Парад для 34-ки (СИ) - Айзенберг Александр "Берг Александр" - Страница 7

— Конечно товарищ батальонный комиссар, пройдёмте — и я повёл его к нашему танку.

Тридцатьчетвёрка стояла во вновь отрытом капонире и была замаскирована ветками. Комиссар обошёл пару раз вокруг танка и ненадолго задумавшись решительно полез внутрь. Сначала я испугался, но потом подумал, что ни чего из нашего времени в танке нет. Кроме увеличенной башни он в принципе ни чем не отличался от обычной тридцатьчетвёрки и не думаю, что комиссар бывал и в старом танке, а если даже что и заметит, то можно списать это на экспериментальное оборудование. Так всё и вышло, он ни чего не заподозрил. Приказав нам построится комиссар торжественным тоном поблагодарил нас за службу и сказал, что будет ходатайствовать о награждении всего нашего экипажа медалью за боевые заслуги. Вот это номер, на сколько я знал, в начале войны из за поражений на фронтах начальство не особо награждало бойцов. Ещё раз осмотрев позиции комиссар отбыл назад, но перед этим конфисковав все наши трофейные грузовики с немецкой полевой кухней и мотоциклы. Также забрав и бронеавтомобиль с пушкой, с трудом удалось отбить один мотоцикл для связистов да ещё один оказался припрятан. БА-10, два грузовика с кухней и один мотоцикл забрал сразу, а за остальным должны были приехать чуть позже. Вот так, приезд начальства всегда не сулит ни чего хорошего, только создаёт одни проблемы. Хорошо хоть комиссар не позарился на трофейный Ганомаг и танки не стал раскулачивать. Я честно говоря даже удивился. В это время, на сколько я знал из книг часто любили хоть одним самолётом или танком, но усилить кого либо и оставив нам все трофейные танки комиссар меня удивил. Хотя возможно учитывая важность этой позиции он не захотел ослаблять нашу оборону. А в обще можно сказать, что пронесло. Я боялся, что комиссар к чему ни будь докопается и его отъезд встретил с большим облегчением. А с утра всё началось по новой. Сначала артобстрел, потом авианалёт и снова немцы попёрли в атаку при поддержке танков. Все наши снова c начала обстрела были отведены назад и мы почти не понесли потерь, а сейчас быстро заняв оставленные позиции с ходу вступили в бой. Вот только немцы не стали спокойно смотреть на избиение своих атакующих танков и как только мы открыли по ним огонь снова ударили артиллерией по нашим позициям. Поле заволокло дымом от взрывов и горящих немецких танков, но и наши позиции потихоньку превращались в лунный пейзаж. Бой шёл уже с полчаса, когда рядом с нами громыхнуло и танк покачнулся с одновременным сильным ударом по башне и сразу же мне обожгло голову. Несколько секунд я ни чего не соображал, пропали все звуки, а в глазах потемнело, но потом прошло, вернулся слух только по голове потекла кровь.

— Все целы?

— Я в порядке.

— Я тоже.

— Лёха у тебя кровь идёт, давай перевяжу.

Сняв шлемофон я подставил голову своему заряжающему и подождал пока он наскоро не перевязал меня. После этого осмотрелся. Вроде всё цело, видимо осколок разорвавшегося рядом снаряда ударил в башню, но не пробил её. Вот только отколовшийся изнутри кусок брони и попал мне в голову. Через минуту мы снова открыли огонь по противнику. Мы снова отбились правда потери у нас на этот раз были страшные. Сгорели оба БТ и трофейным танкам тоже сильно досталось, три из них были полностью уничтожены, так что в моей импровизированной танковой роте осталось не считая моего танка только три тройки и одна четвёрка. Считай рота сократилась на половину. Все врытые в землю неисправные танки тоже были уничтожены. Видно наше сопротивление сильно спутало немцам карты и они всерьёз принялись за нас. Такими темпами нам без подмоги долго не продержаться. Немцы откатились назад, а мы принялись восстанавливать траншеи. Наша медсестричка Оленька занялась ранеными. Убитых мы похоронили позади наших позиций в лесу вырыв братскую могилу после этого погрузив раненых в машины под охраной обоих мотоциклов с ручными пулемётами отправили их в тыл. В этот раз кроме стрелкового оружия в трофеях нам ни чего не досталось, так как из за силы атаки не было времени стараться просто повредить танки немцев да и собирать трофеи тоже было мало приятного. Всё таки сейчас стояло лето, жара трупы немцев мы не убирали, а они уже несколько дней лежат перед нашими позициями, так что запах был соответствующий. Пожалуй если немцы попросили перемирия что бы собрать и похоронить своих убитых наш лейтенант согласился бы, но видно немцы рассчитывали нас вот-вот выбить с наших позиций.

— Товарищ старший сержант, давайте я вас перевяжу — обратилась ко мне наша медсестричка.

А я что? Я ни чего, ну какой мужик в здравом уме и твёрдой памяти, если это только не нетрадиционно ориентированный, правда какой из него тогда мужик откажется от внимания молодой и красивой девушки, пускай и просто с перевязкой. Я только за, причём всеми конечностями, поэтому сидел и кайфовал, когда Оленька осторожно перебинтовывала мне голову.

— Товарищ старший сержант…

— Можно просто Лёша, Оленька.

— Хорошо Лёша, тут бойцы говорят вы песни хорошие пели, а можете снова сегодня вечером спеть?

— Конечно могу и давай на ты, мы с тобой одного возраста.

— Но вы, то есть ты старший сержант, а я рядовая.

— Глупости, прежде всего ты молодая и очень красивая девушка.

При этих словах Оля смутилась на что явно показало её покрасневшие щёчки и тут же опущенная голова.

— Скажешь тоже.

— А что, ты не согласна с тем что ты молода и что ты красива? Скажешь нет?

— …

Тут нам пришлось прекратить наш разговор, так как меня вызвал к себе командир. Совещание вышло коротким после подсчёта потерь старлей сообщил о приказа продержаться ещё один день, а потом можно отходить. Бойцы восстанавливали окопы и капониры, чистили оружие в общем готовились к завтрашнему дню, а что немцы завтра снова попрут в атаку ни кто не сомневался. Когда вечером я снова попросил аккордеон, то бойцы тут же стали собираться на импровизированный концерт. Усевшись поудобней я начал только на этот раз не про войну а из популярных кинофильмов 70–80 годов которые тоже пошли на ура. Надежда, Три белых коня, Если б я был султан, Потом три песни из фильма "Не бойся я с тобой": В степях, и в горах, и в лесах, песню Сан Саныча и песню Джафара, а потом песни из "Иван Васильевич меняет профессию": Звенит январская вьюга, Разговор со счастьем и закончил песней про Марусю. Песни опять прошли на ура, правда политрук взъелся на песню Джафара, но остальные всем очень понравились.

Опять ночуем метрах в 100–150 от наших позиций оставив в окопах только секреты. Утром, как по расписанию артобстел, а потом новая атака. Занимаем позиции и стреляем, стреляем и снова стреляем. К вечеру из того запаса 85мм снарядов к зенитке, что мы привезли с собой почти ни чего не осталось. Мы уже почти всё расстреляли, только в танке остался почти полный боекомплект. В ходе сегодняшнего боя потеряли оставшиеся трофейные танки и нашей тридцатьчетвёрке тоже досталось, даже гусеницу нам сбили. К вечеру правда привели танк в порядок, но запасных траков не осталось и если что, то однозначно встанем.

— Акимов к командиру!

Собираюсь и иду к старшему лейтенанту Стеблову.

— Садись Акимов, тут дело такое, ты ведь знаешь, что мы завтра отходим?

— Знаю товарищ старший лейтенант.

— Мы с раннего утра начнём отход, а ты и ещё твои пограничники останетесь нас прикрывать. Вы должны продержаться до полудня, а потом можете отходить. Приказ ясен?

— Товарищ старший лейтенант, давайте мы одни останемся, без пограничников.

— Почему?

— Если нас подобьют, то пограничники нам особо не помогут, а сами погибнут. Если всё в порядке будет, то мы вас и так догоним, а пограничники нас задержать могут. Мы в танке и напрямик через лес проехать сможем, деревья не такие толстые, а вот десант с танка снесёт, а пешком они могут и не успеть, особенно если раненые будут.

— Хорошо, одни так одни. Мы в шесть утра выступаем и удаче тебе сержант.

Я пошёл к своим, а через пол часа к нам подошёл сержант Егоров, командир пограничников, а теперь командир разведвзвода. Стеблов решил именно так их использовать.