Железом по белому (СИ) - Костин Константин Александрович - Страница 24

Неизвестный наклонил голову, молча подтверждая слова своего собеседника.

— Интересно, — зло усмехнулся Известный, — Брумос догадывается о том, что мы можем сами притормозить того, кто собирается притормозить нас?

— Маловероятно. Для этого они должны знать, что мы знаем об их плане, а брумосцы до сих пор считают слуг чем-то вроде движущейся мебели.

— «Маловероятно» не означает «невозможно». В конце концов, даже полученные нами сведения могут быть всего лишь обманом, брумосским, — Известный коротко усмехнулся, — брумосским туманом, ведущим нас в ловушку.

— Маловероятно, — упрямо повторил глава тайной полиции, — Им действительно нужно притормозить нас, а ни Лесс, ни Ренч, ни сам Брумос не готовы начать войну прямо сейчас.

— Фюнмарк?

— Мелкая неприятность, которая нас не притормозит ни на секунду. На границе — драй Флиммерн и его двойной капкан.

— Ты уверен? Мы сняли большую часть своих войск с других направлений, если Грюнвальд не остановится… Его войска уже на самой границе, уже сапоги грюнвальдских солдат, образно говоря, зависли над нашей землей…

— Остановится. Там работают Фройд и Штайн.

Неизвестный произнес эти фамилии почти слитно, как одну, Фройдиштайн.

— Очень скоро Грюнвальду станет не до нас.

— Ты уверен?

— Это же Фройд и Штайн. Уверен.

Грюнвальд

Флебс. Улица королевы Марии

25 число месяца Мастера 1855 года

Эльза Гримм

— Я так рада, что встретила вас, — щебетала Эльза, ловко обходя лужи, темнеющие в свете газовых фонарей, весна все больше и больше вступала в свои права, — Анна-Елизавета, моя подруга, должна была проводить меня домой, но, так уж получилось, что… Эрик…

Девушка хихикнула:

— В общем, я оказалась совершенно лишней и отправилась домой, но мне нужно пройти через парк, а фонарей там нет, там темно и могут напасть… С ней мне было бы не так страшно…

Губы растянулись в улыбке:

— На двух девушек тоже могут напасть.

Эльза остановилась:

— Ой. Я не подумала. Теперь мне страшно…

— Со мной тебе нечего бояться. Смотри, что у меня есть.

В обтянутых перчаткой пальцах блеснул небольшой пистолет. Короткий, двуствольный, его калибра вполне хватило бы для того, чтобы остановить любого, кто был бы достаточно глуп, чтобы попытаться ограбить владельца этого пистолета.

— Уф, — испуг тут же сменился облегчением, — тогда нам ничего не страшно, верно?

Она задорно подмигнула и отважно шагнула на темную тропинку парка.

— Ничего, — согласно произнесли губы, тихо, почти беззвучно — Ведь в этом парке нет никого страшнее меня.

Из рукава пальто выскользнула длинная черная веревка, сплетенная из тонких кожаных полос.

Риттерзейское озеро

Зеебург

24 число месяца Мастера 1855 года

Цайт

1

Генрих драй Зеебург повернул вентиль. На стенах защелкали, шипя и разгораясь, газовые светильники.

— Ого… — Цайт оценил появившееся перед ним зрелище.

Рыцарь Зеебурга досадливо поморщился, подошел к одной из ламп, в отличие от других, тихо шипевшей, но не горящей, и ударил по ней кулаком. Светильник фыркнул, плюнул огнем и тоже загорелся ровным голубым пламенем.

Цайт не обратил на это внимание, он смотрел на оборудование.

Да… В подвалах древнего замка можно ожидать увидеть многое: коридоры, освещенные факелами, камеры, в которых висят прикованные скелеты, алтари поклонения древним богам и демонам… Но уж точно не газовое освещение и современные станки. Впрочем, то, что они спустились сюда не по скользкой винтовой лестнице, а на лифте — уже должно было подсказать, что современным техническим новшествам рыцарь Озерного замка отнюдь не чужд.

— Плавильная печь… Паровая машина… Винтовой станок… Что-то мне подсказывает, господин Зеебург, что для чеканки монет вашего рыцарства это слишком… избыточно. Фальшивомонетничеством балуетесь?

Драй Зеебург указал на одно из стоящих у стены кресел и сам сел в соседнее:

— Фальшивомонетничество — это если ты чеканишь монету, не спрашивая разрешения государства. А у меня оно не просто есть — у меня есть приказ, подписанный королем Леопольдом, дающий мне право делать деньги Шнееланда.

Цайт сел в кресло. Разговор, похоже, будет долгим. Потому что сейчас он не понимает ни происходящего, ни своей роли во всем этом.

— Приказ? — начал он с самого непонятного.

Рыцарство Озерного замка — государство независимое. И пусть по влиянию драй Зеебург и король Леопольд — фигуры разных порядков, но и тот и другой — независимые властители. И приказать драй Зеебургу не может никто.

— Приказ, — коротко подтвердил рыцарь.

— Как?

— Это излишние знания.

Цайт не стал настаивать. Он подозревал, что сейчас и так получит много знаний. Из тех, за одно обладание которыми могут как утопить в озере, привязав к ногам камень потяжелее, так и содрать кожу со спины тонкими полосками. Медленно.

— Зачем Шнееланду чеканить свою монету в другом государстве? Брандский монетный двор уже не справляется?

— Брандский монетный двор слишком… прозрачен. Слишком много людей в этом мире могут узнать объем чеканки монеты и заинтересоваться, зачем Шнееланду нужно столько денег и куда они идут.

Понятно. Тайный монетный двор.

— А зачем Шнееланду столько денег?

— Это излишняя информация.

Впрочем, Цайт мог понять и сам. Много денег, причем много денег тайно, любому королевству может понадобиться только в двух случаях: если королевский двор погряз в роскоши — чего в Шнееланде не наблюдается, и если страна стоит на пороге войны.

— Вы, значит, чеканите монету и возите ее в Бранд на кораблях…

— Если бы. Если бы все было так просто, — криво улыбнулся Генрих драй Зеебург.

Он хлопнул рукой по боку одного из мешков, лежавших грудой рядом с креслами. Мешок глухо звякнул.

— Для начала мы привозим сюда серебро из Беренда…

Цайт кивнул. Беренд, государство с той стороны Шварцвальдских гор. Шнееланд, похоже, закупает там серебро — интересно, чем расплачиваясь? — его везут сюда, здесь из него чеканят монету…

— …здесь из него чеканим монету, а ее потом отправляем в один из банков Бранда. На кораблях, с перегрузкой на паровики, потому что к самому банку на кораблях не подплывешь.

— Прошу прощения, ваша милость, но где в этом отлаженном потоке мое место?

— Этого я еще пока не знаю. Потому что на пути отлаженного потока встал завал. Завал, который называется Белый флот.

Перед внутренним взором Цайта встали скользящие по озерной воде шхуны.

— Белый флот? Он же подчиняется Шнееланду, как он может помешать вам возить монету Шнееланда, сделанную по приказу короля Шнееланда?

— Дело в том, что Шнееланд — не один человек. Даже вся власть там принадлежит не одному человеку, а многим людям, которые имеют различные интересы. Интересы некоторых из этих людей противоречат интересам короля Леопольда. К сожалению, именно одному из таких людей подчиняется Белый флот. Поэтому мы возим серебро и монету… не ставя в известность командование флотилии…

Цайт усмехнулся:

— Иронично. Монета, чеканенная по приказу короля Шнееланда, перевозится контрабандой, чтобы об этом не узнал флот Шнееланда.

Драй Зеебург со злостью ударил кулаком в мешок:

— Может и иронично, но что делать? У Белого флота недавно сменилось командование. Новый командир, человек шнееландского казначея, сменил чуть ли не весь личный состав. Мы не можем провезти берендское серебро, потому что флотилия бдит и одну партию мы уже потеряли, мы не можем вывезти уже готовые деньги, потому что корабли, отходящие от острова, проверяются с особым усердием. Возможно, казначей что-то пронюхал.

Цайт задумался:

— Вам нужно провозить на остров серебро Беренда, так, чтобы его не обнаружили корабли Белого флота, и вам нужно вывозить с острова монеты, так, чтобы их не обнаружили корабли того же самого флота… Тайники пробовали делать?