Расплата за ложь (ЛП) - Хара Кай - Страница 78

Волосы встают дыбом, когда я смотрю на эту сцену. Нолан предупреждал меня, что мама не заботится об этой квартире, но это еще мягко сказано. Это место непригодно для жизни, и мне становится плохо от одной мысли, что она здесь живет.

― Мама? ― Я снова зову, на этот раз громче.

Ответа нет.

Я прохожу мимо гостиной и заглядываю в старую спальню, которую мы делили с Ноланом, и в мамину комнату. Обе пустые, обе совершенно отвратительные. Насколько я могу судить, она спала на полу, матрасы отсутствовали на каркасах кроватей. Должно быть, она заложила их за мешок с деньгами.

Я сглатываю эмоции, забившие мне горло, и продолжаю идти мимо ванной на кухню. Там тоже невообразимо грязно, но главное ― пусто.

Где же моя мама?

Я достаю телефон, чтобы написать Нолану, когда слышу шум, доносящийся от входа в квартиру. Не успеваю я обернуться, как меня впечатывают лицом в стену.

Все происходит так быстро, что я даже не успеваю ничего понять. Задержка моей реакции на две секунды может оказаться роковой, так как рука прижимает мое лицо к стене, удерживая меня в ловушке.

Огромное тело прижимается к моему, и на меня сразу же нападает запах пива, травы и мочи.

Страх захлестывает меня, и я кричу во всю мощь своих легких, отчаянно сопротивляясь тому, кто меня держит.

― Я долго ждал, когда ты будешь одна. ― Страшный голос ворчит мне в ухо, и мой страх сменяется ужасом, ледяным холодом скользя по моим венам.

Внезапно мне снова становится одиннадцать лет, и я прячусь от криков и драк в шкафу в своей спальне.

Это Митч, мамин постоянный бойфренд последних трех лет. Я стала чаще бывать у Беллами, как только он появился в жизни моей мамы. Он не самый жестокий из всех ее парней, но я всегда считала его самым опасным. Он всегда смотрел на меня так, что у меня мурашки бегали по коже, и я никогда не чувствовала себя в безопасности рядом с ним.

Он никогда не переступал черту, но это только потому, что я не давала ему такой возможности. Если он был здесь, я была далеко, пока он не уходил.

Похоже, мои инстинкты были верны.

Борясь с парализующим страхом, который грозил заморозить меня на месте, я снова закричала, мои голосовые связки напряглись до предела, пока я билась и боролась с его захватом.

― Заткнись, сука.

Он сжимает мои волосы в кулак и прижимает меня лицом к стене. В глазах вспыхивают звезды, и я временно теряю сознание, борясь с волной бессознательности. Я знаю, что если сейчас потеряю сознание, то, скорее всего, не переживу этого, а если переживу, то уже никогда не буду прежней.

Воспользовавшись моим мгновенным оцепенением, он переворачивает меня так, что я оказываюсь лицом к лицу с ним. Он такой же уродливый и отвратительный, каким я его помню, время и наркотики не помогли его лицу, уже покрытому шрамами.

― Я собираюсь повеселиться с тобой. ― Он говорит с ужасающей улыбкой. Несколько зубов у него отсутствуют, а остальные сгнили, и это в сочетании с его навязчивыми словами выглядит страшнее, чем то, что я видела в фильмах ужасов.

Я не хочу умирать, я не хочу умирать, я не хочу умирать.

― Отпусти меня! ― Я снова кричу, борясь еще сильнее. Топаю ногой и кусаю его за предплечье до крови, не желая отпускать, даже когда он пытается стряхнуть меня.

Другим кулаком он ударяет меня в живот, отчего у меня перехватывает дыхание и я вынуждена отпустить его. Он обхватывает руками мое горло и сжимает его.

Это не то, как Рис доминирует надо мной в спальне, это должно причинить боль и, возможно, даже убить.

― Тебе не нужно быть в сознании для того, что я запланировал для тебя.

Желчь собирается у меня в горле, глаза выпучиваются, и я бьюсь с ним, как банши.

Я пытаюсь вырвать его руки, но не могу сравниться с ним ни по размерам, ни по силе. Мои ногти отчаянно впиваются в его предплечья, затем я пытаюсь выколоть ему глаза, но он откидывает голову назад и уходит из-под удара.

Я чувствую, что мои силы иссякают, но не сдаюсь. Я пытаюсь ударить его коленом по яйцам, но он уклоняется и бьет мою голову о стену позади меня.

Всхлип захлебывается в сдавленном горле, когда чернота начинает застилать мне зрение.

Я не выживу.

Я умру, потому что пыталась помочь маме.

Я умру, так и не попрощавшись с друзьями.

Я умру, так и не сказав Рису, что люблю его. Я сказала ему об этом только один раз в гневе, я хочу иметь возможность сказать ему об этом по-настоящему.

Борясь с бессознательным состоянием и прижимаясь к стене позади себя, я клянусь, что слышу, как кто-то выкрикивает мое имя.

Возможно, это ангел, и если это так, то у него самый волшебный голос, который я когда-либо слышала. Его я могла бы слушать вечно.

Я цепляюсь за этот лучик надежды и в последний раз открываю глаза, чтобы увидеть, как Митча оттаскивают от меня.

Его руки отрываются от моего горла, и я падаю на землю, обмякнув, ноги больше не могут меня удержать.

Я пытаюсь перевести дыхание, втягивая огромные глотки воздуха, от которых горят мои изголодавшиеся легкие, но при этом чувствую себя потрясающе.

Я жива.

Я жива.

Осторожно потираю саднящее горло, пытаясь выровнять дыхание и успокоить бешеное сердцебиение, когда паника начинает отступать.

Я понятия не имею, что произошло и кто меня спас.

Осторожно приподнимаюсь, застонав от боли в животе, и вижу, что Митч борется с кем-то, чьего лица я не вижу, потому что он стоит ко мне спиной, но кого я бы все равно узнала.

Это Рис.

Он появился из ниоткуда, как мой ангел-хранитель, спасая меня в тот момент, когда я была на грани потери сознания и подвергалась бог знает каким злодеяниям со стороны Митча.

Я не знаю, что он здесь делает и как он вообще догадался сюда прийти, но от облегчения при виде его, от осознания того, что он только что спас мне жизнь, по моему лицу сразу же потекли слезы.

Я знаю, что теперь я в безопасности.

Я не вижу его лица, но я все равно чувствую его ярость. Она подавляет весь воздух в комнате, когда обрушивает яростные удары на лицо Митча, который не может сравниться с ним ни по размерам, ни по выносливости, ни по силе воли.

Рис ничего не говорит, продолжая наносить удары, а тот уже почти не сопротивляется.

Он поднимается на ноги и, схватив Митча за воротник, тащит его бездыханное тело в сторону ванной. В новом положении я впервые вижу его лицо, и оно неузнаваемо.

Ярость искажает каждую линию и контур его лица, превращая его в нечто дикое. В его глазах светятся решимость и убийственное намерение, когда он тащит огромное тело Митча в сторону ванной, словно оно ничего не весит.

Я ползу за ними к дверному проему, все еще слишком слабая, чтобы использовать свои ноги, и вижу, как Рис откидывает крышку унитаза и дергает Митча за воротник, после чего погружает его голову в бачок.

― Я убью тебя на хрен. ― Голос Риса дрожит от гнева, когда он держит голову Митча под водой.

Тот борется за воздух, его руки разлетаются в разные стороны, когда он отчаянно ищет что-нибудь, что могло бы его спасти.

Ирония в этом не упускается.

Есть что-то сюрреалистическое в том, чтобы наблюдать, как Митча топят в унитазе квартиры, в которой я выросла. Это унизительно и страшно, и он не заслуживает большего.

Рис вытаскивает его из воды, и тот делает сильный вдох.

При звуке дыхания Митча на лице Риса появляется свежий гнев.

― Просто сдохни, мать твою.

Он снова погружает его голову в унитаз и снова топит. Я не сомневаюсь, что он убьет его, если я не вмешаюсь.

Я не хочу ничего больше, чем видеть смерть Митча, но я не хочу, чтобы это было на совести Риса. Пусть его арестуют, пусть он отправится в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, этого достаточно.

― Макли, ― слабо зову я, и это слово больше похоже на хрип, чем на что-то другое в моем израненном горле.

Он не слышит меня, все его внимание сосредоточено на человеке, которого он душит в грязном унитазе.