Кто ты, Такидзиро Решетников? (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 3

Хаяси чертыхнулась, открывая водительскую дверь и уже ни от кого не скрываясь. Она проигнорировала замершего метиса, шагнула на мокрый асфальт и спросила коллегу в лоб:

— Что стряслось?

Хотелось добавить непечатного по поводу своего ожидания с грузом в багажнике, но не позволил этикет: любые эмоции при Решетникове недопустимы. Так-то, Уэки и Хаяси общались без купюр хотя бы потому, что дружили их семьи. Но ругаться при стажёре… Директору одного департамента (де-факто) с начальником секретариата другого…

Через секунду Хонока заскрипела зубами, коря себя за недогадливость: айтишница закономерно предположила, что голубоглазый топчется возле красной машины потому, что они типа вместе.

Не заморачиваясь прелюдиями, запыхавшаяся шефиня компьютерных гениев выдала:

— Проблема! Прибыли люди из комиссии Наблюдательного совета и такое впечатление, они знают, что искать!

— Этот не со мной. — Хаяси невозмутимо указала на Решетникова, намекая на его непосвящённость.

— ОЙ. — Взъерошенная Уэки распахнула глаза и накрыла рот рукой, косясь на мужика, как заяц на волка.

— Дамы, мои извинения за беспокойство. — Хафу на удивление резво сориентировался, поднимая вверх раскрытые ладони. — Меня здесь не было, я ничего не слышал и уже ухожу. Хорошего дня. Давайте договоримся, что вы меня тоже не видели?

Теперь понятно, почему он застрял в самом низу иерархии, сопоставила Хонока. Этническое происхождение ни при чём.

Наглость. И вопиющая неотёсанность, которые данный персонаж себе в принципе позволять не может. Точнее, не должен позволять, если хочет чего-то добиться в этой жизни и в этой компании.

Для начала, от стажёра не прозвучало положенного приветствия тем, кто для него является недосягаемым уровнем.

Далее, он не исполнил абсолютно обязательный в данной ситуации глубокий поклон (дважды — демонстрировать уважение следовало каждой персонально).

Голубоглазый в принципе не обозначил ни малейшей попытки соблюсти хоть что-то из повседневного этикета плюс от него фонило едва ли не превосходством.

Это же надо так уметь себя подать, удивилась чужой отбитости финансистка. Как не надо, не осознавая собственного места в окружающем мире, словно белобрысый в нём не ориентируется.

Реально дурак, что ли?

Если он такой постоянно, пожизненной должности стажёра можно не удивляться. Пусть скажет спасибо чрезмерно доброму начальству, что его вообще не уволили.

— В своём уме? — холодно поинтересовалась Хаяси-младшая в спину на полном серьёзе собравшегося уходить мужлана. — Хафу, я к тебе обращаюсь. — Спустить вопиющую выходку без внимания было невозможно, тут уже вопрос собственной репутации.

Она не стала унижаться до демонстрации гнева, лишь коротко бросила замершему с поднятой ногой Решетникову:

— Стоять. — Затем повернулась к Уте. — Рассказывай.

Та многозначительно покосилась в сторону белобрысого, намекая на лишние уши.

— Стажёр складской логистики, — пояснила Хонока в ответ. — Тридцать с лишним лет, постоянный бессрочный контракт с корпорацией. Говори.

Безликий и тупой муравей, но свой. Такой, который никуда из муравейника по доброй воле не денется, чтобы не умереть с голоду — вслух сказано не было, но между строк прозвучало.

Менеджеры друг друга поняли.

Зачем тормозить Решетникова, начальница секретариата финансов сформулировать не могла. Просто чувствовала, что это сейчас правильно.

Ута Уэки, и.о. Директора департамента информационных технологий, 28 лет.

Попасть на нынешнюю должность в такой корпорации до тридцати, ещё и женщине — не просто шанс (даже с учётом её семьи и происхождения). Это, в том числе, результат многолетних усилий матери и отца, заложивших базу и отстраивавших нужные отношения всю жизнь.

Уэки очень старалась оправдать доверие родителей, оттого эту неделю регулярно нервничала. К сожалению, некоторые промахи, незначительные на первый взгляд, в перспективе могли обернуться серьёзными неприятностями.

Например сейчас, когда она как последняя идиотка выплеснула непредназначенную для чужих ушей информацию при странном типе.

Хорошо ещё, Хаяси-младшая проявила максимум деликатности и по-товарищески сгладила острые углы:

— … тридцать с лишним лет, постоянный бессрочный контракт с корпорацией. Говори.

Другими словами, перестарок-стажёр — свой и упоминать о мимолётной оплошности коллеги главная секретарша финансов нигде не будет.

— Спасибо. — Айтишница с благодарностью кивнула. — Я до третьего этажа ехала на служебном лифте, сюда по лестнице. Его на твоём багажнике видела в окно, — кивок на светловолосого. — При этом знаю, ты сидишь внутри машины и ждёшь нас! Что нужно было думать? Что он не с тобой?

— Логично, — признала Хонока, чуть краснея. — В таком разрезе я не подумала. Почему служебный лифт, а не директорский?

— Комиссия затеяла перетряхивать складские помещения департамента, сверяя номенклатуру до последнего коннектора. Первым делом активируют электронный бланк акта осмотра при входе в новую комнату, — пояснила Уэки. — Идут от верхнего этажа вниз. Улавливаешь?

— Вот же…

— Да. Я сбежала через служебный, чтоб не увидели, что я отлучилась.

— Это не ревизия, — констатировала финансистка. — Это поиск неучтённого блока, лишь закамуфлированный под дежурную проверку.

Аристократки покосились на багажник.

— Это не всё. — Ута запнулась, прикидывая, продолжать ли при стажёре. — Ещё мои через вторую виртуалку по косвенным вычислили, что комиссия скорее всего на связи с департаментом безопасности.

— С кем именно? — цепко потребовала Хонока.

— С теми, кто на двадцать четвёртом. Причём в режиме реального времени.

— Не проверка, — повторно кивнула Хаяси-младшая. — Розыск номенклатуры. Причём обстряпан так, чтоб у нас с тобой не было шансов оправдаться или объясниться в случае обнаружения сама понимаешь, чего.

— Хаяси-сан, Уэки-сан.

От неожиданности топ-менеджеры вздрогнули: русоволосый нахально влез в беседу не своего уровня без приглашения.

Впрочем, сам дубоватый неудачник чужой реакцией не смутился:

— Мои извинения за вмешательство в разговор. Для чего вам сейчас нужен я?

Хонока сперва хотела проигнорировать неотёсанного наглеца. Она поморщилась и даже подняла ладонь, делая знак замолчать.

Затем Хаяси что-то прикинула и всё-таки снизошла:

— Такидзиро-сан, ты случайно не силён в кое-каких деликатных вопросах складской логистики? В департаменте работаешь несколько лет, как стажёра тебя наверняка шлют во все без исключения дыры, — пояснила она ход рассуждений.

— Какая стоит задача? — равнодушно поинтересовался случайный на директорской парковке персонаж. — Я действую эффективнее, когда информирован о целях и подводных камнях.

— Справедливо, — нехотя признала финансистка. — Ута-сан, сколько у нас осталось времени?

— Подключить к центральному серверу нужно в течение… — Уэки глянула на часы, — … одного часа. Плюс-минус. Или там всё уничтожится, — она тоскливо мазнула взглядом по багажнику. — Не смертельно, но отбросит на три недели плюс заново платить.

— И они своей «ревизией» заблокировали нам проход в необходимые помещения, — подхватила объяснение Хаяси, обращаясь к русоволосому. — Мы не можем завершить процесс установки изделия и его подключения в нужной точке. Можно что-то придумать? Так, чтоб другие службы не прознали?

— Место доставки? — светловолосый взглянул на небоскрёб.

— Северный сектор любого этажа с восьмидесятого по девяносто второй. Там смогу подключить всё лично. — Про себя Ута подумала, а не слишком ли Хонока откровенничает с не пойми кем.

Хотя у старослужащих складской логистики действительно могут быть собственные возможности внутри здания. Вне зависимости от уровня должности — род деятельности обязывает.

Места в японских небоскрёбах не хватает постоянно, аксиома. Хранить нужно многое, часто едва не на голове. Именно поэтому логистическим департаментом скрупулёзно ведётся учёт порой каждого кубического дециметра и логисты по факту имеют доступ практически всюду, вплоть до площадей службы безопасности.