"Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Гостева Ирина - Страница 90

Четвёртый сектор Стены:

1. Медицинский пункт.

2. Пункт электротоваров № 4 «Компьютерная лавка».

3. Пункт бытовых товаров № 4 «Всё тут».

4. Продуктовый пункт № 4 «Гляди, не объешься».

5. Прачечная самообслуживания № 4.

6. Тир и оружейная.

7. Гаражный комплекс.

8. Пожарная часть.

9. Биологические лаборатории «Дельта-1», «Дельта-2», «Дельта-3» «Дельта-4».

10. Электромонтажная команда «Разряд».

11. Строительная команда «Воздвижники»

«1 сентября 2007 года. Вечер. Записываю всё это на диктофон по просьбе Тихони — пристал, словно банный лист к голому заду. Наговори, дескать, оставь звука для истории! Ладно, а то ведь не отвяжется…

Сегодня в полдень я сидел, сортируя товар. Подводил баланс торговли, хе-хе… Баланс получался очень даже утешительным, всегда бы так. Вдруг внезапной волной накатила духота, перехватило дыхание. Показалось, что воздух мягко заколыхался, словно молоко в полиэтиленовом пакете. Впрочем, всё тут же прошло. Я, грешным делом, списал всё на старость, наступающую в Зоне раньше времени. Однако всё оказалось куда интереснее. Через треть часа с вытаращенными глазами в избу влетел Баклажан.

— Сидишь? — рявкнул он с порога. — И ничего не знаешь?

Для Баклажана, кстати, вполне нормальная манера общения.

— Ну? — терпеливо спросил я. — Что, где и когда?

— Зона увеличилась!

— Отсюда — подробнее.

— Да чего там „подробнее“! — орал мой помощник. — Раз — и подошла вплотную к Стене.

Во, как?! Впрочем, долго удивляться не пришлось. Тренькнул мой КПК.

— Доброго утра, Боров. — услышал я скрежет искусственного голоса. — О расширении, вижу, уже доложили? Прости проклятого, почти всех заранее предупредил, а с тобой и с Баклажаном вовремя не связался. Сначала ваши КПК были отключены, потом я на другие дела отвлекся. Моя вина, каюсь. Впредь не повторится.

— Рад слышать. — соврал я, проглотив неожиданно образовавшийся комок в горле. После рассказов Тихони и его друзей о событиях у Антенны у меня никак не получалось думать о Старике, как о живом. Нет, беседовали мы с ним уже неоднократно, но я всякий раз воспринимал его вызовы, словно звонки с того света. — Какие там извинения? Бог не извиняется. По чину вам не положено, господи.

— А без подначек не можешь? — раздражённо осведомился Старик с моими же ворчливыми интонациями. — Мне-то простительно — божок ещё неумелый, стажёр на испытательном сроке. А вот тебе, как реальному царю всея Зоны, долго почивать на перинах непростительно. Положение, знаешь ли, обязывает.

— Кто почивает? — возмутился я. — С тобой започиваешься, жди. Когда позавчера мне звонил, а? В два ночи. Думаешь, с чего бы я КПК на ночь отключать стал?

Баклажан жизнерадостно захихикал.

— Еще раз — прости, Боров. — сказал Старик. — Объяснял же — ещё не уладил проблемы с восприятием внешнего времени, не сразу соображаю, что у вас ночь. Перехожу к сути дела: я совсем чуть-чуть уменьшил Зону в высоту. Вы у меня все, бесспорно, орлы, но на высоту одиннадцать километров вряд ли залетаете. Ни к чему вам такой потолок, дышать там нечем. Да и подземелье одиннадцатикилометровой глубины вроде без особой надобности, там также с дыханием проблемы. Правильно рассуждаю? То есть я как бы чуть-чуть прижал Зону сверху и подтянул снизу. В результате она… (пауза, треск в эфире)… приплюснулась, зато стала шире, а её граница упёрлась прямо во внутренний обвод Стены.

— Дело, конечно, славное. — осторожно ответил я. — Только вот не вижу особого прока от присоединения лишней пары метров по периметру. Грибы, что ли, будем под Стеной во рву собирать под самыми солдатскими пулемётами?

— Ну, во-первых, всё-таки, не пары метров, а доброго десятка. Во-вторых, грибы — предмет полезный, зря ты о них пренебрежительно отзываешься. Но, видишь ли, Боров, в-третьих, это всего лишь разминка и предупреждение тем, кто снаружи. Пусть убираются ко всем чертям. Через сутки Зона раздвинется так, что вся Стена окажется нашей.

— Матерь божья коровка! — только и смогли сказать хором мы с Баклажаном.

— Она самая. — подтвердил Старик и отключился.

Я тут же побежал к КПП. Ну, „побежал“, для моих искалеченных копыт — понятие, конечно, относительное, но добрался всё-таки быстро. Мои трудяги копошились в кустах на берегу ручья, вырубая кустарник. Пришло на днях в голову устроить тут наблюдательный пункт и посадить кого-нибудь с автоматом, чтобы следили за воротами КПП. А то мало ли что… Настроение какое-то… тревожное… А я привык доверять своему настроению. Может быть, поэтому и старожил Зоны, хе-хе… Неожиданно трудяги бросили топоры, рухнули рылами в траву и неистово замаячили мне: мол, чего-то происходит. Я подковылял к толстенной иве, осторожно выглянул из-за ствола и увидел, как из ворот выперло нечто напоминающее металлического человека. Нет, скорее уж человечища: невероятной ширины плечи, большая совершенно круглая башка, толстенные руки-ноги. Ну, и рост, соответственно около двух мэ тридцати сэмэ. Человечище неожиданно лёгкими прыжками понёсся в нашу сторону. В одной лапе у него была зажата непонятного вида винтовка, в другой — блестящий чемоданчик. Эх ты, матерь божья коровка, у меня ж кроме пистолета — ничего, а трудягам вообще остаётся в случае конфликта только ладошками отмахиваться вплоть до своей безвременной кончины. Великан, оставив просеку в кустах, играючи проломился левее того места, где залегли (и поди, обделались от страха) мои лесорубы, круто повернул и оказался передо мной. За пистолетом я, дело ясное, даже не подумал дёрнуться — один фиг бесполезно. Ну и ну! Как там в детской песенке? „Далеко шагнул прогресс в век технических чудес“… На примятой траве стоял, бронированный скафандр, едва слышно повизгивавший сервомеханизмами и сверкающий зеркальной поверхностью шлема[18]. Скафандр разжал пальцы металлической перчатки, бросил винтовку со снайперским прицелом мне под ноги и прикоснулся к чему-то на своём горле. Тихо шурша, шлем сполз назад и я увидел лицо владельца этого дива-дивного. Мужик лет сорока, седоватый, по внешности — южанин.

— Майор Махдиев. — устало представился он. — Если угодно — бывший майор. Подберите оружие. Другого нет, можете не обыскивать. Как поговорить с Иви… со Стариком? Срочно и безотлагательно.»

Белоснежка выключила компьютер, посидела с минуту в задумчивости и открыла рукопись Тихони на странице, заложенной сухим ивовым листком.

2 сентября 2007 г., 11.20.

Сегодня — очередной великий день в истории Зоны. Мы осваиваем присоединённые территории. «Мы» — это я, Бобёр, Ушастый, Штык, Романтик, Сивый, Ништяк и Пацюк. С нами хотели отправиться и другие, однако Боров и Баклажан рассвирепели и встали на дыбы: прибыл очередной караван с добром из Гремячьего, требовалось срочно разгрузить его и тут же отправить назад. Так что пришлось ограничиться девятью разведчиками. Девятым стал присоединившийся к нам старшина Хасан. Несмотря на острую нехватку подчинённых, майор Гром пока оставил Хасана у нас на «курорте». Полагаю, затем, чтобы тот информировал Грома обо всех событиях. Что ж, кто откажется от такого умелого бойца?

И вот мы у самого подножия Стены. Точнее, у ворот контрольно-пропускного пункта № 1, через которые я когда-то вышел в Зону. Честно говоря, предательская дрожь в коленках не унималась. Никто из нас никогда не приближался к Стене вплотную. Любого, осмелившегося это сделать, в мелкие клочья разнесли бы крупнокалиберные пулемёты зольдатен.

Как и следовало ожидать, в карманах у каждого из нас хором заныли КПК. Не глядя на экранчики (чего там, и так ясно, что вызывает Старик), мы надели наушники.

— Привет, парни.

— Здоровеньки були. — проворчал не выспавшийся Ушастый. — Гутен морген, фрау.

— Насколько возможно, я постарался проверить внутренности Стены. — скрежетнул Старик. — На предмет потенциально оставленных уходящими военными сюрпризов. Обнаружил семь крупных организмов, кажется, человеческих, но неподвижных, вероятнее всего — мёртвых. Провёл тест на радиацию. Чисто. Проверил воздух — чисто, содержание в атмосфере примесей — в норме, химических заражений нет, полное отсутствие признаков ядовитых или ртутных паров. Вероятность биологического заражения атмосферы…. (пауза) — менее полутора процентов.

— Спасибо. — Хасан снял респиратор и жестом позволил нам сделать то же. — Ну что ж, поехали, рядовые. Но не спеша и с умом. Ваши предложения?

Бобёр постучал ногой в ворота.

— Полагаешь, откроют? — съехидничал Ушастый. Хасан размотал бухту капронового каната с трёхлапой стальной «кошкой» на конце.

— Кто у нас самый тупой и сильный? — спросил он. — На шесть метров не доброшу, рана на плече не до конца зажила.

— А просто сильный не пригодится? — осведомился Ништяк. — Без тупости? Я, к примеру. Ну-ка, отойдите, чтоб не зацепить.

Он со свистом раскрутил «кошку» над головой, метнул. Она исчезла за орнаментом из спирали Бруно по верху парапета и за что-то зацепилась. Ништяк с силой подёргал тросик.

— Взяло. — сообщил он.

Альпинизмом у нас по понятным причинам никто не занимается. Какой бы ни была аномальной Матушка-Зона, всё-таки её рельеф как был западносибирским так и остался. Унылая плоская равнина. Так что взбираться на шестиметровую бетонную вертикаль нам пришлось бы долго и многотрудно, кабы не Хасан. Перебирая здоровой левой рукой, он проворно вскарабкался на Стену, с удивительной ловкостью перекусил ножнами штык-ножа сверкающие жуткими лезвиями кольца спирали Бруно, расчистил проход и перелез через парапет. Пару минут старшины не было видно, потом он выглянул гораздо левее и распорядился: — Привязывайте рюкзаки и оружие, втяну наверх. Потом взбирайтесь сами. Тут чисто.

Хорошо, что я полез последним и не было свидетелей этого похабного зрелища. Да-а циркач из Тихони… Впрочем, Ушастый втянул меня наверх, на этот раз милосердно удержавшись от обычных шуточек. Мы находились у левой башни, над воротами КПП № 1. По логике здесь не могло не быть выхода изнутри Стены на её крышу. И он обнаружился сразу за грибком часового и прищурившейся амбразурами зловещей будки. Хасан мимоходом заглянул в неё и кисло сморщился: — Вот сволочи, оба пулёмёта успели снять и уволочь. С патронами. Зря Старик дал им целые сутки на сборы, пусть бы в одних трусах драпали.

Мы спустились по лестнице и оказались перед бронированной дверью.

— Заперто?

— Вряд ли. — возразил старшина. — Перед обесточиванием по инструкции полагается открыть все замки. Навались!

И точно — дверь бесшумно подалась нашему дружному натиску. Мы сошли вниз. Стена была внутри абсолютно пуста. Освещение отсутствовало. Повсюду царила ничем не нарушаемая тишина.

— Ой, темно. — встревожился Бобёр, включая фонарь в капюшоне. — Только красные аварийные лампочки.

— Все хозяйство Стены снабжала электричеством Хамская ГРЭС. — пояснил Хасан. — Понятно, что перед эвакуацией отключили ток. Но если мы найдём генераторы и запустим их, то на пару суток проблем с энергией быть не должно. А дальше попросите Старика что-нибудь придумать.

— Уже придумал. — прозвучало в наушниках. — Подскажу, где найти супераккумуляторы … в смысле — полные пустышки. Ну, а как их подключить — это уж разберётесь сами.

— У нас в Околице вся крепость давно от пустышек питается. — заметил Хасан. — Удобно, кстати. Только эти штуки — большая редкость.

— Думаю, теперь — нет. — заметил Старик хасановым голосом.

— Уважаемые экскурсанты, перед вами ворота в Зону — вид изнутри. — сказал Бобёр.

Объявление было совершенно неуместным: каждый из нас был выпущен в Зону именно отсюда. За исключением Хасана, само собой разумеется, его выкинули через КПП № 3.

— Отворим? — спросил Штык. — Должен же быть где-то механизм ручного раскрывания.

— Конечно, должен. — вмешался Старик. — Только не вздумайте им воспользоваться.

— Почему?

— Не одни вы захотите пошарить в Стене. Представьте себе, что через открытые ворота проникнут бандиты из Лукьяновки. А уж кровососу здесь точно понравится: темно и тихо. Вообразите, что где-то за поворотом вы нос к носу столкнётесь с мозгоедом. Или с суперкотом? Или…

— Всё-всё. Поняли. — поспешил заверить Пацюк. — Не отпираем.

— Не экономьте, — попросил Старик, — включите фонари на полную мощность. Плохо вижу.

— Это восемнадцатью-то нашими глазами? — невинно удивился Ушастый.

— Цыц. — тут же отреагировал на его выходку Старик и мне опять сделалось не по себе. Показалось, что он стоит где-то рядом, такой же, каким был в Черново — в старой куртке, камуфляже и с древним автоматом ППШ наперевес. — Не экономьте, говорю!

Славная в наших учреждениях привычка — вывешивать везде, где только можно, планы эвакуации при пожаре. Один из таких красочных чертежей Хасан вытащил из застеклённой рамочки и ориентироваться в лабиринте контрольно-пропускного пункта № 1 Стены стало гораздо легче.

С той стороны, где мы вошли в КПП, находились солдатские казармы и офицерские общежития, спортзал и кухонно-столовые комплексы, административно-хозяйственные объекты и кабинеты. Мимоходом я отметил достойный уровень комфорта: непривычно высокие потолки, качественная отделка стен и пола, современная на вид мебель, обилие разнообразной электроники, отключенной, но, кажется, не поврежденной.

Мы быстро обошли несколько помещений, благо запертых дверей здесь практически не оказалось, но, по счастью, ни души не обнаружили: ни живой, ни мертвой. Обстановка на кухне доказывала, что повара внезапно покинули свою обитель: на столе лежала нарезанная и уже припахивающая свинина, на включенной, но не греющей из-за отсутствия электричества плите стояла тридцатилитровая кастрюля с водой. Центральные коридоры довольно широкие, к слову, блестели металлическими дверями лабораторий. Наличествовали также туалеты, курилки и холлы общего пользования, в каковых холлах стояли диваны и кадки с пальмами. Везде всё тот же беспорядок: брошенные вещи, не выключенная, но не работающие бытовая техника, и даже разбросанная по полу одежда. Перед тем, как начать детальный осмотр, мы заглянули туда, где не было заперто, и в очередной раз убедились в полном отсутствии зольдатен.

— О-па, — сказал Бобёр, — глядите-ка, малыши: вывеска «Биологический отдел». Как бы нам тут какую-нибудь чуму не подхватить. Фиг его знает, чем околоармейские природоведы баловались.

— Маловероятно. — невнимательно ответил Ушастый, рассматривая содержимое брошенного второпях ящика. — Старик же сказал: чисто… Эге-ге, компакт-диски. Чего тут на вкладышах? Медицинский почерк, не разобрать… не могли на принтере напечатать… Так: «Данные по серии опытов „Homo Superior — 2007\А2“» Гм… Надо бы сохранить, вдруг кто разберётся. Думаю, можно для консультации пригласить деповских ребят, они там головастые.

Я попробовал открыть металлическую дверь с большими белыми цифрами «07». Справиться с кодовым замком не получилось. Тогда, решив не церемониться, ударом приклада сбил коробку замка и с автоматом наперевес вошел в лабораторию. Там имел место тот же кавардак, что и везде. На кафельном полу валялись листы бумаги, пробирки и шприцы, блестели осколки колб и пробирок. На полу за столом обнаружился скорчившийся седой человек в белом халате. Не нужно было вызывать Шерлока Холмса, чтобы определить причину его полной неподвижности: багровая лужа натекла из маленького черного отверстия (калибр 5,45) в выпуклом лбу на задравшийся рукав халата и кафельный пол. «Профессор Рувим Соломонович Штаерман» — сообщала нашивка на нагрудном кармане халата. Я собрался было позвать ребят, чтобы вытащить труп в коридор, но прикусил язык. Рядом с телом учёного валялась папка с надписью «Личное дело Глеба Вадимовича Ивина». Мало ли какой там Ивин, если бы с фотографии на обложке папки не смотрел… Старик! Я сунул папку в сумку.

— Вот как! — тут же прозвучало в наушниках. — Значит, избавились от академика, гиены… Что ж, следовало ожидать. Жаль-жаль, лучше бы деду сбежать к нам. Такая голова не помешала бы. А сейчас — большая личная просьба к тебе Тихоня.

— М?

— Вон та большая цинковая кювета…

— М-м?

— Переложи в неё, пожалуйста, папочку из своей поясной сумки и сожги, не читая. Уж будь любезен.

Я мысленно чертыхнулся и язвительно заметил — А обещал, что не собираешься контролировать.

— Да какой контроль?! Кто же лезет в твою-то жизнь? — возмутился Старик. — Наоборот, попросил не лезть в мою… бывшую… подчёркиваю: скромно по-про-сил.

Крыть было нечем, всё логично. Я извлёк папку, с сожалением распушил проколотые скоросшивателем листы, чтобы лучше горели, и щёлкнул зажигалкой.

— Чего тут? — заглянул испуганный Сивый. — Где горит? Кого палят?

— Всё в норме. — успокоил я. — За исключением того, что тут покойник, надо бы убрать.

3 сентября 2007 г., 15.00.

Переночевали в комнатах офицерского общежития. Матерь божья коровка, какое же это наслаждение — спокойно спать в настоящей кровати, а не на матрасе под чердачными стрехами или на сгнившем полу полуразвалившейся избы с рюкзаком под головой вместо подушки! Давно забытые ощущения оказались настолько сладостными, что я бессовестно продрых до восьми утра. Проснулся, когда в глаза брызнул яркий свет электрической лампочки, которая включилась сама собой. Я подпрыгнул, сбросив одеяло и инстинктивно схватившись за автомат. Выяснилось, что Хасан в соседней комнате встал гораздо раньше, безжалостно стащил с постелей Бобра и Ушастого, отыскал с ними генераторную и подал ток в сеть.

Результаты осмотра генераторов вполне удовлетворили Старика, он пообещал сегодня к вечеру указать, где находятся полные пустышки[19], энергией от которых было можно питать электроборудование Стены.

У меня возникло странное ощущение нереальности происходящего, словно я перешагнул за киноэкран во время показа какой-то сказки. Всё время пробирало нервное хихиканье. Впрочем, не один я был «на взводе».

Мы пригласили «курортников» посетить Стену. Подождали, пока не послышался условленный стук в ворота КПП, открыли створки. Так началось освоение аннексированной Стариком территории. Жилые помещения солдатских казарм, кабинеты администрации и всякие-разные помывочно-гигиенические узлы показались «курортникам» раем. Вспоминаю, как Гематоген, войдя в туалет, чуть ли не со слезами переводил умилённые взоры с раковины на унитаз. Даже Боров не выдержал, при всех завалился на кровать в комнатушке офицерского общежития и издал одобрительное уханье сытого филина. Мы затеяли распределение завоеванного «жизненного пространства. Боров присмотрел себе небольшую комнатушку рядом со складскими помещениями. Хрыч и Баклажан облюбовали кабинеты какого-то начальства. Надо отметить, что, не все оказались жадными до чужого захватчиками. Последний из прибывших на черновский „курорт“ новичков всего лишь вернулся в собственную же резиденцию. Вспоминаю, как мы, собравшись там, подбирали ему имя.

— …Давайте, будет Берией. — жизнерадостно предложил Баклажан. — Красиво! А чего такого, родом с Кавказа и опять же — Старик усиленно рекомендует его в главные штирлицы Зоны.

— Не пори чушь. — кисло сморщился Боров. — Пусть выбирает сам. Может он хочет взять что-то нежное. Зайчик там, или Ландыш. Чекист по имени Тюльпан, хе-хе… Или пусть обзовётся по скафандру, в котором явился — Терминатор. Хотя нет, Терминатор уже имеется, разведчик такой на востоке бродит.

— Да и Изверг тоже есть. — заметил Бобёр. — Как насчёт „Окаянный“? „Треклятый“? „Живодёр“? „Изувер“? „Истязатель“? „Кровопивец“?

— Как понимаю, — задумчиво сказал бывший майор госбезопасности Махдиев, — хотите окрестить меня в соответствии с прошлой и будущей профессией?

— Ну! — подтвердил Ушастый. — Чтоб даже мутантов от ужаса трясло. Чтоб общественности на каждом шагу мерещились застенки гестапо и подвалы Лубянки. Чтоб самые жуткие аномалии по сравнению с твоим кабинетом казались раем земным.

— Тогда, если не возражаете, буду зваться Инквизитором. — кротко предложил Махдиев. — Без обидного подтекста, а выговаривается смачно…

4 сентября 2007 г., 8.00.

Казалось бы, обретение Стены разом решило все наши проблемы. Старые — да. Но появились новые. Первыми, кто выразили сомнения, оказались фермеры.

— Вот рассуди, — втолковывал Борову лучший огородник „курорта“ Шпинат, — какой у меня выбор? Вариант первый: допустим, я живу, как человек, здесь, внутри Стены. Слов нет — удобства и всё такое. Поесть-помыться, выспаться по-человечески, в тапочках по чистому полу походить. Но тогда каждое утро придётся чёрт знает как ковылять до своего участка и столько же сил и времени тратить вечером на возвращение. Притом, заметь, часто до восхода и после заката, то есть в темноте. А сколько раз может случиться так, что сил на обратный путь не останется, так что я вообще на участке спать завалюсь? А?

— Э-э-э… — ответил Боров. Я, сидевший за составлением описи найденных в Стене трофеев, хмыкнул.

— Теперь вариант номер два: обитаю в прежней развалюхе при саде-огороде. Инструмент под рукой, грядки и погреб под присмотром. На крыльцо вышел — и уже на месте. Но тогда скажи „прощай“ человеческим условиям жизни. Избушке-то уже семьдесят лет! Ставить нормальный новый дом вместо развалюхи? Кто и когда будет это делать? Я сам? Ха! Никаких сил и времени не хватит. Да и, опять же, специалистом надо быть: каменщиком, плотником, печником. И ко всему прочему — не один я такой, у всех фермеров те же проблемы. Что же, теперь целый посёлок строить? А если новые земли освоим (надеюсь, что так и будет)? А если моя мечта сбудется — кур из-за стены выписать и развести?

— Ммм… — сказал Боров. — Ну, да… Яичница — это вещь, а если с колбасой, так вообще…

Одновременно зазвучали сигналы вызова КПК обоих собеседников. Я, Боров и Шпинат прочли на экранчике „Старик вызывает“ прижали кнопки ответа и сунули наушники в уши: — Да.

— Вмешаюсь в разговор. — сказал Старик. — Есть неплохое решение жилищного вопроса. Пусть немцы обеспечат наших аграриев жилплощадью. Или голландцы. Или американцы.

— ??? — одновременно среагировали мы.

— Поясняю. — монотонно скрипел Старик. — Строительные бригады из Таджикистана, Мюнхена или Амстердама, разумеется, выписывать не будем. Особняки под черепичными крышами из привозного мрамора вручную возводить — тоже. Всё гораздо проще и лучше. Во многих странах выпускают автоприцепы, настоящие дома на колёсах со всеми удобствами.

Шпинат звонко хлопнул себя по лбу: — Точно! Делов-то, матерь божья коровка!

— Боров, — продолжал Старик, — запроси снаружи каталоги, выбери по ним десяток образцов. Не скупись, заказывай как можно лучше и комфортнее, рассчитаемся разными штуками. С каждого эталона делайте в репликаторах нужное количество копий — десять, пятьдесят, сто… Фермеры пусть сносят свои древние хатки до основания, притаскивают на их места комфортабельные автодома и устанавливают рядом с огородами. Подключить их к электросети и канализации, думаю, сможете. Кстати, почему мы говорим только о фермерах? Ведь все прочие не собирается же всё время обитать в солдатских казармах без окон? Наверное, хочется отдельного жилья? Такие колёсные дома можно устанавливать для всех желающих на свежем воздухе под солнцем, на верхней площадке Стены… ну, расставлять правильными рядами на дороге!

— Не понял насчёт копий. — сказал Боров. — Ну, закажем образцы, ну, доставим в Гремячье к размножалке, в смысле к репликатору твоему. Но, во-первых, он может воспроизводить только небольшие предметы, ящик с патронами там, коробку с одеждой или мылом, к примеру. А автодом — предмет огромный. И, во-вторых, даже если бы его было можно скопировать, как а)доставить его в Гремячье? бэ)спустить в подвал? вэ)выволакивать копии из подвала и растаскивать из Гремячьего по местам установки? Не-е, Старик, совсем нереально.

— Не-е, Боров, всё реально — Старик перешел на голос собеседника. — Кто тебе сказал, что гремячьевский репликатор — единственный в Зоне? Я нащупал еще два на поверхности — маленький и большой — и, как минимум, семь крупных под землей. Постараюсь выволочь их на свет божий, хотя пока плохо представляю, как это можно сделать.

Боров онемел. Я — тоже. Шпинат, как менее осведомлённый, озадаченно переводил взгляды с меня на Борова.

— Где большой? — только и смог вымолвить Боров.

— В Усть-Хамске, покажу место. Снаряжайте экспедицию. Двигайтесь по Стене к КПП № 3. Оттуда попытаюсь помочь вам добраться до цели. Заодно поможете деповским учёным освоить тот участок Стены. Тамошняя публика — интеллектуальная, однако малопрактичная, со вчерашнего вечера пытается проникнуть на КПП, да всё безрезультатно.»