюты, очень удобного нашему брату путешественнику так жить при настоящем капитализме. Не нужно никакую справку из ОВИРа предоставлять, чтобы немного валюты продать или купить.

Ибо покупать что-то в Грузии мне теперь совсем не рекомендуется. С утра накупил себе побольше газет в сохранившемся еще киоске с прессой и еще пару книжек нашел по истории России в книжном магазине.

После этого залег в своей комнатке, включив ночной светильник.

Еще поинтересовался у хозяина, с кем можно поговорить насчет паспортной книжки, так документы до сих пор называются в России.

— Есть люди, могут помочь. Недешево будет, — довольно загадочно ответил хозяин гостевого дома.

Аслан похоже, что поделился с ним информацией про выданный мной пистолет, который я отдал в счет оплаты за его услугу и что я точно отнял его у грузинской полиции. Это определенно значит — что я резкий и суровый мужчина, раз способен на такие смелые неординарные поступки.

Поэтому лишнего меня не разводят и пальцы зря не гнут, а относятся с приятным уважением и по-деловому.

Озвучили цену в пятнадцать тысяч рублей за паспортную книжку, с которой можно куда-то ездить и где-то показать при проверке на улице, но усиленного досмотра она не пройдет.

Я согласился и отдал задаток в три тысячи рублей, после чего пошел фотографироваться сразу же. Здесь это дело еще без цифровых технологий происходит, как впрочем все и должно обстоять именно в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году.

После чего остался почти без денег, а значит придется сразу монеты сдавать, поэтому прошелся по центру Владикавказа в поисках подвальчиков нумизматов и филателистов. И в газетах поискал объявления про скупку таких интересных предметов.

Но нашел первым делом ювелирный магазинчик со сговорчивым хозяином, которому сдал самое простенькое украшение из имеющихся у меня.

Оно дорогое, но вполне обычное из восемнадцатого года. Не совсем такое невероятное по цене и красоте, как набранные мной когда-то из башен Магов Севера, так что полученные тридцать тысяч рублей решили все мои проблемы на ближайшее время.

Это все не так важно, эти мои бытовые мелочи, как то повествование, которое я читаю в учебнике по истории России и дополняю его толстой энциклопедической книгой истории двадцатого столетия.

Написано там, значит, так:

— В июне-июле восемнадцатого года русская армия захватила Восточную Пруссию целиком, Восточную и Западную Польшу, часть чисто немецкой территории. Не смотря на потерю двух армейских корпусов в неудачном сражении на территории Силезии, в остальных местах германцам не удалось удержать фронт.

Поэтому в августе того же года они начали переговоры со странами Антанты, не собираясь ни о чем договариваться с вероломными россиянами. Очень они за такое нападение обиделись и я даже знаю, кто именно оказался самым злым и обиженным.

Ничего, как своему кузену Никки руки выворачивать, постоянно угрожая тотальной войной на истребление, так весьма наглому кузену Вилли все очень нравилось до поры до времени. А как получил суровую ответку и понюхал горечь полного разгрома, так очень сильно обижаться начал и надулся как жаба тевтонская.

Раньше нужно было своей тупенькой венценосной головой думать, а не тем, чем немцы в туалет ходят! То есть в ватерклозет! Если оставляешь за спиной огромную страну с сильной армией, которой сделал что-то такое болезненное.

Пытались было и страны Антанты сделать вид, что с Россией разговаривать ни о чем не станут из-за ее излишне самостоятельной внешней политики. Поделали такой гордый вид недолго, а русская армия тем временем все больше территорий захватывает и видно, что сама останавливаться не станет, собирается обосноваться там надолго.