"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Григорьянц Георгий Рубенович - Страница 35

– За новый год!

Все выпили. Брат царя Гурас предложил:

– За хороший урожай!

Все выпили.

– Пусть боги пошлют нам дождь! – воскликнул Гнуни и, по обычаю, облил себя водой из кубка, призывая дождь. Все выпили.

Зал гудел от оживленных голосов. Слуги подавали изысканные яства и вина, предлагали гостям фруктовое мороженое, для которого накануне привезли на ослах снег со склонов гор. Праздник во дворце вызывал у делегаций и сановников из покоренных государств почтительный трепет и изумление, многие произносили тосты, вознося хвалу царю Тиграну.

В храмах Тигранакерта отслужили молебствия, и теперь жители города стекались на главную площадь к храму Арамазда со своими пожертвованиями и дарами. Много было паломников из всех уголков державы, и гостеприимные жрецы приглашали их к праздничному столу, а беднякам великодушно раздавали часть пожертвований, фрукты и вино. Главный жрец храма взывал:

– О бог Арамазд! Сделай поля плодороднее, дай в сады и виноградники богатый урожай!

После завершения обряда жертвоприношения, а приносили в жертву телок и бычков, и проведения необходимых ритуалов жрец провозгласил:

– Сегодня вечером боги спустились на землю и искупались в священной реке Арацани, а сейчас наблюдают за празднеством с заснеженных вершин.

Раздались со всех сторон радостные возгласы людей, а жрец продолжал:

– Пророчество говорит, что великая тайна воды Арацани скоро раскроется и радость охватит армянский народ.

Река Арацани брала свое начало близ священного Арарата, протекала по Армянскому нагорью и впадала в Евфрат.

– На этой реке, – говорил жрец, – свершится много событий, в том числе чудесных.

Поскольку праздник Навасард считался также праздником любви, на площадь пришло много молодых пар. Статным парням и красивым девушкам усидеть на месте было невозможно, столько всего интересного: странствующие артисты давали представления, на канате балансировали канатоходцы, на коврах проходили поединки борцов коха, в разных местах выступали народные певцы, сказители, гусаны.

Были накрыты новогодние столы. Обязательно клали хлеб и приправу нгатзахик, цветы для которой собирали на склонах Арарата, была и долма из виноградных листьев, а украшением столов стали армянские сладости алани и суджух.

На видном месте площади был установлен помост с балдахином. Этот навес, который в сознании народа представлялся важным символом власти, шился из тяжелой плотной ткани, а под ним были приготовлены устланные коврами места для царя и его семьи. По традиции в эту ночь Тигран, чтобы угодить богам, во главе пышной процессии готовился прибыть на площадь и радоваться вместе с народом новому году, наблюдая народные гуляния, танцы и пение.

Вот из дворца, оформленного новогодними украшениями, по дороге процессий начала движение внушительная кавалькада, направляясь к главной площади города, а за всадниками шли придворная свита и гости со всего света. Процессия подошла к площади, раздались радостные возгласы приветствия, и под гул одобрения государь, спрыгнув с лошади, поднялся на помост и занял место под балдахином, вокруг него расселись сыновья, дочери и другие члены семьи. Армянский мир праздновал новый год, и царь радуется с народом!

Перед царем вышли выступить лучшие борцы национальной борьбы кох. Согласно ритуалу, они должны исполнить короткий танец-разминку. Раздались звуки зурны, дудука и дхола, и под воинственную мелодию двое юношей пошли по кругу, играя мускулами и каждым движением красуясь перед собравшимися. Началась схватка, но поединок длился недолго. Красивый, с рельефными мышцами юноша схватил своего соперника за пояс и бросил спиной на ковер. Проведя бросок, борец прижал соперника коленом к ковру, как бы ставя точку в поединке, и взглянул на царя, а тот одобрительно кивнул и улыбнулся. Тут же победителю преподнесли царский подарок – золотой кубок с вином. Выпив вино и подняв кубок высоко над головой, победитель, по обычаю, пошел по кругу, исполняя под музыку победный танец.

Царю подали блюдо с абрикосами и гранатами. Тигран, выбрав самые спелые гранаты, стал раздавать их женщинам – двум дочерям, а также Анаит и Беренике, говоря:

– Гранат – символ Армении, символ плодородия и богатства, его плоды висят на деревьях круглый год…

Подозвав взглядом Васака, он спросил:

– Шифр взломали?

– Еще нет, государь.

– Кто из твоих людей этим занимается?

– Ашот, самый искусный по тайнописи.

– Меружан, немедленно привести ко мне Ашота! – приказал царь.

Поскакали за Ашотом. Васак стал озираться, не находя места, а Тигран с озабоченным видом смотрел на веселящуюся толпу. Под звуки зурны и кифар, флейт и кимвалов, бубнов и барабанов начался танец. Настроение толпы выражал дудук.

Девять пар юношей и девушек в красивой одежде выстроились в линию и начали двигаться по кругу. Крайний юноша, генд-баш, хозяин круга, держащий в правой руке красный платок, давал знаки танцующим к перемене фигур. Танец, который называли «Ой-Назан»[13], получился веселым, бодрым и жизнерадостным. Генд-баш взмахнул платком, и танцующие цепью пошли по кругу влево, снова взмах платка, и девушки плавно пошли вправо.

На середину площади вышли танцоры‑мужчины. В руках у них кописы, изогнутые мечи или, скорее, сабли. Танец с саблями «Трахаг», воинственный, напоминающий ритуальный обряд, внушающий воинам отвагу и непобедимый дух, приковал к себе внимание всех, кто был на площади. Мощные звуки барабанов, пронзительный звук зурны, звон сабель, боевой клич отважных воинов создали выразительный, образный и колоритный танец, передающий драматизм напряженного боя.

К Тиграну подвели Ашота. Тот с испуганным выражением лица протянул царю пергамент. Тигран открыл записку и прочитал три слова: «Навасард Сирия Огонь». Не понимая, о чем речь, передал записку Меружану, тот Мамиконяну, тот Спандуни, тот Метродору.

Стихия танца захлестнула площадь. Эмоциональный заряд передался всем зрителям, не оставив никого равнодушным. Танец завершился под громкие одобрительные крики, рукоплескания и шум толпы.

Танцоры ушли, а по кругу расставили железные «огненные чаши» с фитилями внутри, которые подожгли. Музыка изменилась, стала медленной, мелодичной. В индийской национальной одежде в центр огненного круга вышел «повелитель огня» Фируз с маленьким факелом в руках.

Метродор что‑то прошептал Меружану, тот царю, который увидев трюкача с факелом, уже сам все понял. Встал, скомандовал:

– Уходим, быстрее, за мной! – и пошел к выходу с помоста.

Обескураженные члены царской семьи неуверенно встали, но все поспешили за царем. Факир в индийском костюме, держа в руках горящий факел, поклонился в сторону помоста, набрал полный рот горючего и распылил его на факел. Огромный язык пламени рванул вверх. Публика восторженно зашумела, а Фируз, отвернувшись, отхлебнул большую порцию жидкости, присел на колено, свел губы, как будто собирался играть на дудке, и сплошной струей выплюнул на горящий факел в направлении помоста. Медленно вставая с колена, он, как огнедышащий дракон, создал страшный поток пламени, который обрушился на балдахин.

Неожиданно быстро и разом вспыхнули и ткань, и помост с диванами и коврами. Огромный огненный шар поднялся вверх высоко над площадью, накрыв публику огненным дождем и вызвав панику. В воздухе появился отвратительный запах серы. Народ разбегался, спасаясь от катастрофы в центре столицы.

Помост с балдахином испепелился. Тигран, наблюдая с сыновьями за огненным «представлением» и ужасным пожаром с безопасного расстояния, был суров и молчалив, отблески пламени дрожали на его лице. Береника, стоящая среди женщин, подумала, что спаслась от смерти только благодаря Тиграну. Мать должна была предупредить ее заранее, но что‑то пошло не так.

Трюкач закончил выдувание огня. Обладающий железными нервами и звериной интуицией, он сообразил, что покушение не удалось (царя на помосте нет), стал оглядывать площадь в поисках монарха и, заметив его среди приближенных, решительно направился к нему, но на пути возникла фигура стражника с большими черными усами Джалала, который с коротким мечом шел остановить поджигателя. Фируз выпустил в его сторону три быстрых коротких вспышки пламени. Огненные шары полетели к Джалалу, который достаточно грациозно для его крупного веса увернулся в сторону, и тут же нанес трюкачу рукояткой меча удар в живот. «Повелитель огня» поперхнулся, выплюнул остатки горючего, что привело к возгоранию его одежды, и он вспыхнул как факел. Объятый пламенем человек истошно закричал, закрутился, пытаясь сбить пламя, потом побежал, размахивая руками, но меч Джалала настиг его, и он рухнул на землю, катаясь в пыли из стороны в сторону, но вдруг утих, продолжая гореть красным пламенем.