Стиратель (СИ) - Каляева Яна - Страница 32

Барон делает паузу, словно бы ожидая поздравлений, но оба его прихвостня молчат и отводят глаза. Похоже, даже для них это все слегка чересчур.

— А вы пока займитесь делом, путь хоть какая-то польза будет от вас, — барон явно раздражен отсутствием поддержки. — Возьмите этого низшего и увезите в мой замок. Прямо сегодня. Не нравится мне, что граф Нагель интересовался им. Как бы не попытался прибрать к рукам моего должника. На своей территории оно поспокойнее будет. Заприте пока в подвале, да не забывайте «Крик Вишни» возобновлять, иначе эта тварь передушит вас и сбежит. И дайте слугам нагоняй, чтобы замок сиял, ни пылинки нигде, украшения там всякие — я ведь с молодой женой приеду. Если увидите, что эти твари ленятся, даю добро подгонять любыми способами. Только всех не перебейте, оставьте кого-то и работать. К нашему прибытию весь замок должен быть в наилучшем виде.

Оказывается, в баронском замке есть темница. Как-то не удосужился я спуститься в нее, пока жил здесь в качестве гостя; зато теперь времени на осмотр этой достопримечательности у меня куда больше, чем хотелось бы. Успел изучить и все камни в стенах, и все забитые грязью щели в полу, и все былинки за крохотным зарешеченным окошком. Лучшим событием каждого из восьми бесконечных дней были солнечные лучи, проникающие на четверть часа перед самым закатом. Но их отчаянно не хватало, чтобы хотя бы отчасти восстановиться.

Дорогу до замка я помню урывками: Кей был на взводе и чуть ли не каждые два часа накладывал на меня свое фамильное заклинание. Уже к концу первого дня я почти потерял слух от непрерывного звона в ушах. «Крик Вишни», надо же было выдумать такую дрянь… Арне даже пытался осадить Кея, они спорили и ссорились. Оба спешили и нервничали — видимо, опасались погони. Старенькая баронская карета едва выдержала темп, иссеченные кнутом лошади хрипели. Однако из-за бесконечных повторов блокирующего магию заклятья особых впечатлений от путешествия я не получил, а в темнице с этим и вовсе стало туго.

Слуг ко мне не допускали — боялись, наверно, что каким-то неизвестным образом смогу воздействовать на них, а то и просто уговорю помочь мне. Дважды в сутки заходил Кей и с порога повторял «Крик Вишни». Если бы не это, давно нашел бы способ освободиться, скрутив изнутри любого, кто зайдет в камеру. Но Тень все эти дни была закрыта для меня — иногда даже начинал сомневаться, что способность погружаться в нее не была временной галлюцинацией. Оставалось только стараться восстановить силы и ждать, когда кто-то из моих сторожей допустит ошибку.

Кей приносил мне воду и еду — здравствуй, горох, не то чтобы я скучал… Он — в смысле Кей, а не горох — стал какой-то дерганый, от его веселости не осталось и следа; похоже, что-то в последних событиях подкосило его. Попытался с ним заговорить, и он чуть ли не завизжал: «Не смей, молчи, низший!». Боится, что общение со мной может каким-то образом унизить его аристократическое достоинство или даже заразит его потерей магии и статуса? Черт знает, что творится у мелкого говнюка в башке. Самое обидное — нападать на него нет никакого смысла. Высшие постоянно носят эти свои щиты, так что хук в челюсть или даже удар ножом — хоть у меня и нет ножа — для них не опасны. Это и позволяет любому Высшему, даже старику или девице, как угодно измываться хоть над целой деревней.

Арне заходит всего один раз и то сразу после Кея — ясно, не хочет рисковать. Вдруг восстановлюсь и дотянусь до него через Тень. Приносит кусок пирога со свининой — остатки собственного ужина. Садится напротив меня, прямо на не особо-то чистый пол.

Чего этому хитрожопому ублюдку нужно? Вообще, если так подумать, мозгов у Арне побольше, чем у барона и Кея вместе взятых. Может, предложит что дельное. Арне смотрит на меня выжидающе, но на провокацию не поддаюсь, отвечаю спокойным взглядом и жду, когда он заговорит первым. Ну, чего в молчанку-то играть, раз уж приперся?

— Глаз видит хорошо, — говорит наконец Арне. — Болей нет.

Пожимаю плечами. Не то чтобы это меня волновало, после всего.

— Слушай, я понимаю, ты считаешь меня неблагодарным подонком, — разражается речью Арне. — И поделом. Но видишь ли, выбора у меня особо не было, слишком уж завишу от этого придурка Александра…

Усмехаюсь:

— И как только тебе не зазорно оправдываться перед низшим?

— А знаешь, что самое смешное, Мих? — Арне слабо улыбается. — Каждый из нас в глубине души понимает: никакой особой разницы между нами и низшими нет. Потому мы все время так эту разницу и подчеркиваем, что отлично знаем: ее нет. Магия дается нам при рождении, без всяких заслуг. Я знавал низших, которые были умнее, добрее и… благороднее, чем любой из нас.

Буркаю:

— Очень трогательно. Сейчас расплачусь.

Дико хочется попросить Арне помочь мне бежать, но знаю, что просить в моем положении ни о чем нельзя. Он или предложит это сам, или все равно ничего для меня не сделает.

— Просить прощения не буду, — продолжает Арне. — Для этого я все-таки слишком пропитан предрассудками своей среды, знаешь ли. Но, может быть, ты поймешь, почему я так поступил… Я действительно потерял глаз в поединке на турнире. Но изначально чемпионом был выбран не я… другой мальчик. Я считал его другом. Мих, я тогда был молод и действительно считал его другом. Он был еще слабее меня, я восьмой по успеваемости в боевых искусствах, он — третий. С конца списка. У него не было шансов выжить на турнире, у меня — были. И я вызвался выйти вместо него. Тогда мне казалось, что так будет… благородно. Как думаешь, Мих, сколько раз он зашел в лазарет в тот месяц, пока мой глаз капля за каплей терял способность видеть?

— Насколько вас, Высших, успел понять — ни разу.

— Верно понимаешь… Всю мою жизнь со мной поступали подло, и так же подло я поступил с тобой. Не горжусь этим, если это вдруг имеет значение. А ты, ты другой, не такой, как мы все. Я сразу понял, что ты вырос не среди Высших, даже вряд ли родился от Высших– задолго до того, как Александр нашел родовидца. Знаешь, — Арне понизил голос до шепота, — Сет ведь учил, что будущее Танаида — за низшими. То есть Сет как раз не говорил «низшие», он говорил «люди». Аристократы и люди. И когда я смотрю на тебя, понимаю, что Сет был прав. Твои способности… они могут быть предвестьем того, что Танаид изменится. К лучшему, потому что хуже уже быть не может. Расскажешь мне, как ты обрел свою силу?

— Случайно. Повезло, если это вообще везение в конечном итоге…

— Я понимаю, почему ты так говоришь, — Арне лукаво улыбается. — Но мне-то ты можешь доверять. Не бывает таких случайностей. Мы ведь друзья, мне ты можешь рассказать всю правду. Кто-то провел над тобой ритуал, так? Или ты каким-то образом… украл этот дар? Доверься мне, и я тебе помогу.

Откидываюсь к стене и смеюсь в голос. Прямо-таки неприлично ржу.

— Я почему-то думал… — из-за смеха даже говорить трудно, — думал, ты все же чуток поумнее, Арне. Я правда обрел дар случайно, хочешь верь, хочешь нет, мне что за печаль. А ты разыгрываешь жалкий любительский спектакль — «мы друзья, я тебе помогу»… Даже как-то обидно, что ты меня за дурачка держишь.

Арне встает, отряхивает камзол и шоссы от соломы. Криво усмехается:

— Дело твое, Мих. Все равно барон это из тебя вытрясет. Расскажешь сам — целее останешься.

Оборачивается уже в дверях:

— А о поединке, глазе и том парне… Думай что хочешь, но это правда.

Арне больше не приходит. Не то чтобы я по нему скучал. Барон и его прихвостень Кей — тупые твари, пытающиеся ухватить все, что плохо лежит. А этот интеллигент вшивый рефлексирует еще, оправдывается, мол, «не мы такие — жизнь такая». И оттого еще омерзительнее прочих.

Положение мое — хуже губернаторского. От холода, сырости и паршивой скудной еды я совсем обессилел. Начался бронхит, грозящий перетечь в пневмонию, а я не могу себя вылечить не то что антибиотиками или через Тень — банального горячего питья, и того нет. Ну и ожидание скорого приезда барона оптимизма не добавляет, прямо скажем. Работать на этого ублюдка не соглашусь, рассказывать ему ничего не буду, так что конец немного предсказуем. Собраться бы с силами для удара, пускай даже и последнего… но «Крик Вишни» шансов не оставляет.