Русский камикадзе - Рощин Валерий Георгиевич - Страница 34

• Предыдущая
• 34/58
• Следующая

Белозеров поднялся с кресла, в задумчивости прошелся вдоль ряда шкафов к наглухо зашторенному окну…

— Понимаю твое состояние, — постучал потухшей трубкой о край пепельницы первый прокурор области. — Вопросов превеликое множество, а ответы где-то подзастряли, не поспевают… Почему я не заодно с губернатором? Откуда у меня этот дом, если я такой честный? Отчего не могу сам арестовать и допросить Зубко?..

Молодой собеседник выжидающе молчал…

— А ты неразговорчив, — довольно буркнул пожилой мужчина и пояснил: — И у меня, к сожалению, нет ответов. Разве что по поводу переезда в этот коттедж охотно дам разъяснение: охрану в крохотной квартирке негде было разместить, а с господином Стоцким не больно-то без нее разгуляешься. Задайся он целью и два сотрудника службы безопасности, дежурившие круглосуточно в машине у подъезда нашей многоэтажки в Солнечном, не спасли бы. А здесь и дочь под присмотром телохранителей и соседние дома под бдительным оком охраны. Сам же коттедж не мой, он принадлежит государству. Ну а силой брать Зубко, дабы вызвать на откровения — бесполезно, и ты об этом знаешь лучше меня. Сергей Васильевич — тот еще крепкий орешек.

— Я попробую, Леонид Робертович, — наконец подал голос Белозеров. — Гарантировать стопроцентный результат не могу — последний раз видел Бритого очень давно и понятия не имею, что он представляет собой сейчас.

— Вот и отлично, попробуй. Я очень надеюсь на тебя и вот еще что… Ни слова об этом Ирине! Не дай бог узнает — вцепиться и обязательно накропает разгромную статейку. А Стоцкий с оппозицией не церемониться.

В кабинет тихо проскользнула Ирина и, подойдя, встала рядом с Павлом.

— Совсем я заговорил твоего гостя, — спохватился отец. — Идите, конечно, идите — я боле никого из вас не задерживаю, — и уже в дверях добавил, выразительно глядя на майора: — мы продолжим, Павел, нашу беседу о допустимости жестокости на войне в следующий твой визит. Надеюсь, ты появишься очень скоро.

Спускаясь по лестнице, прокурор что-то сунул в руку Павла и прошептал:

— Это на крайний случай — запиши разговор, если твой Бритый наотрез откажется давать показания…

Спустя полчаса Ирина везла Павла на своей «десятке» в город. Все, предусмотренное их вечерней программой, Ирина честно выполнила — они пообщались, поужинали и даже прогулялись по саду вокруг дома. Однако ничего выходящего за рамки этой программы, включая дружеский поцелуй в щечку, она бывшему однокласснику не позволила.

Сжимая в ладони крохотный диктофон, одолженный ему Леонидом Робертовичем, Палермо покосился влево — на правой руке неприступной Леди Фи опять мерцали украшенные мелкими камушками часы; сама же она рулила и думала об очередном очерке. А в черном проеме правого окна молодому мужчине привиделся целый и невредимый воздушный замок.

И вздохнув, он стал перебирать в памяти те места Горбатова, где раньше любил зависать друг его юности Бритый…

/19 июля/

Он дежурил на исходной позиции девятый день подряд. Единственная брешь, обнаруженная им в охране известного уголовного авторитета находилась здесь — на узкой асфальтовой полосе, обозначенной специальными знаками «Стоянка для гостей ночного клуба». Если авторитет не подвисал в этом клубе с бирюзовым названием «Лагуна», то отправлялся коротать ночь в самые различные места города и его окраин. И предугадать его желания не смог бы, пожалуй, ни один даже самый маститый аналитик спецслужб. Зубко мог остановиться в дорогущей гостинице, мог заехать к одной из сотен любовниц или же мчался всей армадой своих сверкавших внедорожников набитых боевиками на какие-нибудь разборки…

Подрывник приложил немало усилий, прежде чем установил: в «Лагуну» Бритый наведывается чаще, чем навещает родителей, бывшую жену с двумя детьми или свою самую смазливую шлюху. Наверное, сие происходило вследствие заоблачной элитарности заведения, где он получал все удовольствия разом: и обильную выпивку с преотличной закуской, и сауну со всеми видами массажа, и девочек любых национальностей и оттенков кожи, и спокойный ночлег под охраной аж двух вполне сносных служб безопасности — своей и клубной…

Последнее исключало устранение клиента внутри «Лагуны», и Подрывник начал скрупулезно изучать диспозицию снаружи — требовалось неспешно и осторожно пролезть все чердаки, подъезды и подвалы в радиусе полквартала. Набережная всегда кишела народом; сталинские постройки лепились друг к другу, будто в сороковых и пятидесятых иных мест для строительства в Горбатове не существовало; почти все первые этажи зазывали броскими вывесками. И все же он нашел несколько отменных местечек для снайперов, но этот способ в итоге пришлось отвергнуть — на стороне заказанного авторитета выступала его же непредсказуемость. Он волен был отъехать от клуба в одном из трех направлений, и Подрывнику потребовались бы помощники, о которых не могло быть и речи.

Лишь к исходу третьих суток напряженного поиска надежного, эффективного и безопасного для исполнения варианта, он обратил внимание на канализационный люк, находящийся в пределах клубной стоянки для легковых машин. Вот за эту неприметную для простого смертного мелочь он и ухватился…

В одной из диверсионных школ, где ему пришлось набираться уму-разуму, курсантам не уставали твердить: профессиональный водитель-охранник никогда не остановит автомобиль ни РЯДОМ, ни тем более НАД видимым стволом каких-либо подземных коммуникаций. И надеяться на такую оплошность бессмысленно — это азы, о которых хорошие телохранители помнят во сне и после трех бутылок водки. Однако в случае с Бритым подобная оплошность вполне могла состояться — старшим службы безопасности в группировке числился не конторский, не ветеран «Девятого отдела», а какой-то казах, прослуживший пару лет в ОМОНе и, соответственно, не имевший представлений об особенностях охраны первых лиц.

И, облачившись в прорезиненную брезентуху слесаря с какой-то броской надписью на спине, Подрывник полез под землю в квартале от ночного клуба…

Это уже походило на проклятие. Или на издевательство. Для элегантного завершения усилий требовалось единственное условие: автомобиль Бритого должен был втиснуться меж других иномарок и встать точно над люком. Однако ж водитель, наверняка не замечавший этого чертового люка, словно потешался и отодвигал миг вожделенного торжества взрывных дел мастера.

Через неделю каждодневных дежурств, в его голову стал закрадываться червь сомнения в правильности выбранного способа — «Мерседес» упорно не желал парковаться в нужном месте. Прохаживаясь по зеленой, цветущей набережной и посматривая на стоянку, Подрывник потирал подбородок, кривил постаревшее лицо, утерявшее идеальную гладкость вокруг глаз, нервничал и тихо ругался. Чтоб унять расстройство и взбаламученные нервы, представлял, как чудесно заживет, когда покончит с черными делами, с шефом и со всеми его поручениями и окончательно уедет в безмятежную, тихую Европу, где не раз приходилось отсиживаться после громких заказных убийств…

И вдруг на исходе девятого дня лихо свернувший с дороги автомобиль бандитского главаря остановился точно над чугунной блямбой. С трудом поверив в свершившееся чудо, бывший офицер спецслужб шумно выдохнул и быстрым шагом направился за угол соседнего дома. Там, на узкой улочке, под ниспадающими ветками ивы, стоял обычный УАЗ, именуемый в народе «буханкой». Задние стекла старенького автомобиля были основательно заклеены темной пленкой, а в салоне лежал все тот же прорезиненный костюм. Торопливо переодевшись, пожилой мужчина спрыгнул на землю и подцепил крюком крышку круглого люка, находившегося в двух шагах от «уазика»…

А через полтора часа он уже снова прогуливался средь благоуханий цветочных газонов самого верхнего яруса в чистеньких светлых брюках свободного покроя и в легкой белой футболке. Дело было сделано аккуратно и в срок — «Мерседес» все еще стоял на прежнем месте, а под днищем, рядышком с бензобаком и прямо над плотно закрытым канализационным люком красовалась созерцаемая лишь снизу радиоуправляемая мина.

• Предыдущая
• 34/58
• Следующая