Настоящая история магии - Голубева Марина - Страница 23

Тексты алхимических трактатов поэтичны и изысканно метафоричны. Описания мастеров Великого искусства сопровождаются многочисленными гравюрами, но понятнее скрытый смысл сочинений не становится, так как гравюры тоже символичны и метафоричны, населены мифическими животными и странными существами, непонятными символами и таинственными знаками.

Судя по записям ряда алхимиков, они смогли постигнуть таинство трансмутации и создать Великий эликсир. Описывали его по-разному: то как красный камень, то как серый порошок, то как вязкую, тягучую воду, которая не замерзает. Однако дальше демонстрации получения небольшого количества золота или вообще фокусов дело не шло. И алхимики, утверждавшие, что они нашли секрет философского камня, были необычайно упорны. Они готовы были терпеть пытки и идти на смерть, но никогда не признавались в своей лжи, а утверждали, что не желают делиться опасными секретами с непосвященными.

^{Иллюстрация из «Практики алхимии» (1606), написанной Андреасом Либавиусом (1555–1616), немецким врачом и алхимиком.}

^{Science History Institute / Wikimedia Commons}

Работа алхимика в своей лаборатории (Великое делание) напоминала древние магические ритуалы, а гравюры показывают, как мастера посещают разные мифические существа, в том числе демоны и драконы. Например, Парацельс, известный не только своим врачебным искусством, увлечением астрологией, но и занятиями алхимией, писал: «Чтобы знать, как приступить к великому делу алхимии, молодой адепт древней науки должен уметь вызывать всех духов семи планет и металлов. И тогда они придут, явятся во всем своем дворянском, княжеском, графском достоинстве, и каждый — только в своей, ему одному присущей, одежде»[22].

Такое явное присутствие язычества вызывало повышенное внимание католической церкви, самые неосторожные алхимики попадали в застенки инквизиции и кончали жизнь на костре или дыбе. А самые разумные старались в своих трактатах по максимуму использовать отсылки к христианскому вероучению: можно даже встретить утверждение, что символом последней стадии алхимического процесса является образ Христа, появляющийся внутри реторты. А в иных трактатах цитат из Святого Писания было больше, чем описаний алхимических опытов.

Некоторые алхимики вообще считали, что философский камень — это не вещество, а состояние души мастера Великого искусства, которое требует внутренней чистоты и преображения. Хотя большинство все же видело в философском камне материальную вещь, а не метафизическую категорию. Но в любом случае Великое искусство требовало и великого терпения, и самоотдачи, и уединения. Поэтому многие алхимики так и остались безвестными. О необходимости соблюдения тайны предупреждали все известные адепты герменевтического учения, потому что, попав в руки непосвященных, секрет философского камня мог принести много бед, в первую очередь самому алхимику. Стоило сильным мира сего прознать, что кто-то из алхимиков добился успехов в своих изысканиях, как его спокойной жизни приходил конец. Внимание средневековой знати лишь поначалу сулило комфорт и достаток, но герцогам и баронам быстро надоедало ждать вожделенного золота, и опрометчивый алхимик оказывался в темнице, ему приходилось терпеть пытки, а то и идти на костер.

Впрочем, философский камень был самой известной, но не единственной целью средневековых алхимиков.

Алкагест, гомункулус и палингенез

В отличие от философского камня, алкагест, пожалуй, интересен только самим алхимикам, и интерес этот был большей частью академическим. Алкагест — это универсальный растворитель, способный растворить любое вещество. Об этой поистине магической жидкости много писал Парацельс, он же и придумал ей название, которое происходит от арабского названия щелочи — al-kali. Считалось, что алкагест, растворив минерал или металл, позволит выделить философский камень, который в силу магической природы действию алкагеста не подвержен.

Какое-то время появилась надежда, что алкагест удалось создать на основе нашатыря и концентрированной азотной кислоты. Эта смесь нам известна как «царская водка», а первооткрывателем ее является итальянский философ и алхимик Бонавентура (Джованни Фиданца, 1217/1221–1274). Однако оказалось, что смесь, способная растворить даже золото, не действует на керамику, стекло, песок и многие другие вещества.

О своих успехах в деле создания алкагеста заявляли многие алхимики, желавшие прослыть знаменитыми. Например, Ян Баптиста ван Гельмонт (1580–1644) утверждал, будто ему удалось получить эту чудо-жидкость и она растворяет все, с чем соприкасается, «как теплая вода растворяет лед». Слухи об алкагесте ходили до тех пор, пока немецкий алхимик Иоганн Кункель (1630–1703) в конце XVII века не доказал, что такое вещество создать невозможно в принципе, так как оно растворит и сосуд, в котором содержится.

Более интересным для средневековых обывателей объектом магии алхимиков был гомункулус — искусственное человекоподобное существо, которое мечтали создать последователи герменевтического учения. А судя по разнообразным слухам и легендам, не только мечтали, но и добились в этом деле успеха. Слухи эти активно поддерживали сами алхимики, в их трактатах описывалось два типа гомункулусов (или гомункулов).

^{Раби Лев Бен-Бецаль и голем. Рисунок Миколаша Алеша (1852–1913).}

^{Wikimedia Commons}

Во-первых, это подобие человеческого существа, выращенного в пробирке и воспитанного как ребенок, только маленького размера. Считается, что первым такого искусственного человека создал испанский врач, теолог, дипломат и алхимик Арнольд де Вилланова (ок. 1238 — ок. 1311). А вот врач, астролог и алхимик Парацельс даже детально описал выращивание гомункулуса в пробирке.

Рецепт этот настолько специфический, что возникают сомнения в авторстве одного из авторитетнейших медиков эпохи Возрождения и разносторонне образованного человека Филиппа Ауреола Теофраста Бомбаста фон Гогенгейма, известного нам под псевдонимом Парацельс. Согласно его рецепту, нужно взять большое количество мужской спермы, поместить ее в пробирку и герметично закрыть. Кстати, слово «герметично» появилось благодаря алхимикам, которые запечатывали свои сосуды и колбы печатью с изображением символа Гермеса — кадуцея (жезла, оплетенного двумя змеями).

Закрытый сосуд со спермой следовало на 40 дней зарыть в конский навоз, а после извлечения добавить человеческой крови и подвергнуть не совсем понятному процессу «магнетизации», суть которого Парацельс не объяснял. После этого в колбе должно появиться маленькое человекоподобное существо. Постепенно существо подрастет, и из него можно будет воспитать себе слугу или помощника.

Второй способ — более простой и понятный с точки зрения современного человека. Он состоит в изготовлении из глины человекоподобной фигуры и ее оживлении с помощью философского камня или каким-то другим хитрым магическим способом. Возможно, для этого следовало использовать процесс палингенеза, о котором будет сказано ниже. Авторы трактатов, описывающих подобных глиняных существ — големов, — в подробности не углублялись.

В одной из средневековых легенд рассказывается, что такого голема создал каббалист и маг императора Рудольфа II (1576–1612) Иегуда Лёв (Лев) бен Бецалель. Созданный из глины и оживленный голем трудился у мага подмастерьем. Но недобросовестный слуга однажды забыл положить в рот этому существу записку с магическим заклинанием. И голем взбесился, начал крушить все вокруг, поэтому бен Бецалю пришлось его уничтожить.

Искусство создания глиняных гомункулусов еще раньше постиг Альберт Великий. Рассказывают, что одного из таких «помощников» ученик Альберта Фома Аквинский принял за демона и разбил на куски метлой.