Академия сумрачных странников. Кошмары на выгуле - Филеберт Леси - Страница 30

– Я первый раз тебя о такой услуге прошу, не утрируй, – отмахнулся Рэйес.

Он так бережно взял в руки несчастную шерстинку, будто она представляла собой чрезвычайную драгоценность.

Я обратила внимание, что волос был необычайно длинным и по цвету совсем не похожим на шерстку морской свинки. Кобай был обладателем бело-коричневой короткой шерстки, а отданный волос – очень длинным белым, переливающимся перламутром. Это еще что за магия такая? Это вообще волос, или что-то иное?

Подумала об этом – и на какое-то время провалилась в полузабытье, потому что мне стало совсем дурно. Потому я не видела, что именно делал Рэйес, меня лихорадило, я лишь краем глаза улавливала, что он склонился над кровавой раной в моем боку и как-то над ней колдовал. А рядом подначивал фамильяр, ехидно попискивая:

– Ну давай ее все-таки обреем налысо, а? Ну ты вдупляешь, как она верещать будет? Ну чего ты на меня рычишь? Ну что тебе не нравится?..

Точно на шашлык кое-кого надо пустить. Или на деликатесную шаурму из морской свинки.

***

В себя я пришла резко, будто кто-то нажал кнопку включения мозга. Не знаю, сколько времени провалялась в лихорадочном состоянии, но, когда открыла глаза, чувствовала себя почти прекрасно. Не считая дикой слабости во всем теле, но, во всяком случае, кожа больше не горела, и ощущение растекающегося внутри яда исчезло.

Холодный белый свет лаборантской мерзко слепил глаза, и я часто заморгала, пытаясь привыкнуть к яркому освещению.

Вредной морской свинки рядом не наблюдалось, надо мной все еще склонился Рэйес. Он обрабатывал ожоги, часто окуная тряпицу в миску с перламутровой водой. Такой сосредоточенный, губы сжаты в тонкую нить. Необычно было видеть его не развеселым чудаком.

– Тебе не идет к лицу серьезность, – проворчала я. – Дурная улыбка тебе больше к лицу.

Рэйес хмыкнул и улыбнулся. Наконец-то! Почему-то его улыбка меня успокаивала…

– Раз ты вновь начала огрызаться, то явно идешь на поправку, и я могу не переживать, что ты помрешь у меня на руках!

– А тебе-то чего переживать? Не тебе помирать же, – проворчала я, аккуратно пытаясь сесть на столе.

Рэйес помог мне принять вертикальное положение и серьезно ответил:

– Не хочу, чтобы ты умирала.

– Почему?

– Ты мне нравишься, – просто ответил Рэйес.

– Любовь с первого взгляда, и всё такое? – фыркнула я. – Прости, я во всю эту розовую чушь не верю. Сказки, выдуманные инфантилами, легко поддающимися чужому влиянию.

– Не веришь так же, как в существование уровней сновидений ниже третьего? – с улыбкой спросил Рэйес.

На это мне не нашлось что ответить.

– Если в твоей жизни было какое-то болезненное событие на личном фронте, это не значит, что отныне от любых мужчин стоит ожидать только негатива и закрывать свое сердце на засов для всех желающих в него постучаться, – негромко произнес Рэйес,

Я аж вздрогнула от неожиданности.

– С чего ты взял, что…

– Мне пока некогда было самому искать информацию на тебя и узнавать о твоем прошлом, но мне хватило подслушивания разговоров студентов о холодной и неприступной мисс Фил, чей характер особенно сильно и резко испортился несколько лет назад после некоего события, – продолжил Рэйес и внимательно посмотрел мне в глаза. – Тебя там что-то ранило, да? В твоем прошлом. Что-то… Или, правильнее будет сказать – кто-то. Кто-то сделал тебе больно, и с тех пор ты старательно делаешь вид, что такого чувства, как любовь, для тебя не существует вовсе, не так ли?

– Не твое дело, – огрызнулась я, отвернувшись и с преувеличенным интересом занявшись изучением своих ран, от которых уже остались лишь бледные следы.

– Ошибаешься, мое. Но я не прошу от тебя никаких ответов и объяснений. Сам всё узнаю, рано или поздно.

– На кой дилмон тебе копаться в моем прошлом?

– Знание прошлого помогает понять настоящее, – пожал плечами Рэйес. – Наше прошлое, наши воспоминания, наши чувства и эмоции – это, вообще, то, что и позволяет нам быть человеком.

Я решила не продолжать этот тяжелый для меня разговор и сменила тему:

– Чем ты там меня лечишь? Все раны удивительно быстро зажили, а от ссадин уже даже следов не осталось.

– Раствором, приготовленным из волоса моего фамильяра.

– А почему не из его помёта?

Рэйес хохотнул.

– Его «помёт», кстати, тоже лечебный, но для наших целей не подходит.

– И хвала небесам, – пробормотала я.

Спросила громче, терзаемая любопытством:

– А что еще у него лечебное?

– Всё. Кровь, шерсть, слюна… Вообще всё. Но если забрать силой, то пользы это забравшему не принесет, еще и навредит так, что на всю жизнь пожалеешь. Кобай сам должен поделиться целебным ингредиентом, он сам должен захотеть помочь. Так что за твое спасение нужно в первую очередь благодарить его, а не меня.

– В качестве благодарности могу подарить ему клетку из зачарованной геро́сской стали, при соприкосновении с прутьями которой на благородной шерстке морской свинки будут оставаться очаровательные проплешины-ожоги.

– Ты прям сама доброта, – усмехнулся Рэйес и убрал тряпицу в сторону, а оставшуюся перламутровую воду слил в стеклянный бутылек и убрал мне в карман. – Если остаточные боли еще будут беспокоить, просто смочи раны этой водой. Ну что, ты как? Можешь дальше идти?

– Вполне, – я спрыгнула на пол, чувствуя себя почти бодрой. – Эта твоя перламутровая водичка удивительным образом подняла меня на ноги. Но все-таки хорошо, что это был не помёт.

Рэйес рассмеялся и после быстрого заметания следов нашего пребывания в лаборантской направился к выходу, поманив за собой.

– Идем, на поиски твоих родственников, или кого ты там жаждешь найти в инквизиции. Мы и так с тобой тут целый час лишний проторчали.

– Рэй… Постой.

– М-м-м? – он обернулся и с удивлением глянул на мою руку, которой я схватила Рэйеса за запястье.

– Спасибо тебе, – негромко произнесла я. – Спасибо, что помогаешь, и что шустро подлечил.

– Ранение-то случилось после того, как я затянул тебя на шестой уровень сновидений, так что по моей косвенной вине, – вздохнул Рэйес. – Мне жаль, что так получилось, и что шестой уровень оставил тебе столь неприятные воспоминания. Это дивное спокойное место на самом деле, но нам сегодня не повезло.

– В этом нет твоей вины, – я пожала плечами. – Просто вмешался Темный Странник. – А он – та еще дрянь. Так что спасибо тебе, что помог.

– А как насчет поцелуя своему спасителю? – оживленно спросил Рэйес.

Я громко фыркнула и отпустила его запястье.

– Обойдешься.

– Ну хотя бы в щечку? – смешно надул губки Рэйес. – Ну хоть маленький поцелуйчик мне дашь?

– Могу тебе между ног дать! То есть… Тьфу ты, двояко прозвучало в контексте диалога, согласна, – пробормотала я, смутившись, но с гордо поднятой головой проходя мимо Рэйеса, согнувшегося пополам от смеха.

– Так, ладно… Где там эти твои коллеги-родственники находятся тут в Штабе, как их найти? – спросил Рэйес, когда мы вышли из лабораторного крыла и оказались в холле первого этажа. – Позвать кого-то?

– Сами дойдем, – я кивнула на информационную стойку в противоположной стороне, прямо под большими настенными часами. – Идем туда, у администраторов следует узнать для начала, кто из нужных мне людей на месте.

Мы направились к стойке через весь просторный холл многоэтажного здания Инквизиции Генерального Штаба в самом центре Форланда. Холл в это время суток был заполнен инквизиторами в темно-фиолетовых мантиях, все куда-то спешили, спорили друг с другом, тревожно переговаривались. Холл Штаба всегда напоминал мне эдакий муравейник, где всегда кипит жизнь, особенно в послеобеденное время. А сейчас жизнь кипела еще и из-за разбредающихся ночных кошмаров, прямо на наших глазах большой боевой отряд отправлялся как раз на устранение одного такого ожившего кошмара, и шагающий впереди рыжеволосый инквизитор разговаривал по связному артефакту с лордом Туареттонгом, договариваясь о встрече с несколькими сумрачными странниками, которые должны были помочь избавиться от кошмаров.