Дорога к вечности - Ковальчук Игорь - Страница 18

Он изумился тому, насколько легко ему удалось миновать первый круг защиты. Немного особой химической смеси, сдобренной чарами, которую он пролил на одежду – и она, испаряясь, сделала его невидимым для видео– и магических камер. Еще немного химии пришлось применить, чтоб вскрыть магнитный замок на одном из черных ходов. Арман не был уверен в составе, действовал наобум, но изобретение подействовало, как надо – пока жидкость не стекла со считывающей поверхности, механизм сошел с ума и открывался-закрывался хаотически. Достаточно было вовремя рвануть дверь.

Он забрался на крышу и протиснулся между сложными магическими конструкциями – в слепой зоне, единственной, которую просматривали только видеокамеры. Беззвучно спрыгнул во двор, прянул вбок, за какую-то каменную конструкцию, то ли странную скульптуру, то ли незаконченную беседку. Затем сумел пробраться во внутренний дворик, проскочив под аркой. И вот тут-то на него насели.

Из сводчатой двери, напоминающей готическое окно, выглянул человек в черном, и по жесту его руки Дэйн сумел разгадать адресованное ему заклинание в тот же момент, когда кинул первое из заготовленных «сюрпризов». Говоря откровенно, он рассчитывал, что к Такэде сумеет пробраться, не потратив запас, а вот обратно порезвится всласть. Почему он так считал, и сам, наверное, не понимал до конца. Видимо, слишком свято верил в свою удачу.

Противник, судя по жесту и движению губ, собирался обездвижить противника, но вместо этого опрокинулся на спину, словно от удара – только Арман знал, что у несчастного ненадолго отказал мозжечок, который в мозгу человека отвечает за равновесие. Чары были не боевые, они применялись в магической медицине, потому защитный артефакт охранника их пропустил.

Младший сын Мэльдора недавно понял одну простую вещь – защитные артефакты невозможно составить в расчете на все случаи жизни. Как правило, в них закладывают от десятка до нескольких сотен основных боевых заклинаний, которые они должны отражать, и напитывают большой мощью – так построены и самые лучшие защитные чары. А значит, чем более непредсказуемым окажется атака, тем больше шансов, что она пройдет.

К тому же это вполне в духе Мортимеров – шутить таким образом. В свое время Руин добивался отличных результатов, используя заклинания «облако перца», «облако соли», «гравитационный хаос». Чтоб сформировать свой оригинальный подход, Дэйн несколько недель шерстил медицинские справочники, и, оставив список заклятий, убедился, что на хорошего медика лучше не нападать – слишком это опасно.

Следующую пару охранников постигло острое расстройство желудка, еще троих – сильнейший насморк и кашель. Еще один начал чесаться – это заняло обе его руки, и колдовать тут уже было невозможно. Дэйн не хотел повторяться, поэтому очередному нападающему позволил подойти, схватился с ним врукопашную. Одно случайное прикосновение в схватке – и заклинание клизмы вкачало в кишки этого несчастного добрых пару литров воды с полезными бифидобактериями: надо ж было хоть чем-то утешить пострадавшего.

Арман перепрыгнул через него и бросился бежать по высокому коридору к галереям, которые оплетали главное здание метрополии. Он помнил, где именно ждала его Такэда. Это было не так и далеко.

Наверное, ему следовало предусмотреть, что патриарх отлично понимает, с кем он имеет дело, и хотя бы попытается построить на пути нежеланного жениха действительно серьезную преграду. Но когда, выскочив из-под арки, ведущей в нужный дворик, Дэйн натолкнулся на двоих Накамура в зеленых одеяниях, он воспринял это просто как одну из случайностей. Ведь в мире нет ничего невозможного, ну совершенно ничего!

У одного из Накамура из ушей сразу полезли разноцветные тараканы и засновали по его лицу. Но тот почему-то отнесся к этому на изумление равнодушно. Он даже не стал смахивать тех насекомых, которые норовили залезть ему в глаза. Второе готовое заклинание, что Дэйн, не медля ни минуты, кинул во второго противника – отличное заклинание, очень мощное и пронырливое, – тот брезгливо перехватил в воздухе и втянул в себя, переработав в энергию. Если б младший сын Мэльдора смог в этот момент оценить уровень этих двоих, он, наверное, понял бы, что обречен – перед ним стояло двое архимагов.

Он сопротивлялся недолго – они скрутили его за пару секунд, и, хотя один при этом стал оранжевым, как апельсин, а у второго в волосах выросли огромные и довольно тяжелые мальвы, это не помешало им колдовать. Дэйна «упаковали» в парализующие и усыпляющие чары с полным жизнеобеспечением, и последнее, что он видел – это бледное лицо Такэды, которая действительно стояла в этом дворике и все видела. Отодвинув пленника ногой, оба архимага привели себя в порядок, а тот, у которого на голове оказалась целая охапка цветов, аккуратно снял их и кинул на тело Армана.

– Какой наглый парнишка, – бросил он, будто плюнул.

– Но талантливый, черт побери, – проворчал другой. – С выдумкой. Надо будет сказать ему, что есть смысл пытаться превращать в апельсин лишь магов слабее его на два уровня.

– А зачем? – равнодушно процедил первый. – Ты думаешь, он отсюда выйдет?

Каковы были на этот счет планы Эдано Накамура, не знали даже эти двое – старший внук патриарха, Нагао, знаменитый на весь Асгердан специалист по боевым системам, и Хиро, лучший маг в клане, чародей-универсал, а таких во Вселенной вообще было немного. По приказу главы Дома пленника отнесли в тюремное крыло, где и оставили.

Вечером в метрополию Накамура явился Мэльдор Арман. О чем он говорил с Эдано больше четырех часов, осталось тайной, но результат говорил сам за себя – патриарх приказал отпустить пленника, и измученный отец забрал своего непутевого сына.

– Что тебя понесло красть невесту по всем законам их клана? – устало спросил Мэльдор, когда машина уже подъезжала к его дому. Обычно он ездил сам, но на этот раз для солидности взял шофера – и порадовался, потому что после беседы обессилел совершенно. – Подобного не случалось уже больше тысячи лет.

– Она не могла выйти за меня иначе, как с согласия родных – а этого согласия не было – либо через такой вот обряд. И я читал в книгах об этом…

– А ты дочитал, что традиции Накамура требуют защищать своих женщин до последнего? Ты прочел о том, что этот обряд потому и приравнивает похищение к согласию родных, что он вынуждает их смириться. Если б они позволили тебе похитить Такэду, то тем самым добровольно позволили бы тебе жестоко унизить их. Болван! Они имели полное право убить тебя!

– Откуда ты так хорошо знаешь традиции Накамура?

– Я знаю очень многое. А вот ты какого хрена взялся, не изучив вопрос от корки до корки, – я вот чего не понимаю.

– Но что же мне было делать?

– Ждать, идиот! Сейчас не прежние времена. Если девушка действительно любит тебя, она рано или поздно добилась бы от отца согласия на этот брак, пусть с какими-то оговорками в брачном контракте, но все-таки. Накамура отнеслись бы к тебе терпимо хотя бы потому, что патриарх все равно в любой момент мог бы расторгнуть ваш брак, если б счел, что ты совершенно не подходишь его потомице.

Дэйн смущенно опустил глаза.

– Ну, я… Я не подумал.

– А следовало бы. Раз уж ты собрался жениться, надо привыкать вести себя, как взрослый, – пробормотал Мэльдор. – Но, надо сказать, Накамура оказали тебе большую честь. Ты знаешь, кого против тебя поставили?

Младший Арман вопросительно поднял бровь, и отец назвал ему имена.

– Ни фига себе…

– У тебя не было ни малейшего шанса.

– И что же теперь?

– Ничего. Если ты читал об обряде похищения, то должен был знать, что у тебя только одна попытка. И, знаешь ли, вызволить тебя было очень нелегко. Это стоило мне огромного труда. Прошу тебя, больше не попадайся Накамура.

– Тогда… Прошу тебя, устрой эту свадьбу сам.

Мэльдор помолчал, а потом нехотя начал:

– А к чему это? Послушай, может, все и к лучшему. Дэйн, ты же помнишь…

– Я ее люблю.

– Дэйн, ты помнишь, что ты проклят?