Королевская кровь-12. Часть 2 (СИ) - Котова Ирина Владимировна - Страница 38

Но пусть у них опыта в боях было тысячекрат меньше, чем у их противников, они любили эту планету и ее людей и готовы были ее защитить.

Четери проснулся на рассвете, отдохнувший так, как давно уже не отдыхал. Казалось, тело вернулось в юные годы, когда гибкость и легкость были сами собой разумеющимися, а не следствием долгих тренировок, когда не было еще ломаных костей и рваных мышц, ран телесных и душевных.

В доме-папоротнике сладко пахло деревом, травой и ягодами, и раннее солнце, падающее сквозь окно прямо дракону на лицо, заставило его потянуться навстречу лучам. И сесть на лавке.

Он посидел немного в одиночестве, оглядывая утварь вокруг и свои заляпанные грязью и кровью руки и ноги, смутно вспоминая, как латали его вчера, как отмывали и тащили сюда — но, видимо, так он был ранен, что полностью отмыть не вышло.

— Спасибо, — произнес он в пустоту, хотя те, кого он благодарил, сейчас были далеко и, как он надеялся, наконец-то выяснили все о себе и друг о друге. Четери посмотрел на свои руки, вспоминая ощущение уязвимости, того, что всегда есть сила сильнее, мощь, которую не переиграть скоростью и ловкостью клинка, запоминая ощущение того, как это — пройти по краю. И перешагивая через него.

— Спасибо, что дали мне принять еще несколько боев, — добавил он и поднялся.

На россыпи красных углей, оставшихся от костра у дома-папороника, томился почти выварившийся суп. Четери на всякий случай прислушался — не ошибся ли он, не нужна ли спутникам помощь? — усмехнулся и вытряхнул остатки супа в ямку под корни папортника. К ним тут же поскакали со всех сторон крысозубы, а Четери пошел отмывать котелок, наполнять его водой — и добывать в запасах дома мед.

Время в солнечных лучах, под бульканье котелка, под тонкое пение птиц и шелест золотистой травы было тягучим, текло неспешно. Четери успел обмыться в ручейке, тщательно, до скрипа — так обмывались в старину воины, идущие на бой долга и бой чести, — успел добавить в варево мед, травы и ягоды. Смастерил для Тротта лук взамен утерянного — так, чтобы смог быстро подогнать по своей руке, — нарезал стрел и подтянул под них найденную в папоротниках-домах крепкую торбу. Долго разминался, безжалостно разогревая тело, помнящее о старой боли, заставляя его петь и преодолевать себя, — когда чуткий слух уловил рев рогов.

Дракон взобрался на дерево и увидел, как далеко над равниной закручиваются спиралью облака. Сердце запело, застучало ритмом скорого боя — и Четери, усмехнувшись-оскалившись, засмеялся счастливо.

Он спустился на землю, прихватил вещи друзей, котелок и три плошки под варево. И пошел к реке.

«Птенец. Просыпайся. Пора. Последний портал открывается».

Макс открыл глаза. В его руках, под курткой, обняв его крылом, спала теплая, согревшаяся, разнеженная Алина Рудлог. Он вдохнул ее пьянящий юный запах — сердце заныло, по телу плеснули отголоски недавней эйфории, — и коснулся пересохшими губами лба, слушая голос, который продолжал звучать в его голове.

«Плохо, что мы не сумели пройти на Туру до открытия последнего, но, может, это и к лучшему — чем больше порталов открыто, тем крепче они и тем вернее выдержат меня. Хотя и я ослабел почти до предела и, возможно, мог бы пройти и когда их было меньше: не принеси Мастер на Лортах воду с Туры, уже мог бы развеяться».

Макс осторожно, чтобы не потревожить пока супругу, приподнялся на локте и посмотрел за реку и золотую завесу, за прочерченный божественным копьем ров вокруг их убежища, туда, где сквозь рев водопада, все еще извергающегося в дыру, пробитую орудием бога, слышны были крики людей, визг и верещание инсектоидов, далекое звучание рогов. Насколько же он устал, что не проснулся сам от этих звуков?

А Жрец продолжал говорить:

«Богам этого мира нужно время, чтобы связь между мирами после открытия портала окрепла. Я не знаю, как долго будет она укрепляться — мгновения или часы. И не знаю, выстоят ли оставшиеся порталы, если через четыре из них пройдут боги, не останемся ли мы запертыми здесь, смогу ли я, даже ослабший, пройти сквозь них. Поэтому нам нужно выступать сейчас».

«Великий, нам не дадут выйти отсюда», — сказал Тротт, глядя на выстроившиеся вдоль рва цепи из всадников на охонгах и невидши.

Бог внутри словно переключил его зрение — и Макс увидел далеко-далеко и открывшийся портал, и остальные, двумя цепочками по три звена лежащие наискосок через равнину и реки. Новый портал сиял посередине, в ближайшей к обрыву цепочке, на уровне деревни тимавеш, насколько он мог судить, и в него отряд за отрядом входили иномиряне на охонгах и тха-охонгах, влетали десятки стрекоз.

«Не дадут, — подтвердил Жрец, окатывая Тротта изнутри льдом. — Я чую тень одного из богов, которая стоит за спинами тех воинов — а, значит, бог, с которым она связана, видит все ее глазами и не пропустит нас. Да, я скрою вас от их взора, но не от взора воинов. Я, выпив стихии моей жены возлюбленной, смогу уничтожить тень, как уничтожил вчера, но через мгновение здесь будет ее создатель, и сколько времени я смогу продержаться против него, я не знаю. Чем позже мы попадемся ей на глаза, тем лучше»

Макс слушал все это, глядя на Алину, которая улыбалась во сне. Пошевелилась, ткнулась носом ему в плечо, поджала ноги, и его почти затрясло от счастья и безнадежности.

Он никогда не думал, что может так любить. Он никогда не думал, что может настолько бояться кого-то потерять.

«Ты сможешь перенести нас к одному из дальних порталов? Там нас точно никто не ждет»

«Нет, птенец. Только к тому, что находится прямо за этим, на той стороне долины».

Макс, поглаживая Алину под крылом, вспомнил вид на равнину сверху — ближайший портал находился за десять-пятнадцать километров от того, к которому они шли, почти на прямой линии, около дальней реки. Следующий, открывшийся, когда они уже ушли из поселения Тимавеш, был выше по реке километров на семь.

«Иначе я бы попробовал перенести вас прямо от трех вулканов, — продолжал Жрец. — Но чем дальше перенос, тем менее он точен — если целиться к дальним порталам, есть риск забросить вас глубоко в леса на ту сторону или вовсе за горы. Энергии здесь и так нестабильны, а после землетрясений и ночного удара бога-Омира и вовсе могут помешать переносу, но нам некуда деваться, птенец. Сколько сил мне даст стихия моей жены — столько использую, и буду надеяться, что останется на помощь вам в бою. Поднимайтесь. Мастер уже встал и идет сюда».

Тротт кивнул. Коснулся губами виска своей принцессы.

— Алина, — позвал он тихо ей на ухо.

Алина открыла глаза, еще полные истомы и сна. Улыбнулась с такой нежностью, что у него заныло сердце.

— Макс, — хрипло прошептала она, и вжалась в него, снова прикрывая глаза. — Наверное, я еще сплю.

Макс потянулся к ней и поцеловал едва заметным касанием губ, только чтобы еще раз ощутить ее мягкость и сладость, запомнить их — до конца. Она снова сонно открыла глаза — посмотрела — как укутала ласковым крылом.

— Нам пора, — проговорил он, отстранившись, и ощутил, как за два удара сердца тягучая расслабленность ее тела сменилась напряжением, а взгляд наполнился пониманием и страхом. Она села, прижав к себе куртку, и тоже посмотрела за реку. А затем перекатилась набок и поднялась, ослепив его наготой и ладностью тела, и стала по-солдатски быстро одеваться. Двигалась она чуть осторожно, словно слушая свое тело и заново узнавая его.

Макс тоже одевался, глядя на нее. Они собрались быстро, успели сходить по нужде, умыться. Позади послышались шаги — то приближался Четери — и Алина бросила на него взгляд и без всякого смущения заправила рубаху в штаны. А затем застегнула на них пояс с ножом и флягой.

— Выступаем, — проговорил Чет, протягивая Тротту лук. Макс принял его, склонив голову. Четери стянул с плеча автомат на ремне, осторожно, как смертельно опасный артефакт, держа дулом в сторону.

— Ты хорошо управлялась с этим оружием, — он протянул трофей Алине. — Я подумал, что оно тебе пригодится.