Следователь, Демон и Колдун (СИ) - Александров Александр - Страница 16

- Нам нужен проводник.

- Нам нужен кто-то, кто хорошо знает те места, часто там бывает и может провести нас к Белой вершине тише воды ниже радаров. А на месте уже будем разбираться, что, куда и кого.

- Дело за малым, – Френн зевнул и отрешенно уставился в высокое безоблачное небо, – найти идиота, настолько жадного до золота, что он…

Дз-з-з-з-з-зынь! Дз-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-зынн-н-нь!

Звук, словно ложкой нетерпеливо колотили по подкове: глухой и нетерпеливый.

Следователь огляделся. Источником дребезжания оказался железный ящик на стене «Логистического центра №2» – тусклая серая коробка с раструбом переговорного устройства, похожего на масляную воронку и эбонитовой ракушкой наушника болтающегося на конце толстого чёрного провода.

Фигаро и Френн молча переглянулись. Инквизитор недоумённо пожал плечами, и следователь, с некоторым опасением приложив ледяной наушник к уху, нажав на рычаг, замыкающий телефонную цепь.

- Слушаю. – Сказал Фигаро в латунную воронку, чувствуя себя немного по-идиотски.

- Френн? Старший инквизитор Френн? – Голос на той стороне линии был мужским, но это всё, что по нему можно было сказать о собеседнике: треск помех буквально разрывал наушник.

- Эм-м-м-м… Нет, это Фигаро. Старший сле…

- …старший следователь Департамента Других Дел, я понял. Господин Фигаро, мне тут минуту назад брякнули на домашний братья Фольки. Говорят, вам нужен проводник до Белой вершины.

- Верно говорят. Но откуда…

- Один из Фольков сейчас смотрит из окна, как вы морозите задницы в курилке у корпуса транспортного управления. Все детали обсудим у меня дома. Приезжайте на Пушной заезд; мой дом самый большой, с красной крышей. Жду. И, да, – не давайте извозчику больше четвертака.

В наушнике щёлкнуло и тоскливо загудело. Следователь аккуратно повесил наушник на рычажок и повернулся к Френну, который, разумеется, всё слышал – телефонный аппарат вопил так, что его можно было услышать и на том конце улицы.

- Мдэм, – процедил Артур сквозь зубы, – слухи о нашем приезде как-то слишком быстро распространяются. Я-то думал, что тут медвежий угол похлеще Тудыма. А тут, мать её, цивилизация. Вот увидите, скоро заговоры пойдут. А потом нас попробуют ограбить в подворотне. Культурный центр-с!

- Интересно, кто это был? – Инквизитор нахмурился. – Фольки-то ему явно стучат за деньги, но я не думаю, что они стали бы информировать ссыльных колдунов. Эдак можно и на Швайку нарваться.

- Номер, с которого звонили, – Артур настолько обнаглел, что частично проявился визуально, и теперь полупрозрачным силуэтом парил в паре футов от земли, постукивая пальцем по носу, – принадлежит некоему Валентину Харту. В документах телефонной станции он обозначен как «господин Валентин Харт, владелец особняка «Запоздалое пристанище», административный адрес – Пушной заезд Номер первый». Аппарат не арендован, а находится в личном пользовании, а услуги местной телефонной компании проплачены на три года вперёд. Состоятельный господин.

- Ладно уж, – Френн махнул рукой, – поехали на Пушной заезд. А то всё равно глупо получается: этот состоятельный господин о нас знает, видимо, много чего, а мы о нём – нет. Да и делать-то один чёрт нефиг. К тому же скоро третий час, а я с утра ничего не ел. Стребуем с господина Харта хотя бы завтрак.

Извозчику, вопреки совету телефонного «господина Харта» от щедрот отсыпали полтину серебром. Это оказалось правильным решением: извозчик – дебелый усатый детина в засаленном меховом тулупе и простреленной картечью ушанке, от которой разило водкой, порохом и перцем, мгновенно стал очень словоохотливым, рассказав о «господине Харте» и Пушном заезде всё, что знал.

А знал, извозчик, как оказалось, не так уж и мало. Пушной заезд был, по сути, невысоким плоским холмом, который облюбовали состоятельные трапперы и вот уже почти две сотни лет строили там свои дома. Холм находился всего в двадцати минутах небыстрой езды от Рыночной площади и административного центра, но, в то же время, на приятном удалении от шумного вокзала, а с севера Пушной заезд защищало от ветра небольшое взгорье, поросшее густым лесом. В общем, место было козырное, как ни крути, и построить дом там мог только очень удачливый делец.

Валентин Харт был из удачливых. Будучи сыном ссыльного колдуна Харт тоже уродился колдуном, но рождение на Хляби не светило ему карьерой на Большой земле, поэтому Харт с Хляби никуда не торопился, а спокойно учился у своего папаши грамоте, да и колдовской наукой тоже не брезговал. Когда папаша Харта в возрасте ста с лишком лет отошёл в мир иной, перепив спирту и уснув в сугробе, Харт стал наследником небольшого состояния: не миллионного, но и не на сотню золотых. Деньгами он распорядился с умом: часть вложил в местные шахтные артели, а часть – в геологическую разведку.

Ему повезло: к двадцати годам он стал совладельцем небольшого золотого прииска. К тому времени, когда рудник исчерпался, Харт уже построил в Пушном заезде добротную усадьбу и стал гонять охотничьи экспедиции за мехами и всяческим диковинным зверьём, на чём поднял золота еще больше, чем на рудниках.

Обретаясь в молодости среди колдунов, пусть и ссыльных, Харт приобрёл манеры истинного джентльмена, широкий кругозор и эрудированность, а ко всему прочему был недурён собой, поэтому быстро обзавелся самыми что ни на есть полезными знакомствами в Столице, которую исправно посещал дважды в год, в межсезонье, когда охотничий промысел временно замирал. Именно в Столице он находил заказчиков, готовых платить за местных экзотических животных, а также их шкуры и чучела сумасбродно большие суммы. Таким образом, Харт оставлял с носом местных перекупщиков, что, в конце концов, стало вызывать у последних неподдельную ярость.

- Только это… – дойдя до этой части своего повествования извозчик понизил голос и воровато огляделся по сторонам, – вы, господа хорошие не удумайте, что я на благородного жентельмена наговариваю чего, да только говорят, мол, те перекупы, что на Харта обидку такую сильную заточили, что решили ему палки в колёса… ну, короче, погано такие ребята заканчивали. То уедет такой по делам, да и с концами, а то и вовсе пьяным под телегу попадёт. Оно, конечно, может, и случайность. Да только кто ж в здравом уме в это поверит… Да мы того, приехали уже!

Особняк «Запоздалое пристанище» действительно оказался «самым большим домом с красной крышей», но не более того. Крепкое двухэтажное здание из красного кирпича, покатая черепичная крыша, четыре каминные трубы, уютно пыхтевшие в безоблачное небо, надёжные ставни, способные выдержать любой ураган – настоящая охотничья усадьба, а не вот это ваше столичное «дорого-богато». Дверь гостям открыл разбойничьего вида смуглый усач в красном кафтане, отвесил короткий поклон и тут же, не потрудившись принять шубы или предложить кофе, отправил Френна и Фигаро на «…второй этаж вон по той лестнице, по коридору до упору, дверь с медведем, всего хорошего», после чего исчез с глаз долой, будто его ветром сдуло. Инквизитор со следователем переглянулись, Френн пожал плечами, и гости проследовали к лестнице – широкой, потемневшей от времени, чьи деревянные перила тускло сверкали лаком в дрожащем свете старомодных газовых ламп.

В коридорах было пыльно, пусто и тихо. Если тут и бывала приходящая горничная, то очень, очень редко. Некоторые плафоны закоптились до полной черноты, резные панели потолка кое-где разбухли от сырости, в углах пахло грибами, а валяющиеся тут и там на вытертой каблуками до блеска грязной ковровой дорожке бутылки придавали усадьбе некое сходство с воровским притоном. И запахи: густые, настырные: печёная картошка, плесень, гниющее дерево, ружейное масло.

«Дверь с медведем» нашлась быстро – обычная деревянная дверь, по обе стороны которой из стены торчали грубо вырубленные из дерева медвежьи морды. Фигаро постучал, и дверь сама по себе распахнулась, пропуская следователя и инквизитора в обитель простора и света.