Королевская кровь-12. Часть 2 (СИ) - Котова Ирина Владимировна - Страница 36

— Ну что, оторвались, Аристарх? Перед развоплощением-то?

Второй хмыкнул, оглядывая себя.

— Иди набирайся сил в хранилище, — проворчал он. — Чую я, пока мы развоплотимся, нам еще не один раз придется оторваться, Ипполит.

И в этот момент сразу с нескольких сторон одни за другим пошли стихийные возмущения. Затряслась земля, задребезжали окна в общежитии и университета, закачали ветвями гиганты-типаны, а с ректорской башни сорвалась стая голубей. Хранители побледнели, сильно уменьшившись. Задрожал над территорией МагУниверситета щит.

— Не потянем, Полик, — тихо сказал один другому. Второй уныло покхекал, и они обернулись к испуганно осматривающимся по сторонам людям.

— В подвалы, все в подвалы, — заторопились камены, отбросив ерничающий тон. — Граждане, потом повизжим, все в подвалы университета, места хватит на всех!

Народ, организовываясь, потянулся к главному входу в университет — а земля продолжала сотрясаться, словно с разных сторон ее, как покрывало, трясли неведомые силы.

Мартин фон Съедентент, 2.30 по Блакории и Инляндии

5.30–6.30 Рудлог

10.30–11.30 Тафия

Мартин, одевшись и экипировавшись, перенесся к дальнему флангу сводного войска, где среди блакорийских болот и каменистых холмов расположились Демьян Бермонт и берманские отряды. Открыв Зеркало недалеко от сверкающей щитами палатки короля, барон увидел дозорных и поднял руки, подсвечивая себя Светлячком: после недавнего нападения Черныша берманы были нервны и вполне могли пальнуть или напрыгнуть со спины. Ему бы не навредило, но зачем нарушать порядок?

Под голубоватой луной куда хватало взгляда виднелись палатки — но многие берманы спали в обороте прямо на земле. Пахло травой, кострами и зверем, а из тихого лагеря то и дело доносилось сдержанное рычание — то переговаривались дозорные.

В него вгляделись — а находящиеся в медвежьем облике служивые принюхались — и, признав, подошли ближе.

— Барон фон Съедентент, — для порядка же представился Мартин. — Срочная информация для его величества. Нужно будить.

— Мой король отдал соответствующий приказ, — кивнул берман-офицер и направился к палаткам, бросив что-то невнятное медведям. Один поспешил куда-то в сторону.

Мартин терпеливо ждал, чувствуя, как покалывает пальцы предвкушение и злая радость — наконец-то есть шанс закончить эту войну, от которой устали уже все. Наконец-то осталось всего одно усилие. И если все получится, уже завтра война закончится.

И все складывается как нельзя лучше. Ресурс на максимуме: последний большой бой закончился позавчера днем спешным отступлением врага, который уходил к холмам, пытаясь сконцентрироваться и зацепиться за места, с которых куда удобнее обороняться. Можно было бы давить их непрерывно, но командующий сборной рудложско-бермонтско-блакорийской армией, которая сейчас серпом наступала из-под Форштадта и вернула уже треть территории Блакории, решил, что нужно дать врагу собраться в одну линию — так удобнее будет обойти по флангам и взять в котел. Да и войска заслужили отдых.

Поэтому сейчас фон Съедентент был полон сил.

С Викой он связывался позавчера вечером — точнее, она сама открыла переговорное Зеркало и коротко рассказала, что поутру дармонширским командованием планируется наступление на Норбидж и генеральное сражение, а потому неизвестно, когда им удастся поговорить в следующий раз.

Они попрощались почти сухо: прощальное «Я люблю тебя» прозвучало как напоминание и как приказ выжить любой ценой, — и поспешили закончить разговор — потому что дай волю чувствам, протяни руку, и оба расклеются, потеряют собранность. А чтобы выжить, нужно быть крайне сконцентрированным.

Но они оба знали, что именно за эти дни войны и разлуки их любовь окончательно стала чем-то нерушимым и вечным.

Вчера блакорийская армия продвигалась короткими переходами и стычками с небольшими отрядами иномирян, оставленных, чтобы задержать продвижение врага и дать основным силам закрепиться на холмах. А Март целый день отслеживал сигналку, связывающую его с Викторией. Но сигнальная нить на запястье вела себя ровно — один раз слегка завибрировала, что означало легкую степень опасности, а так подрагивала и возвращалась в спокойное состояние — для плотных боев это было странно. И только к вечеру он сообразил, что Вика поступила ровно так же, как он сам, и притушила сигналку. Поэтому если с ней и происходит что-то серьезное, он об этом не узнает.

Ограниченность военной связи тоже не позволяла получать оперативную информацию из Инляндии — на нынешний вечер было известно только то, что битва в Норбидже продолжается. И дергать сейчас Вику было опасно для ее жизни.

Но он едва удерживался — исключительно из-за того, что уже принял для себя, что она — вполне себе самостоятельная боевая единица, по мощности ничуть не уступающая ему или Сане. Однако это не лишало его потребности беречь ее. И будет не лишним перед переходом к Александру заглянуть к связистам и узнать, есть ли новая информация из Инляндии.

К нему подошел босоногий берман в гъелхте — явно недавно бегал тут медведем — и протянул пакет с молоком и большую кружку.

— Его величество распорядился, как только вы появитесь, выдать, — буркнул дозорный и отошел.

Через минуты три, когда Мартин допивал молоко, из палатки вышел офицер и жестом пригласил его к королю.

Демьян Бермонт, тоже одетый в гъелхт, стоял, склонившись над тазом, и умывался — адъютант лил ему на руки воду из кувшина. Король обтер лицо, шею, вытерся полотенцем и обратил внимание на Мартина.

— Рад вас видеть, барон, — рычаще попривествовал он. — Как я понимаю, пора?

— Да, ваше величество.

— Сколько у нас времени собрать людей и амуницию?

Мартин посмотрел на часы: три пятнадцать. Алекс связался с ним около трех по блакорийскому времени, около пяти по рудложскому.

— Чуть больше часа, ваше величество. Мы должны быть на базе к шести тридцати по Рудлогу.

— Хорошо. Вы в силах, барон? — король взял с прикроватного столика кожаный мешочек на шнурке, фонящий стихией Земли, надел его на шею.

— Да, я смогу стабилизировать переход. Пятьдесят человек перенести осилю, — подтвердил Мартин.

— Тогда разделите со мной завтрак, — пригласил Бермонт и жестом указал на маленький столик. — Мои люди быстро соберутся. Повара уже получили приказ оперативно накормить группу и выдать сухпайки.

— Благодарю, ваше величество, — Мартин шагнул к столу. И в этот момент Бермонт рыкнул, пригибаясь — да и сам барон почувствовал, как сквозь него прошла невидимая волна, сминающая стихии, а снаружи по палатке вдруг ударил ветер: захлопала плотная ткань, зашумела трава и деревья вокруг. Мартин поднял руку, считывая стихии и переводя зрение в третий магический спектр — но он уже и без спектра осязал, как просели источники, как вибрируют они, пытаясь вернуться в равновесие.

Бермонт нюхал воздух, задрав голову вверх, и сейчас больше напоминал повадками зверя, а не человека.

— Это очень похоже на посмертную волну после гибели королей, — рычаще сказал он. — Но куда слабее. Либо погиб кто-то из наследников. Либо… я затрудняюсь понять, барон. Скажите, вы сейчас все еще сможете провести нас?

Мартин быстро перепроверял вектора, выстраивая каркас зеркала, но не питая его силой.

— Да, — ответил он. — С трудом, но еще смогу, ваше величество.

Одно дело — шагнуть через Зеркало на несколько десятков километров на другой фланг своей же армии, другое — перенести большой отряд на пару тысяч. Удерживать Зеркало на таком расстоянии было непросто, тем более что то и дело стихии снова теряли и восстанавливали напряжение, но Маринина кровь давала о себе знать — и Мартин справился, хотя и беспокоило его то, что связные Бермонта не имели информации о том, что происходит в Инляндии, идет ли еще бой, в котором участвует Виктория, или нет.

В шесть тридцать по рудложскому времени пятьдесят вооруженных автоматами, гранатометами, ножами и секирами берманов, увешанных лентами с патронами, вышло по указанным координатам на плацу у базы под Мальвой.