Проклятьем заклейменный (СИ) - Батаев Владимир Петрович - Страница 2

Одно чёрное клеймо на груди чего стоит. И явно не сулит ничего хорошего. Во-вторых, этот Демьян только что шуганул каких-то торгашей фейской пылью, а я её забрал, значит, их ограбил. Вряд ли ребята будут счастливы по этому поводу. Ну и главное — я вообще ни бельмеса не знаю, куда я попал, кто я теперь такой и что со всем этим делать!

Это в книжках у героев всё просто и легко. И к такому попаданцу приходит какой-нибудь домовой или бес, который всё ему про новую жизнь объяснит и растолкует, поработав мобильной Википедией. А у меня вон только денщик Петька, который объясняется через «Ить, ента, тогось, надыть». Эх, словарь купить, что ли? И дубасить им Петьку по башке, пока наизусть все слова не выучит. М-да, и откуда во мне такие барские замашки вдруг проснулись, а? Хотя совсем уж малограмотную деревенщину я и раньше терпеть не мог — ну, в плане бесед с ними, так-то не моя забота.

Я хотел засунуть мешочек во внутренний карман камзола, но тот оказался уже занят. Оп-па, а вот и счастье привалило! Портсигар, кажется, даже серебряный. Мешочек с пылью отправился в наружный левый карман, а я извлёк на свет свою новую добычу. Папиросы без фильтра, м-да, радость была недолгой… Ладно, и так сойдёт.

Закурил, чиркнув кремнем встроенной в портсигар зажигалки. Затянулся. Тьфу, гадость какая. И для здоровья вредно. Однозначно осуждаю! Но курить не перестану. Потому что курить вредно, пить — противно, а умирать здоровым всё-таки жалко.

Я провёл ладонью по волосам, приглаживая их. Наверняка растрепались, когда Демьян падал. И всё-таки слишком лохматый, надо будет постричься при случае.

Ну и привыкать к тому, что Демьян — это теперь я. А то если начну говорить о себе в третьем лице… Если тут и есть дурки, то в них наверняка лечат не таблетками, а электричеством. Или двинувшимся магам сразу секир башка?

Так что отныне я — Демьян Харитонович…

— Петька! — окликнул я. — А фамилия у меня какая?

— Ить… Соловьёвым имели честь родиться, ваша милость, — аж икнул и покачал головой мой денщик. — А нонче последний мужчина в роду, стал быть. Потому, значится, и метка при вас.

М-да, если Петька и годится на роль Википедии, то исключительно в машинном переводе с китайского. Причём даже не на русский, а на какой-нибудь белорусский. Так что слова в большинстве вроде понятны, но не все. А у некоторых вовсе другое значение.

Но кое-что полезное из его слов почерпнуть можно. Раз последний мужчина в роду, значит, батя на рыбалку не позовёт и не распознает, что Демьян как-то сильно изменился за лето. А вот о наличии маменьки, тётушек и сестёр разной степени родства — пока неясно. Хотя от какой-нибудь четвероюродной красотки-кузины я бы не отказался, пожалуй. В книжках с ними герои всякое делают, а такое дальнее родство уже и не в счёт. И вообще — дело-то семейное.

Но если серьёзно — надеюсь, Демьян был круглым сиротинушкой и отшельником в обществе. А то общаться с кучей его приятелей, которые быстро заметят перемены, совсем не хочется. Я уж лучше как-нибудь сам новых друзей заведу, да и подружку-красотку тоже. Ну или, если не выйдет, тихонько посижу в уголке, тоже вариант. А уж если при этом в руках будет бутылочка пива — за что я непременно стану себя осуждать — то вообще прекрасно будет!

— Ой, бяда, бяда, — закачал головой Петька, когда через пару часов пешей прогулки мы вышли к кованому забору.

Ну, забор-то не особая преграда, хоть и в высоту метра два с половиной, да с коваными пиками поверху, но в принципе перемахнуть через него вполне реально. В двадцатилетнем теле точно, в своём, теперь уже прошлом, я бы, пожалуй, не рискнул. Да и вообще, тут вон калитка не запертая! Но голубоватое марево вокруг, напоминающее какой-то энергетический щит, как их показывают в фантастических фильмах — это уже совсем другое.

— И в чём дело? — поинтересовался я, прикуривая очередную папиросу. И снова себя за это осуждая, конечно.

— Дык, ить, тогось… — опять завёл свою шарманку Петька.

— Если не прекратишь это «тогось», я тебе… — пригрозил я.

Денщик тупо вылупил на меня глаза и захлопал ресницами. Взлетать готовится, что ли? М-да, похоже без конкретизации угрозы не обойтись. И вряд ли отлупить — это такая уж страшная угроза.

— А не спеть ли мне песню-у, — затянул я.

— Ой, не надыть, ваше благородие! — замахал руками Петька. — Я того… Ой… Не буду больше так грить.

— Так, в чём у нас проблема? — повторил я вопрос.

— Ить… Прорыв, — развёл руками денщик. — Ироды енти, значится, лезуть. Мож быть, мы ента, тута постоим?

— Может и постоим, — согласился я, затягиваясь папиросой.

Прорыв? Ироды? Ну… Любопытно, о чём речь, но не настолько, чтобы лезть туда, где, вероятно, опасно. Лучше потом выясню в теории, о чём речь, в книжке об этом почитаю какой-нибудь.

— Или нет, — вздохнул я, услышав испуганный визг.

Марево силового поля оставалось достаточно прозрачным, чтобы наблюдать через него зелёный газон, аккуратно подстриженные деревья и прочий пасторальный пейзаж за забором. Включая горбатый мостик через широкий ручей. На который из-за деревьев выбежала визжащая девушка. И преследующий её «ирод».

Судя по красноватому оттенку кожи, а скорее даже шкуры, острым зубам и когтям — какой-то демон, что ли? Но движениями он скорее напоминал зомби, хотя и довольно шустрого. Но всё же девушка была явно быстрее. Вот только бежать ей дальше некуда, тут забор и силовое поле…

Возможно, с той стороны энергетическое поле непрозрачное, во всяком случае, на меня девушка не обратила никакого внимания. Зато я мог спокойно её рассмотреть. Не красавица, хотя и симпатичная, но не мой типаж. И слишком уж молода, совсем девчонка с виду. Ещё никакие красивые и манящие выпуклости не обрисовались.

— Ваше благородие, — заканючил Петька. — Вы это…

— Я того, — отозвался я, делая последнюю глубокую затяжку и щелчком пальцев отбрасывая чинарик в сторону. — Видишь, девчонка в беде? Предлагаешь стоять и наблюдать, как эти твари её порвут и сожрут?

Не то, чтоб я когда-то рвался геройствовать. Но и проходить мимо, когда толпой обижают слабого, не приучен. Я машинально потрогал нос. Вроде прямой, непривычное ощущение. Мне-то нос когда-то сломали в драке, мимо которой я не прошёл, хотя и мог. Трое парней метелили одного, прямо за углом моего дома! Вовремя я за хлебом вышел, что сказать. Ну я и спросил, мол, а что — один на один слабо? Они обсуждать вопрос честных драк не захотели, так что первый на меня рыпнувшийся через пять секунд словил кулак в табло. От удара второго я уклонился, а вот от третьего прилетело уже мне по носу — когда я оглянулся посмотреть на улепётывающего оттуда избиваемого паренька. Паршивец неблагодарный.

В общем, хлеба я тогда так и не купил. А ящик пива из магазина мне помог дотащить грузчик. Потому как я после драки малость прихрамывал, да и руки дрожали. Тем троим тоже досталось не кисло, но своей победой я бы итог не назвал — их спугнули вышедшие из дома мои соседи.

— Нет, ваше благородие, — понурился Петька. — А я…

— А вот ты стой тут, — разрешил я. — Или за подмогой сбегай.

Мы оба не вооружены, а на кулачках с этими демонами-зомби драться так себе идея. Но я же маг! Хотя и от оружия бы не отказался. Жаль из забора пику выломать вряд ли выйдет.

Так, теперь вопрос — а как мне через защитный барьер-то пройти? Самый очевидный ответ — с помощью той же магии. Ну, попробую…

— Вы осторожней, ваше благородие, — промямлил Петька. — Енто, не исчерпайте себя, значится.

Ну, я себя чувствую вполне бодро, никакой слабости. Хотя Демьян же вроде как вырубился прямо перед моим вселением в его тело. А раз уж тело занял попаданец — значит, не просто вырубился. Помер он, скорее всего.

Эх, мне бы какой интерфейс дополненной реальности, хоть самый куцый, так, полоску запаса маны в уголке! Но чего нет, того нет. Значит, обойдусь.

— Вижу голубеющую даль, — пропел я, глядя на силовой барьер. — Нарушать такую просто жаль…