"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Григорьянц Георгий Рубенович - Страница 61

– Там бывали и халдейские цари, – напомнил Амфикрат.

– Этот город одно время был столицей царства Урарту, – сказал Метродор.

– Ассирийские цари тоже всегда стремились захватить город Ван, – добавил Айказ. – Так, Саргон II обрушился на Урарту и первым делом пытался вытеснить урартов из города.

– В библиотеке хранятся клинописные таблички с разведывательными донесениями агентов Саргона из Урарту, – произнес Метродор.

– Пути всех завоевателей Востока сходятся в городе Ван, не так ли? – Царь пристально смотрел на своих советников.

– Именно! – произнес Метродор. – Но где там Дворец власти, мне непонятно.

– А что, если это – пещера, скала или подземелье? – задал вопрос Айказ.

– Проникнуть в Дворец, должно быть, сложно, но должен же существовать вход? – рассудил Амфикрат.

– Открыть дверь можно ключом, сказав заклинание, – сказал Тигран. – А ключ – золотой диск.

Никому не надо было напоминать, что диск солнца – символ Урарту. На крылатом диске бога Солнца изображали его лик и мифологические мотивы. К урартам этот символ власти и божественного происхождения перекочевал от хеттов. Его также использовали ассирийцы.

– Мы на правильном пути. Думаю, – резюмировал Тигран, – Дворец власти там, у озера, но не в самом городе, а где‑то рядом. Все завоеватели, все цари Востока приходили туда, и происходило единение богов и человека.

Мудрецы в полной тишине осмысливали сказанное царем, но тут подал голос Артавазд:

– Как‑то моя жена Анаит рассказывала нашему сыну Арташесу сказку про пастушка. Не улыбайтесь, это важно, я попробую вспомнить!

И он поведал о пастушке, который лег отдохнуть рядом со скалой у озера. В полночь его разбудил шум, он увидел: скала раскрылась, как ворота, и красивая девушка по имени Шушан, дочь царя, вышла из нее. Заточил ее в скалу дракон, и ей разрешали выходить из скалы только в полночь на один час. Пастушок сделал все, чтобы освободить красавицу Шушан. Арташес проник во дворец дракона и завладел миртовой веткой – ключом к скале. За ним была погоня, но он храбро сразился с драконом и победил, а потом помчался к озеру, к скале, трижды ударил по ней веткой и трижды сказал заклинание. Дверь в пещеру открылась и вышла царевна.

– В общем, все закончилось хорошо, они ускакали, возможно, поженились… – Артавазд осекся, взглянув на Тиграна, потом на остальных. Все пристально смотрели на него. – Так вот, мой сын Арташес вспомнил нашу с ним поездку к озеру Ван и даже вспомнил название скалы, где он видел дверь, вход в пещеру. Он решил, что это и есть та скала из сказки.

В полной тишине Артавазд увидел, как Евсевий подался всем телом вперед, Метродор встал, Амфикрат открыл рот, Спандуни протянул руку, Айказ быстро моргал, только царь невозмутимо сидел на своем месте и ждал главных слов. Наконец он спросил озадаченного сына:

– И как называется эта скала?

– Скала Зымзым, – произнес царевич.

Его слова будто вызвали бурю, камнепад, лавину – все разом заговорили и заспорили, перебивая друг друга. Тигран, выждав, остановил препирания:

– Ну, что, какие идеи?

– Государь, – начал Спандуни, – на скале Зымзым есть древний жертвенник. Там почитались урартские боги. Рядом с жертвенником действительно высечено что‑то похожее на дверь, которую в народе называют «Дверь Мхера».

– По легенде, – уточнил Метродор, – армянский герой Мхер (или Михр) ушел после долгого скитания по миру вместе со своим конем в скалу горы Зымзым.

– Я взволнован! – произнес Тигран. – Неужели, тайна открылась?

Айказ сказал:

– Государь! Я вспомнил: урартские тексты называют это место «ворота бога», и урарты ожидали выхода из этой двери бога Халди.

– Несомненно, это вход во Дворец власти! – воскликнул Евсевий. – Я припоминаю, что когда был там пятьдесят лет назад, то видел на скале высеченные надписи халдских царей, а также тексты на персидском и ассирийском.

Тигран с доброй улыбкой на лице произнес:

– Артавазд, твой сын помог нам раскрыть большую тайну, которая скрыта замыслом богов и наслоениями долгой истории. Из уст младенцев – истина! Теперь уверен, мир изменить можно, а уверенному в своих силах всегда сопутствует удача.

Сетос, агент сирийской царицы Селены I, томившейся после пленения Тиграном в крепости на побережье Памфилии, инкогнито прибыл в Тигранакерт с очередным поручением царицы-мстительницы. Вместе с ним был Резон, сириец, огромный детина, с минимальными задатками ума, но верный телохранитель и помощник, и вместе они остановились в гостинице «Еривар». Царство Великая Армения – перекресток на пути торговцев и путешественников из разных стран, и неудивительно, что в Тигранакерте было много гостиниц и постоялых дворов.

После оплаты комнаты они оставили свои мешки с вещами и пошли в город. На одной из площадей был колодец, из которого жители набирали питьевую воду.

– Резон, видишь тот колодец? – спросил Сетос.

– Да, господин.

– Вот тебе сосуд. Твоя задача незаметно вылить его содержимое в этот колодец.

– Да, господин.

Резон подошел к колодцу, озираясь, достал стеклянный сосуд с узким длинным горлом, вытащил пробку и вылил содержимое внутрь колодца.

– Ты что делаешь? – раздался голос у него сзади. – Что льешь в колодец?

Сириец обернулся: какой‑то старик грозил рукой. Удар огромного кулака, и старик упал, но эта сцена привлекла внимание людей, и все, кто был на площади, удивленно смотрели на огромного детину, а когда тот стал покидал площадь, показывали в его сторону пальцами и кричали. Стражники, а среди них был Джалал, полный, с большими черными усами, герой огненного представления на празднике Навасард, услышав крики, поспешили на площадь. Джалал бежал вдоль улицы, когда вдруг увидел знакомое лицо человека, который спешно шел ему навстречу. Джалал остановился, внимательно посмотрел на Сетоса. Тот был в армянском одеянии, страшно бледный и очень торопился, разве что не бежал. Джалал вспомнил, где видел это лицо: в лавке этот человек опрокинул на него лоток с благовонными маслами, а потом мускус, черный перец… Воспаленные глаза жена ему долго промывала раствором календулы.

Сетос удалялся, и Джалал, посмотрев на своих товарищей, бегущих в сторону площади, решил идти за обидчиком. Стражник увидел, что ненавистный ему человек вошел в «Еривар», и, недолго думая, вытащив из ножен короткий меч, последовал за ним. Подбежав к двери гостиницы, в которой не было окон, он смело вошел внутрь. Служащий, увидев стражника, высоко поднял брови, встал и испуганно посмотрел на Джалала.

– Где человек, который только что сюда вошел? – захрипел Джалал.

Служащий трясущейся рукой указал на коридор, где был ряд комнат, в которых вместо дверей проемы занавешивали ковры. Неяркий свет струился из отверстий в потолке, освещая проход, и Джалал стал методично обходить комнаты, заглядывая за пологи внутрь каждой. В четвертой комнате увидел Сетоса. Тот стоял, трусливо прижавшись к стене спиной, и, объятый страхом, смотрел то на стражника, то на его сверкающий меч.

Джалал ввалился в комнату, оскалился и зарычал:

– Это ты искупал меня в масле и ожег мне глаза? Ты! И ты за это ответишь!

Джалал приближался к Сетосу, на лице которого появились судорожные подергивания, когда за его спиной на пороге комнаты возник Резон. Тот, не мешкая, подскочил и схватил стражника за одежду и бросил. Меч у Джалала вылетел из рук, сам воин, влетев в кирпичное препятствие и больно ударившись, рухнул на глиняный пол, но быстро поднялся на ноги и простодушно произнес:

– Как недружелюбно с твоей стороны!

Сказав это, он набросился на силача, схватив за шею, и попытался душить и повалить на пол. Содрав Джалала с себя, как прилипший осенний лист, Резон с особой жестокостью бросил тяжелое тело на деревянную кровать с решеткой, сплетенной из тростника. Она разлетелась на куски. Стражник, пошатываясь, встал, тряхнул головой, отгоняя внезапные искры в глазах, и бросился в атаку на детину. После разбега в прыжке ударил противника в голову. Тот схватил Джалала, но тут же получил ногой в челюсть. Детина, не ожидая такого поворота, неожиданно упал, а на его голову обрушился стул, разлетевшийся вдребезги. Рассвирепевший крепыш, вскочив на ноги, снова бросился на армянского воина.