"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Григорьянц Георгий Рубенович - Страница 22
- Предыдущая
- 22/1239
- Следующая
– Кольцо с тайником, здесь, несомненно, был яд.
Он встал и приказал отнести тело в лабораторию лекаря. Царедворцы, став свидетелями неудавшегося покушения, в подавленном состоянии продолжали стоять и держать кубки в руках, думая о бренности этого мира и хрупкости человеческой жизни.
Стемнело быстро. По всему дворцу в лампах александрийского стекла и канделябрах горел огонь. В пустом тронном зале столкнулись два министра Васак и Гнуни. Стоя в полутьме, никем не услышанные, они разговаривали, а отблески огня играли на их лицах, высвечивая то загадочное выражение глаз, то неприкрытую обоюдную ненависть.
– Васак, это неслыханно! Новая попытка убийства царя!
– Это произошло накануне объявления наследника.
– Тиграну следовало бы объявить наследника престола немедленно, не дожидаясь нового дня, – сказал Гнуни.
– Обычай требует принести дань божествам, – возразил Васак.
– Среди приближенных кто-то желает ему смерти. – Гнуни внимательно смотрел на Васака. – И я этого так не оставлю!
– У тебя безмерное тщеславие. Есть служба безопасности, она разберется.
– Царь всегда чувствует опасность. Его слова «выпьем за правду» и «перед лицом смерти» были пророческими, – не унимался Гнуни.
– Конечно, он человек проницательный. Наверное, сам бог защитил его от неминуемой гибели! – произнес Васак.
– Род Генуни теперь будет проклят, всех сошлют в высокую Армению на соляные копи, имущество конфискуют, земли перейдут в казну, – сказал Гнуни.
– Да, конец виночерпия позорный. Поделом подлецу!
– Этот каменный лев, который здесь стоит, – Гнуни указал на каменную скульптуру, – так разинул пасть, будто собирается сказать нечто важное или кого-то съесть.
– Думаю, хотел зевнуть, но передумал.
– Действительно, львы в Армении довольно покладистые, не то что в Риме, – загадочно сказал Гнуни.
– В любом случае, придворный лекарь Егия прекрасно разбирается в ядах. Подождем результаты его исследований, – проронил Васак.
– Васак, ты человек исключительного ума, тебе подвластны многие тайны, ты и сам часть тайны, но помни: секреты могут раскрыться в самый неподходящий момент!
– Дорогой друг, как говорят греки, многое может случиться меж чашей вина и устами.
Глава 13
Лукулл, временно освобожденный от военных забот, приводил в порядок римскую провинцию Азия.
– Я не позволю откупщикам и ростовщикам из Рима довести провинцию до несчастного положения, – возмущался он.
Мурена, его легат, умный, храбрый и трудолюбивый генерал и, кроме того, обаятельный человек, сказал:
– Я своими глазами видел, как людей притесняют. Нужда заставляет иных граждан продавать сыновей и дочерей, но в конце концов должники все равно делаются рабами своих кредиторов.
Лукулл возмущенно произнес:
– Мурена, как своему лучшему командиру поручаю освободить притесняемых жителей от этих мучений и положить конец жестоким вымогательствам.
– Слушаюсь, проконсул!
«Ростовщики в Риме, конечно, поднимут громкий вопль, заявляя, что им причинили величайшую несправедливость, – подумал Лукулл. – Несомненно, римский народ предназначен покорять другие народы и править ими для их же счастья, но в Азии предстоят великие дела. Надо склонять на свою сторону провинциалов, заслужить их благодарность».
Лукулл с усердием приступил к насаждению правосудия и законности в покоренных городах, в том числе в Понтийском царстве, но из этого мало что получилось. Волновал же его более важный вопрос. В один из дней он вышел из здания штаба в сопровождении охраны и направился в военную тюрьму, где уже неделю содержали понтийского мудреца Дорилая, советника Митридата.
Двери тюрьмы открылись, и Лукулл прошел внутрь. Камера Дорилая была в подвале, в ней сыро и темно, только слабый луч света проникал из небольшого оконца у самого потолка.
Железная ржавая решетка заскрипела: в камеру вошел император. Он кивком приказал всем сопровождавшим удалиться, затем посмотрел на старца, который сидел к нему спиной:
– Я главнокомандующий римской армией Лукулл. Пришел поговорить с тобой.
Мудрец встал, обернулся и грустным взглядом посмотрел на военного.
– Я умею читать по лицам, – сказал Дорилай. – Ты думаешь о триумфе в Риме, и лицо твое выражает тщеславие.
– Что еще ты прочитал на моем лице?
– Ты отважен, постоянен и незлобив.
– Спасибо за добрые слова. Тебе будет предоставлено более удобное помещение, и кормить будут как моего гостя.
– Что ты хочешь взамен?
– Говори со мной, открой мне глаза на те вещи, которые не понимаю.
– Например?
– Могущество и сила Рима таковы, что перед ним склонился весь мир. Почему цари Понта, Великой Армении и Парфии не желают добровольно подчиниться нам.
– Да, Лукулл, ты сильнее этих азиатских царей, у тебя много легионов, но вспомни басню Эзопа.
Один флейтист, увидевши рыб в море, стал играть на флейте, ожидая, что они выйдут к нему на сушу. Обманувшись в надежде, взял сеть, закинул ее и вытащил множество рыб. Видя, как они бьются в сетях, сказал: «Перестаньте. Когда я играл на флейте, вы не хотели выходить и плясать».
– И какова мораль этой басни?
– Цари не хотят действовать по произволу Рима и плясать под чужую дудку.
– В таком случае Рим раздавит их.
– Ваши законы настолько справедливы, что позволяют грабить и присваивать чужое достояние. Кто же согласится на это? – негромко спросил Дорилай.
– Я напрактиковался на войне, знаю, как заставить противника уважать сильного.
– Надеюсь, Фортуна исполнит твои желания.
Весь мир снабжал Рим зерном, оливками, вином и золотом, и теперь вечный город заботило, чтобы богатая Азия стала так же надежным источником снабжения. Но случилась незадача – пленить Митридата не удавалось. Рим Лукуллу этого не простит.
Как бы прочитав его мысли, Дорилай произнес:
– Пока царь Понта на свободе, твоя война бесполезна. Уверен, скоро все понтийские города снова будут под его властью.
– Даже в тюрьме ты остаешься верен своему царю.
– Митридат – великий царь с нетривиальным мышлением, и пока тебе не по зубам.
Рим был на волосок от гибели, когда Митридат поддержал восстание рабов под предводительством Спартака. Лукулл сердито спросил:
– Он прячется в Армении, не так ли?
– Царь Великой Армении его друг и союзник.
– Армянский царь слишком вознесся, пора его остановить.
– Остановить то, что не останавливается, нельзя, это породит хаос.
– И что же делать?
– Наблюдать!
– Может быть мне заключить союз с парфянами?
Парфяне, бывшие кочевники и скифы, когда‑то бурей прошлись по Азии, дойдя до границ Египта, нагнав ужас на все страны.
– Пока Тигран сдерживает амбиции парфян, Рим может спать спокойно.
– Спать буду спокойно, когда уйду на покой. Заложу сад, начну коллекционировать вазы, кубки, статуэтки.
– В твоей коллекции уже есть статуэтка грифон – подарок Митридата.
Грифон, как оба знали, олицетворял силу, бдительность и возмездие, охранял путь к бессмертию. Лукулл метнул злой взгляд на мудреца. Его самолюбие было задето. Надо, решил он, думать и наблюдать!
Береника в числе прочих девушек прогуливалась в роскошном саду Тигранакерта, когда к ней подошла жена Артавазда армянка Анаит, обладающая редкой красотой. Утонченные черты лица, карие глаза, пышные черные волосы, полненькая, темпераментная, с гордой осанкой, и при этом было видно, что твердо стоит на земле.
– Какой сюрприз! Анаит вышла на прогулку! – воскликнула Береника.
Обе знатные женщины, красота которых была неподражаемой, испытывали неприязнь друг к другу, но все же, не подавая виду, пошли по дорожке сада мимо клумб с экзотическими цветами, являя собой подлинное украшение царского цветника. Все остальные следовали за ними на почтительном расстоянии.
- Предыдущая
- 22/1239
- Следующая