"Фантастика 2024-40". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Русанов Владислав Адольфович - Страница 71

– Чего стоишь, студиозус? – окликнул его пан Бутля, деловито пристраивающий «козью ногу» к арбалету. – А! Понятно! Это ж у тебя первый бой. Ничего, держись. Первый бой, он как для панянки первая брачная ночь! – хохотнул пан Юржик. – И боязно вроде, и без него никак. Хватай арбалет! Стрелок ты никакой, так хоть заряжай!

Он сунул Ендреку в руки пару арбалетов. Парень растерянно подхватил их и застыл, не вполне понимая, что должен делать.

– Не спи – замерзнешь! – ткнул его кулаком в бок Тыковка. – Вставай сзади меня. Заряжай и подавай, подавай и заряжай…

Тем временем капитан Авцей, показывая недюжинную смекалку и сообразительность, отдавал распоряжения плотогонам:

– Левый борт – табань!!! Правый – греби!!!

Гребцы ударили веслами. «Ласточка» заскрипела просмоленными досками, застонала жалобно, не желая двигаться так резко, чай, почтенного возраста струг, не лодчонка-малолетка.

– Яраш! Вали на левый борт! Уйдем!

Авцей едва ли не раньше пана Войцека сообразил, чем грозит встреча с решительно настроенными грозинецкими драгунами в безлюдном месте. Даже не зная, кто такой Владзик Переступа и зачем пожаловал сюда. Теперь капитан решил спастись, уведя струг к правому берегу, как можно дальше от обрыва. Стрыпа здесь, у подножья Грудкавых гор, еще не набрала той силы, как под Хоровым и Таращей, и тем не менее сажен триста от берега до берега выходило. Из-под прицельной стрельбы выйти можно. А в воду конники не сунутся. По крайней мере здесь. Обрыв. Шеи посворачивать побоятся.

– Давай! Давай, навались! – весело, с особым куражом старшего артельщика, выкрикнул Авцей. – Уйдем целы – с меня горелка в Искоросте! Вусмерть напою, Господом клянусь!

И тут пан Войцек разглядел рядом с паном Переступой еще одного знакомца. Русоголовый с волосами до плеч и узкой полоской бороды по краю нижней челюсти, он был одет в темно-синий жупан без кричащего галуна драгун. Оружия, в отличие от размахивающих саблями и самострелами грозинчан, не имел.

Да и к чему оно ему?

Мржек Сякера!

Чародей-убийца! Заклятый враг малолужичан. Человек, спаливший столько хуторов, сел и застянков по правому берегу Луги, что его уж и человеком назвать не всякий язык повернется.

Именно из-за него начались несчастья и злоключения пана Шпары.

Пан Войцек узнал его в тот же миг, как увидел. И сразу понял, чем грозит кораблю и команде появление вражеского колдуна.

– Гапей! – закричал он, не таясь больше.

– Здесь!

– Видишь колдуна на коне?

– Ну, так…

– Сбей!

Тыковка бросил приклад арбалета к плечу, замер, выцеливая Мржека.

Чародей закричал что-то, не слышное на расстоянии, и указал пальцем на «Ласточку».

Щелкнул самострел Гапея.

Конь под Мржеком взбрыкнул, прыгнул в сторону.

– Промазал! Мать моя женщина! – выругался стрелок. – Арбалет!

Ендрек встрепенулся и вдруг осознал, что не может не участвовать в этом бою. Его друзья здесь, на этой стороне. А там – враги. Хладнокровные и жестокие. Которые даже не спросят его, кого из претендентов на престол он в душе поддерживал. Отправят на дно, потому что не в привычках Мржека Сякеры оставлять живых свидетелей своих бесчинств.

Студиозус быстро, как только вышло, зацепил тетиву арбалета «козьей ногой», потянул на себя. Кинул бельт в желобок и протянул оружие Гапею.

В этот миг на палубу обрушился просто дождь коротких толстых стрел. Граненые бельты звенели, втыкаясь в доски палубы и бортов, и по-особенному кровожадно чмокали, находя человеческое тело.

В числе первых погиб кормщик Ярош.

Авцей бросился вперед, подхватывая выпавшее из его рук рулевое весло. Навалился всей тяжестью, дрыгая ногой от напряжения.

– Это… Того… Дай мне… – Огромные ладони Лексы легли поверх сухих пальцев капитана.

В ответ выстрелили Юржик, Грай и снова прицелившийся Гапей.

Двое драгун вылетели из седел.

– Язвы Господни! – Тыковка аж подпрыгнул, топая по палубе каблуками сапог. – Его стрелы вроде как огибают!

– Колдует, сука! – согласился пан Войцек, знакомый с уловками чародеев не понаслышке. Даже не слишком опытный Радовит мог выделывать и не такие штуки. Чего же ожидать от Мржека, которому самое малое лет восемьдесят, а то и сто? – Дай мне самострел!

Ендрек сунул ему в руки заряженный арбалет, сам схватил другой, принялся натягивать витой шнур тетивы.

Грай подбежал к борту, припал на одно колено, некстати поминая Хватаново: «Дрын мне в коленку!» И вдруг нелепо подпрыгнул, дернулся всем телом, упал навзничь, отбрасывая самострел.

Не помня себя, медикус бросился к раненому. Марая штаны, последние два аршина проехал по палубе, подхватил голову порубежника, приподнял, осторожно поддерживая.

Граненый штырь торчал у Грая из груди на ладонь ниже левой ключицы. Ушел почти весь. И то верно – что бельту жупан, когда он кольчугу запросто прошивает?

Но порубежник еще жил. Застонал. Приоткрыл глаза.

– Ты как? – Глупее вопроса трудно придумать, но Ендрек ляпнул первое, что пришло ему на ум.

– Ху… до… – выдохнул Грай. На губах его запузырилась кровь. Так и есть, легкое пробито. Не жилец.

– Ты погоди, я тебя перевяжу… Подлатаем…

– Не… на… до…

Похоже, опытный воин прекрасно осознавал тяжесть своей раны.

– Как не надо? Надо!

Грай поманил пальцем, чтоб студиозус наклонился поближе. Прошептал ему в ухо:

– Мать в Богорадовке… Передай как…

Он не договорил. Сипло втянул воздух через сжатые зубы и, выдувая кровь, выдохнул. Замер.

Ендрек украдкой смахнул рукавом набежавшие слезы. Не солидно как-то – все сражаются, а он ревет над мертвым, как девка. Поднял голову.

«Ласточка» уже довершила разворот и теперь стремительно удалялась, обратясь к драгунам кормой. Но даже такая короткая стычка причинила огромный ущерб. Ярош, Грай, человек восемь плотогонов – и это только на первый взгляд. Да! Внук Авцея свешивался неподвижно из «вороньего гнезда», рука его болталась как плеть.

– Врешь, не возьмешь! – Капитан подпрыгнул, выглядывая из-за могучего плеча Лексы, и скрутил пальцами неприличный знак в сторону войска пана Переступы. Великан шинкарь посмотрел на него с добродушным снисхождением, словно на больного ребенка. Он по-прежнему крепко сжимал весло-правило, несмотря на сбегающую из рассеченной щеки на бороду струйку крови.

Драгуны на берегу продолжали обстреливать корабль, ловко перезаряжая арбалеты без всяких «козьих ножек». Просто упирались носком сапога в кованое стремечко, прикрепленное ниже дуги, и рывком корпуса взводили тетиву. Не меньше полудюжины коней скакали без седоков. Темно-буланый скакун Мржека бил ногами, издыхая неподалеку от спешившегося хозяина. Чей-то выстрел – то ли Гапея, то ли пана Войцека – достиг-таки колдуна, но пришелся в грудь ни в чем не повинному животному.

Чародей стоял, сосредоточенно уставившись на сведенные перед грудью руки. Пальцы, подрагивающие от напряжения, едва не касались друг друга, между ладонями оставался зазор – кулак пройдет без задержки.

Ендрек скорее почувствовал, чем увидел сгущающийся огонь в руках Мржека. Колдун собирал клубок пламени, как детвора зимой собирает снежки, чтобы потом весело обкидывать друг друга и случайных прохожих.

Обкидывать?

– Пан Войцек! – Студиозус взвился в прыжке, словно на гадюку задом уселся. – Пан Войцек!!! Волшба! Он сейчас!!!

Меченый понял с полузвука. Нет нужды объяснять, кто колдует и зачем.

Вырвав из рук растерявшегося пана Юржика арбалет, богорадовский сотник бросился на корму – широкоплечая фигура Лексы, метушащийся рядом Авцей и высокий штевень мешали прицелиться с середины палубы.

Гапей отстал от командира лишь на мгновение.

Огляделся, резанул саблей по обмотанной вокруг ближнего кофель-нагеля веревке. Когда он успел обернуть обрезанный конец фала вокруг ладони, Ендрек не заметил. Тяжелый рей с треугольным парусом наклонился, рухнул вниз одним концом, а Гапей вознесся к небу, словно великомученик из «Деяний Господа». В правой руке он сжимал заряженный арбалет.