Нежное укрощение ярости (СИ) - "Лули Тан Цу" - Страница 30

Полноценно злиться не получалось потому, что у него на губах все ещё был вкус её поцелуя. Руки пахли её телом, он будто всё ещё слышал её постанывания. Эта девушка начинала сводить его с ума.

Он вошёл в свою каюту и запер дверь. Он только лёг на кровать, как в дверь постучали.

Яр открыл, на пороге стоял Глеб.

— Не занят? — спросил Глеб и не дождавшись ответа вошёл в каюту.

Яр пропустил его, немного недоумевая от его наглости, но в то же время отмечая про себя, что именно так и было в последние два года.

Яр не обращал на это внимания, но после смерти жены, когда Яру было всё равно, что с ним и с его жизнью будет дальше, Глеб себя вёл именно так. Нагло и как будто с позиции сверху.

Глеб достал из мини бара бутылку виски, уселся на диване и спросил:

— Есть стаканы?

Стаканы для виски стояли перед ним на столе. Яр показал на стол. Глеб откупорил бутылку и налил себе и Яру.

Яр смотрел на своего друга и ему казалось, что он видите его впервые. Яр никак не мог сообразить, почему Глеб вёл себя так как вёл, после смерти Поли. Да, он вроде как заботился о делах Яра, но это и его дела тоже.

Как-то слишком он радел за спокойствие Яра. Врачи, таблетки. Все же Яр не был совсем уж беспомощным. Но Глеб всё преподносил в таком свете, будто без него всё тут же рухнет. И Яр почему-то верил.

Яр сел на стул напротив Глеба.

— Я не пью, Глеб, — сказал он и отодвинул от себя стакан.

— Ну, ты же теперь такой как прежде стал, вроде как, а раньше не отказывался от бокальчика, — сказал Глеб с пренебрежением.

Яр ничего не ответил только сложил руки на груди и глянул на Глеба исподлобья.

— С чем пришёл? — спросил Яр.

— Я тут с Савельевым пообщался, помнишь такого?

— Помню, мутный он какой-то, чем он там сейчас занимается? Криптой?

— В том числе. Криптовалютную биржу запустил. Хочет в наше строительство в регионах вкладываться, но с условием, что мы у него на бирже разместимся средствами.

— Не интересно, какой мне с этого профит? Биржа его может схлопнуться в любой момент, да и волатильность у крипты слишком большая. В трубу можно вылететь, — ответил Яр.

Глеб недовольно сморщился, одним махом осушил бокал с виски и сказал:

— Я уже договорился, будем размещаться, ты не понимаешь идеи.

— Своими средствами размещайся, ради бога. Я сказал — мне это не интересно, — повторил Яр своё решение.

— Надо же, твоё — моё, как заговорил, — презрительно бросил Глеб.

— Что-то ты вокруг да около, давай-ка начистоту, — Яру уже не нравился весь этот разговор.

— А что начистоту? Давай-ка лучше так. Ты прежде, чем стратегические решения принимать, такие решения, которые все два года я за тебя принимал, сначала таблеточки начнёшь снова принимать. Ты же без них не адекватен.

— Ещё что-нибудь добавишь? — Яр смотрел, как Глеб подливает себе виски.

— Обязательно добавлю, Яр, — Глеб залпом осушил ещё одну порцию и подлил новую. — Ты уже сгубил две жизни, хочешь ещё чью-нибудь загубить?

— Одна жизнь — это Полина, я понял, а вторая чья?

— Марат, кто же ещё, — Глеб захмелел, но не собирался останавливаться.

— Я, кажется, уже говорил, что мои отношения с сыном тебя не касаются? Ты, видимо, не понял? — Яр поднялся со стула.

— О! Наш грозный Яр гневается! И, что ты сделаешь? М?

— А ещё какую жизнь я, по-твоему, могу загубить? Уж не твою ли?

— Мою, Яр, мою. Если ты опять принялся рулить делами, с твоей больной головушкой, всё же к чертям отправится. А я не хочу потерять всё, что у меня есть.

— Тогда выходи из бизнеса. Забирай своё и проваливай, — глаза Яра потемнели.

Ему хотелось вышвырнуть Глеба из каюты.

— И скажи Савельеву, что никаких сделок не будет. И твоё право подписывать финансовые документы я отзываю. Свободен, — Яр показал на дверь.

Яр закрыл за Глебом дверь. Он благодарил себя за то, что сдержался и не оторвал голову Глебу. Тот перешёл уже все возможные границы и Яр не мог понять, что происходит с его другом.

Но сейчас его больше заботило — придёт Марго на вечернее мероприятие или нет. Он даже думать не хотел, что произойдёт, если он и в четвёртый раз откажет ему.

«Дожил, — подумал Яр, — я теперь её отказы считаю».

Яр сменил рубашку — белую на белю и отправился в кают-компанию, где уже понемногу начали собираться гости теплохода.

Всегда его веселили и раздражали подобные сборища. Веселили потому, что ему было забавно наблюдать за этими социальными игрищами, где каждый отыгрывает отведённую ему роль.

Все из себя что-то мнят, хотя каждый понимает, кто он на этом празднике жизни и какая у него роль.

Бесили же оттого, что и ему приходилось быть в определённой роли. Изображать пресыщенного и сытого хозяина жизни.

Всегда нужно мимикрировать под окружающую среду, если хочешь выжить и не быть сожранным хищниками.

Всегда нужно подстраиваться, как хамелеон под окружающую среду, даже будучи хищником. Иначе остальные поймут, что хватка ослаблена и начнут импровизировать.

Яр заметил стайку напомаженных и разодетых девиц и ухмыльнулся. Столько пафоса и деланной напыщенности. Выглядят и ведут себя так, словно недоступны, будто вершина Эвереста.

Но это только попытка поднять себе цену. У этих девиц есть какой-то встроенный радар, который показывает им степень платёжеспособности мужчины.

Даже здесь, на этом роскошном теплоходе есть те, кто побогаче и те, чьё состояние скромнее. И радар этих девиц безошибочно показывает кто есть кто из их мужчин. У каждой свой ценз.

У кого-то радар начинает сигнализировать на предполагаемый банковский счёт с шестью нолями, у кого-то на сумму побольше.

Есть и такие, которых уже интересуют не только деньги, но и власть, и в принципе положение в обществе — репутация.

Эти — настоящие акулы. Не бесхитростные, в арсенале у них есть действенные инструменты и самое опасное — они умеют подстраиваться, создавать иллюзию, что они именно такие, какие нужны, а не те, кто есть на самом деле.

У них даже есть трофеи — пара разбитых мужских сердец, обеспечивающих им безбедное существование.

Стоило Яру появиться в кают-компании, именно эти акулы устремили на него взгляды. Их радары возопили с рёвом сигнала воздушной тревоги.

Но у Яра была своя система противовоздушной обороны. И эта противоракета — Кристина уже заметила его и поспешила к нему. Тоже отыгрывая свою роль.

Она подошла, поцеловала Яра в щеку. Он взял её под руку, и они под презрительные взгляды девиц-акул пошли по банкетному залу.

— Ну, что собрал серпентарий? — спросила Кристина и улыбнулась.

— Да уж, — хмыкнул Яр.

Яр знал, что здесь из женщин только Кристина выделялась среди остальных, но могла появиться ещё одна девушка, которая могла посоперничать и с ней. В глазах остальных. В глазах Яра только та девушка и была достойной внимание.

И он постарался, чтобы не только он понял, что она лучше их всех, но и они это поняли.

Он с нетерпением ждал Марго. Хоть и знал, что, если она появится, сделает вид, что её нет. Потому что обязан. А еще он боится, что, если она будет поблизости, он снова не сдержится. Уже слишком очевидно, как она действует на него.

Тем более, Луговая уверена, что Кристина его дама. Но Марго не появлялась. И уже было непонятно, кто кого наказывает, и кто кому что показывает. Яр начинал нервничать. Кристина это заметила:

— Что-то ты неспокоен, друг мой. Дай угадаю, уж не цветочек ли полевой заставил неприступного Яра нервничать?

— Крис, ну вот хоть ты, а? — фыркнул Яр.

Кристина рассмеялась:

— Значит, угадала. Вот скажи мне, что она такого делает, если ты как пубертатный юноша себя ведёшь? Какие это у неё инструменты припасены. Сдаётся мне, ох, непростая твоя Луговая.

— Да нет у неё никаких инструментов, — ответил Яр. — Такая как есть и всё.

— Ну, надо же. Не верится. Кажется, Яр, попался ты на крючок очень опытной хищнице.

— В двадцать лет? Опытной? Скажешь тоже.