Пионер.Прощай СССР (СИ) - Ларин Павел - Страница 15

— Да ёлки-палки… — Мишин всплеснул руками. — То есть, мы ее ищем тут. А она уже в лагере. Вообще, трындец…

И тут Вася, не иначе, как от нервов, в расстройстве, топнул ногой. Последнее, о чем я успел подумать, убью гада.

Потому что, конечно же, старые доски не были рассчитаны на вес Мишина. А вернее на то, что он будет по ним долбить своими ногами. Я очень хорошо понял Богомола, когда он рассказывал и показывал свой полет к центру земли. Вот точно такое же ощущение возникло и у меня. Казалось, лечу в какую-то бездонную пропасть. Судя по воплям, раздававшимся рядом, летел я не один. Летели мы всем составом.

Наконец, я приземлился в отвратительно припахивающую грязь. Сверху, прямо на меня, рухнул кто-то из девчонок. Даже не понял, кто именно. Рядом грохнулись Мишин и Ряскин.

— Вася… Ну, блин… — Я выбрался из-под Фокиной. Оказалось, это она шлёпнулась практически в мои объятия.

— Класс… — Ряскин встал на ноги, пытаясь отряхнуться. — Вот это мы отлично ребенка спасли. Вот это мы прямо герои. Теперь точно сегодня из лагеря вперед автобуса побежим.

— Эй, народ…– Селедка, оказавшаяся чуть в стороне, позвала нас тихим задумчивым голосом.

— Да погоди ты! — Отмахнулся Антон.

— Нет. Это вы погодите… А лучше, гляньте сюда…

Слова Тупикиной и интонация голоса заставили нас подойти ближе к ней. Вернее, кого-то подойти, а кого-то подползти. Мишин стонал, что у него сломано все, он двигаться не способен. Хотя на четвереньках приполз очень быстро.

Мы молча уставились на одну стену этого помещения, которое находилось когда-то под комнатой. Там отчётливо было видно маленькую дверцу.

*** Важная информация в блоге соавтора) https://author.today/post/452723

В этой новой жизни я уже перестал чему-то удивляться. Так мне казалось. Но… Нельзя недооценивать окружающую меня реальность. Убедился в этом снова.

Только Петя Ванечкин мог оказаться в ситуации, в которой он оказался. То есть я оказался. В вонючем подвале, в компании таких же рукожопых недоумков. Просто вместе с этим нелепым сосудом мне, похоже, передалась его нелепая способность вхерачиваться в жир ногами. За все годы своего существования, прежнего, конечно, я не попадал столько раз в какие-то дурацкие обстоятельства, сколько за эти недели.

Если проследить цепочку всех событий, которые привели нас к этой двери, то отправной точкой я и был. Мне пришла в голову мысль, как остаться в лагере. Я надоумил Дашку отправиться на поиски знамени. Вернее, тут, конечно, не только я. Тут дядя Родя еще постарался. Но тем не менее, побег девчонки тоже связан со мной. Я отправил Мишина и Ряскина составить компанию сестре Ванечкина. Ну, и дальше, каждое событие цеплялось друг за друга, напоминая конструкцию из домино. Толкнешь одну костяшку, автоматом полетят все, по очереди, падая друг на друга.

И вот теперь дверь…

Сначала желающих ее открыть было много. Если говорить более конктерно, то все. Мишин, Ряскин, Селедка, Маша, даже Богомол. Только у меня имелось сильное опасение. И оно, кстати, на фоне предыдущих событий, обоснованно. Просто в этой новой жизни, как в суде, все сказанное может быть использовано против вас. Так и здесь. Каждый следующий шаг может оказаться хреновее предыдущего.

Поэтому в первые несколько минут я тупо держал оборону. В полном смысле этого слова. Встал, прижимаясь спиной к дверце, раскорячился, и упорно не хотел кого-то к ней подпускать.

— Ну, как⁈ Ты что? — Мишин аж подпрыгивал на месте от нетерпения. — Как не будем открывать? А если там, к примеру, пристанище Белой Дамы. Если мы, наконец, раскроем секрет ее существования⁈

— Белой Херамы! — Я рявкнул на Васю, уже не особо переживая о его тонкой душевной организации. — Угомонись ты с этой дамой. Нет привидений. Не существует! И загробной жизни тоже нет! Ерунда это! Ты умрешь, тебя зароют в землю и дальше не будет ничего. Ясно? Фокина! Скажи ему!

— А что я? — Маша посмотрела на меня выразительным взглядом. Мол, ты что творишь? Палишься со страшной силой!

В общем, минут десять ещё вся компания одновременно уговаривала меня открыть эту чертову дверь.

Я сопротивлялся. А зря… Но в тот момент меня прямо крыло от крепкого опасения, что за дверью будет еще большая задница, чем сейчас. Могу представить состояние взрослых, когда в лагерь прибежит Дашка с рассказом о Богомоле, провалившимся сквозь пол старого дома. Но более ярко могу представить состояние взрослых, когда явившись для спасения одного придурка, они дополнительно найдут в яме еще пятерых не особо умных.

Наконец, доводы товарищей возымели на меня определённое действие. Впрочем, не все, конечно. Убедила Фокина.

Потому что версии, выдвигаемые остальными, были настолько фантастические, что у любого взрослого адекватного человека вызвали бы смех. Просто я уже не видел во всем ни черта смешного. Самые нелепые поступки этих детей неожиданно приводили к таким последствиям, от которых точно смеяться не захочется.

Мишин упорно настаивал на Белой Даме, Ряскин был уверен, что за дверью — клад. Селедка считала, там — тайный ход, которым могли пользоваться, к примеру, в войну. И это ход выведет нас… Куда-то. Здесь фантазия Тупикиной дала сбой и с местом она определиться не могла. Даже Богомол что-то усиленно мычал, размахивая руками. Видимо, тоже пытался убедить меня прислушаться к общему мнению.

А я, в отличие от остальных, ничего хорошего не ждал. Потому что стоит хоть немного дернуться в сторону, начинается какой-то вселенский мандец.

Тем не менее, самым весомым аргументом стали слова Фокиной.

— Слушай…Я сейчас скажу странную вещь…особенно странную для нас с тобой. — Она подошла совсем близко, чтоб остальные, которые в этот момент были заняты активными спорами по поводу привидений и золота, не услышали наш разговор. — Но тебе не кажется, что все складывается, как по сценарию? У тебя нет ощущения, будто нас кто-то ведет в определённом направлении?

Я с удивлением посмотрел на Машу. О чем она, вообще? Во всякие вселенские перста́ и предопределения псионики не верят. Причина та же. Мы знаем, что вне пределов земли нет ничего. Пустота. Вакуум. Космос с миллиардами холодных или наоборот — пылающих звезд. Нет ничего, что могло бы считаться Высшим разумом. Высший разум — это мы. Это я и Маша. Надеюсь не только были им, но и остаемся.

— Просто давай откроем ее…– Фокина поняла мой взгляд правильно, но продолжала стоять на своём. — Я уверена, не просто так мы тут оказались. Предлагаю проверить мою теорию. Доверься обстоятельствам. Если за этой дверью есть нечто важное для нас, то значит, я права. И тогда, выходит, наше попадание именно в эту точку, в эти сосуды точно является результатом чьих-то действий. Помнишь? Мы же с тобой уже задавались вопросом, по какой причине книга отправила двоих людей в один временной промежуток, в одно место.

— Черт…– Я развернулся и с сомнением уставился на дверцу. Выглядело она очень подозрительно. Чисто на мой взгляд. Высотой где-то с половину человеческого роста, ржавая, старая. Такое чувство, будто ее лет сорок не трогали.

— Хорошо! — Крикнул я громко остальным участникам нашего вынужденного заточения.

Там как раз спор достиг своего апогея. Селёдка пообещала откусить Мишину ухо если он сейчас же не заткнётся со своей Дамой. Или ударить его сильно в нос. Зная эту девчонку, вполне допускаю серьезность подобных заявлений. Тем более Вася со своим привидением реально всех достал. Ряскин пообещал прибить их обоих, если они не прекратят лаяться, пока где-то там лежит клад, ожидая, когда его найдут. Богомол просто метался по скромному периметру нашей вынужденной темницы, наталкивался на бегу на всех подряд, и драл волосы на голове.

Стоило мне произнести это вслух, моментально наступила тишина. Спорщики обернулись к нам с Машей.

— Что «хорошо»? — С недоверием спросила Селедка.

— Хорошо. Давайте открывать. — Пояснил я и отошел в сторону.