Послезавтра - Фолсом Аллан - Страница 29

• Предыдущая
• 29/135
• Следующая

Лифт остановился, Пол ступил в коридор, а несколько секунд спустя уже входил к себе в номер. 11.25 утра. До похода в кино оставалось четыре часа.

Швырнув газету на кровать, Осборн отправился чистить зубы и принимать душ. Бреясь, он пришел к выводу, что самое верное – разыгрывать роль отвергнутого возлюбленного, проводящего последний день в Париже в полном одиночестве. И лучше отправиться на прогулку побыстрее – будет больше времени избавиться от слежки, если она есть. Идеальное место – Лувр. Множество туристов, масса входов и выходов.

Осборн надел плащ, выключил свет и повернулся к двери. В зеркале отразился темный силуэт, и все вдруг предстало перед Полом в ином свете. Внимание полиции неимоверно усложняло его задачу. Если бы Канарака арестовали сразу после того, как он убил отца… Все тогда было бы иначе. Но миновало тридцать лет. Другая эпоха, другой континент. Никакой закон теперь не угрожает убийце. А раз закон бессилен, приходится брать правосудие в свои руки. Если Бог есть, он поймет и не осудит.

Осборн решил, что для его целей лучше будет передвигаться пешком. «Пежо» он оставил в гараже, а сам попросил вызвать такси. Пять минут спустя Пол уже ехал по Елисейским полям в сторону Лувра. Ему показалось, что за такси едет темного цвета автомобиль, но, возможно, просто показалось.

Вот и Лувр. Расплатившись, Осборн шагнул в туман и морось. Очень хотелось оглянуться и проверить, здесь ли темный автомобиль, но, если полиция и в самом деле установила слежку, лучше вести себя как ни в чем не бывало. Небрежно сунув руки в карманы, Пол дождался зеленого света, пересек улицу Риволи и вошел в музей.

Минут двадцать он сосредоточенно изучал творения Джотто, Рафаэля, Тициана и Фра Анджелико. Потом заглянул в туалет. Вскоре мимо проследовала группа американских туристов, которых ждал автобус – везти в Версаль. Осборн нырнул в толпу соотечественников, вышел вместе с ними из Лувра, а там быстро юркнул в метро.

Не прошло и часа, а он уже вновь был возле гостиницы. Полиция должна была считать, что он все еще осматривает сокровища Лувра. Осборн сел в «пежо», поехал по улице, внимательно глядя в зеркало заднего вида. Для верности сделал пару кругов. Вроде бы «хвоста» не было.

Минут через двадцать Пол припарковал «пежо» в переулке за кинотеатром, запер дверцу на ключ и вернулся в гостиницу на метро. Вошел не сразу – выждал, пока служитель гаража покинет свой пост у входа, чтобы подогнать постояльцу машину.

В номере взгляд Осборна упал на часы. Четверть второго. Пол снял плащ, задумчиво посмотрел на телефон. Еще утром он намеревался позвонить в пекарню, выяснить, на работе ли Канарак. Даже снял трубку, но передумал. Если на него падет подозрение, звонок из номера станет уликой. Сейчас Осборну опять неудержимо захотелось позвонить, но он себя пересилил.

Лучше довериться судьбе – ведь она помогла ему найти убийцу. Скорее всего Канарак проводит эту пятницу точно так же, как все предыдущие дни: тихо трудится, стараясь не привлекать к себе внимания.

Осборн снял пиджак и водолазку, переоделся в вытертые джинсы, фланелевую рубашку и старый свитер. Завязал шнурки на кроссовках, сунул в карман синюю спортивную шапку. Теперь настал черед привести в боевую готовность оружие – три шприца с сукцинилхолином.

Осборн готовился к операции, часы тикали, отсчитывая минуты, оставшиеся до «похода в кино», а тем временем в полуквартале от гостиницы затормозил белый «ситроен». За рулем сидел Анри Канарак.

Канарак был чисто выбрит, аккуратно причесан и одет в голубой комбинезон с эмблемой фирмы по ремонту кондиционеров. Он без труда проник в гостиницу через служебный вход, поднялся на лифте на самый верх. Жан Пакар назвал имя и гостиницу, но не номер комнаты. Очевидно, в самом деле не знал, а то наверняка раскололся бы. Администрация не имеет обыкновения сообщать первому встречному, в каком номере остановился тот или иной постоялец – на авеню Клебер частенько принимали богатеев со всего света, у которых хватало недоброжелателей.

Канарак нашел подсобку, взял оттуда ящик с инструментами и спустился по черной лестнице в вестибюль. Канарак окинул взглядом темное дерево, медь, античные скульптуры. Слева – вход в бар, прямо – сувенирный магазин и ресторан, справа – лифты. За стойкой сидел клерк в строгом костюме, объясняясь с высоченным бизнесменом из Африки. Для того чтобы узнать номер комнаты Осборна, нужно было каким-то образом проникнуть за стойку.

Канарак деловито пересек вестибюль, подошел к стойке и с ходу перешел в наступление:

– Ремонт кондиционеров. У вас тут что-то не в порядке с энергоснабжением. Меня прислали найти неисправность.

– Впервые слышу, – возмутился портье.

Канарак терпеть не мог это истинно парижское высокомерие, которое бесило его с первого дня жизни в этом городе. Ведь такой же голодранец, как и ты – тоже от зарплаты до зарплаты перебивается, а корчит из себя невесть что.

– Ну как угодно. Это ваши проблемы, – пожал он плечами и повернулся уходить.

Клерк устало махнул рукой – мол, делайте что хотите, только меня не трогайте, – после чего вновь вернулся к диалогу с африканцем.

– Спасибо, – буркнул Канарак и зашел клерку за спину – там как раз находился пульт с какими-то переключателями. Наклонившись над пультом, Канарак почувствовал, как в живот ему впивается засунутый за пояс пистолет 45-го калибра. На стволе был прикручен короткий толстый глушитель, весьма ощутимо давивший на ляжку. В магазине, – полная обойма. Еще одна, запасная, в кармане.

– Пардон. – Канарак взял со стола увесистую книгу учета постояльцев и переложил на другое место, подальше от портье.

Тут очень кстати зазвонил телефон, и клерк снял трубку, Канарак быстро перевернул страницу – на букву «О». «Пол Осборн – № 714». Отлично.

Канарак сдвинул книгу на первоначальное место, взял ящик с инструментами и пошел прочь.

– Еще раз спасибо, – сказал он служителю на прощанье.

Маквей с раздражением смотрел на туман, окутавший аэропорт Шарля де Голля. Все вылеты задерживались. Было непонятно – сгущается туман или рассеивается. Если нелетная погода затянется надолго, можно было бы снять номер в какой-нибудь близлежащей гостинице и завалиться поспать. Ожидание длилось уже целых два часа, и никакой ясности – будут отправляться рейсы или нет.

Перед тем как покинуть офис Лебрюна, Маквей позвонил в нью-йоркское городское управление полиции Бенни Гроссману. Бенни было всего тридцать пять, но это был один из лучших специалистов по расследованию убийств. С Маквеем они работали вместе дважды: один раз Бенни приезжал в Лос-Анджелес по следу сбежавшего убийцы; во второй раз Маквея пригласили в Нью-Йорк на консультацию в очень запутанном расследовании. Маквей тогда мало чем смог помочь нью-йоркским коллегам, но они с Бенни здорово попотели, а потом хорошо выпили и повеселились. Маквей даже был приглашен к Бенни домой, в Квинс, на празднование еврейской пасхи.

Гроссман оказался на месте и сразу взял трубку.

– Ой, кого я слышу! – возопил он. Далее, как обычно, последовал легкий треп, а затем, тоже как обычно, неизменный вопрос: – Ну, золотце, что я могу для тебя сделать?

Очевидно, Гроссману нравилось вести беседу в манере голливудского киношника, и Маквей решил ему подыграть – чем бы дитя ни тешилось.

– Рад тебя слышать, солнышко. Представь себе, звоню из Парижа.

– Из Парижа, который во Франции, или из Парижа, который в Техасе? – спросил Бенни.

– Из Парижа, который во Франции.

Бенни свистнул в трубку так громко, что Маквей чуть не оглох.

Затем перешли к делу. Нужно было выяснить обстоятельства гибели Альберта Мерримэна, предположительно убитого в ходе гангстерских разборок в Нью-Йорке в 1967 году. Гроссману тогда было восемь лет, поэтому о Мерримэне он помнить ничего не мог, но обещал все разузнать и перезвонить.

– Я тебе сам позвоню, – сказал Маквей, плохо представляя себе, где будет находиться в ближайшие часы.

• Предыдущая
• 29/135
• Следующая