Сарторис - Фолкнер Уильям Катберт - Страница 52
- Предыдущая
- 52/81
- Следующая
– Читайте дальше, я не сплю. Может, на этот раз мне больше повезет.
Близился полдень. Где-то каждые пятнадцать минут били часы, и во всем доме не слышалось больше ни звука. Саймон давно уже прекратил свою возню в прихожей, но иногда до Нарциссы доносилось какое-то глухое, невнятное бормотанье. Листья на ветке за окном висели неподвижно, и в знойном воздухе сливалось в сонный гул множество разнообразных звуков – голоса негров, чавканье животных на скотном дворе, ритмичные стоны водяного насоса, нестройное кудахтанье кур в саду под окном и нечленораздельные крики Айсома, который их разгонял.
Баярд уснул, и когда Нарцисса это поняла, она поняла также, что сама не заметила, как перестала читать. Она сидела, держа на коленях раскрытую книгу, слова которой не оставили никакого следа у нее в голове, и смотрела на его спокойное лицо. Оно опять напоминало бронзовую маску, с которой болезнь смыла неистовый пыл страстей, но эти страсти, лишь слегка облагороженные, все еще дремали где-то в глубине.
…Она отвернулась от него и, уронив неподвижные руки на страницы раскрытой книги, стала смотреть в окно. Занавески не шевелились. Горячие пальцы солнца перебирали неподвижные листья на ветке, наискосок пересекавшей оконную раму, а сама Нарцисса как будто утратила все признаки жизни – она дышала так тихо, что легкая ткань ее платья совсем не колебалась на груди, – сидела и думала, что вожделенный покой ей суждено обрести лишь в таком мире, где совсем не будет мужчин.
Часы пробили двенадцать. На лестнице тотчас же послышалось тяжелое хриплое дыхание, и, прокравшись по прихожей, словно огромная крыса, в дверь просунул голову Саймон, напоминавший прародителя всех обезьян.
– Он еще спит? – хриплым шепотом спросил он.
– Тш-ш. – Нарцисса предостерегающе подняла руку.
Саймон на цыпочках вошел в комнату, пыхтя и шаркая ногами.
– Тише, – быстро проговорила Нарцисса, – ты его разбудишь.
– Обед готов, – тем же хриплым шепотом возвестил Саймон.
– Неужели нельзя подождать, пока он проснется? – прошептала Нарцисса и встала, чтоб его остановить, но он уже прокрался к столу и начал неловко рыться в стопке книг, которые в конце концов с грохотом рухнули на пол. Баярд открыл глаза.
– О господи, – сказал он. – Ты уже опять.
– Похоже, что мы с мисс Бенбоу так-таки его разбудили! – в притворном ужасе воскликнул Саймон.
– Не понимаю, почему ты не можешь спокойно смотреть, как человек лежит с закрытыми глазами, – сказал Баярд. – Слава богу, что вы не размножаетесь, как москиты.
– Вы его только послушайте, – отвечал Саймонт. – Ложится спать – ворчит, просыпается – опять ворчит. Элнора вам обед приготовила.
– Почему ж ты его не принес? – спросил Баярд. – И для мисс Бенбоу тоже. Но может быть, вы предпочитаете обедать внизу?
Всеми своими движениями Саймон являл карикатуру на самого себя. Теперь он принял вид оскорбленного достоинства.
– Столовая – вот подобающее место для гостей, – произнес он.
– Да, да, – сказала Нарцисса. – Я пойду вниз. Не надо доставлять Саймону столько хлопот.
– Никаких хлопот нет, – отвечал Саймон, – да только это…
– Я спущусь вниз, а ты ступай и принеси поднос мистеру Баярду, – сказала Нарцисса.
– Да, мэм, – отвечал Саймон, направляясь к двери. – Вы можете спускаться вниз. Элнора сразу же вам подаст.
С этими словами он вышел из комнаты.
– Я пыталась… – начала Нарцисса.
– Знаю, – перебил ее Баярд, – он никому не даст поспать в обеденное время. А вы лучше скорей идите обедать, а то он утащит все обратно на кухню. И ради меня можете не торопиться.
– Можете не торопиться? Что вы этим хотите сказать? – Она остановилась у дверей.
– Вы, наверное, уже устали.
– Ах, вот оно что, – отозвалась она и постояла еще немного, погрузившись в свое тихое отчаяние.
– Послушайте, – сказал он вдруг. – Вы что, плохо себя чувствуете? Может, вам лучше уехать домой?
– Нет, – отвечала она, выходя из комнаты. – Я скоро приду.
Она в одиночестве сидела за столом в сумрачной столовой, а Саймон, отправив Айсома с подносом наверх к Баярду, суетился вокруг, усердно потчевал ее различными блюдами или, прислонясь к буфету, произносил бессвязный монолог, который не имел начала и едва ли мог когда-нибудь прийти к концу. Монолог этот непринужденно лился у нее за спиной, пока она шла через прихожую, а когда она остановилась у парадной двери, он все еще продолжался сам по себе, словно зачарованный самим фактом своего существования и приводимый в движение своею собственной инерцией.
Возле крыльца под нестерпимо белым солнечным светом переливалась яркими пятнами клумба с шалфеем. За нею в полуденном зное трепетала подъездная дорожка, перекрытая сводом листвы дубов и белых акаций; прохладным зеленым туннелем спускаясь к воротам, она вливалась в горячую ленту шоссе. По другую сторону шоссе простирались поля и застывшие в безветрии перелески, растворяясь в мерцающей июльской дымке у подножья голубых холмов.
Нарцисса в своем белом платье немного постояла у дверей, прижавшись щекой к прохладному и гладкому косяку, в легком сквозняке, тянувшем неизвестно откуда при полной неподвижности листьев; Саймон уже убрал со стола, и это легкое дуновение, слишком теплое, чтоб его можно было назвать ветерком, доносило из кухни ленивое бормотанье сонных голосов.
Наконец, она услышала наверху какое-то движение, вспомнила, что туда пошел Айсом с обедом для Баярда, повернулась, открыла дверь в гостиную и вошла. Свет, пробивавшийся в узкую щель между плотно закрытыми ставнями, еще больше сгущал темноту. Она подошла к роялю, постояла возле него, касаясь рукой его пыльной поверхности, и ей представилось, как мисс Дженни, прямая и несгибаемая, сидит возле него на стуле. Потом она услышала, как Айсом спускается с лестницы; вскоре его шаги замерли на противоположном конце прихожей, и тогда она выдвинула табурет, села и положила руки на закрытую крышку рояля.
Саймон, бормоча что-то себе под нос, снова вошел в столовую, теперь уже с Злнорой, и они, гремя посудой, переговаривались лишенными согласных словами. Разобрать их было нельзя, и до Нарциссы доносилось только повышение и понижение мягких голосов. Потом они ушли, а она все сидела, уронив руки на прохладное дерево, в тихой темной комнате, где как будто застоялось даже самое время.
Бой часов раздался опять, и она встрепенулась. «Я плакала», – подумала она.
– Я плакала, – проговорила она грустным шепотом, упиваясь собственным одиночеством и горем. Остановившись перед высоким зеркалом у дверей гостиной, она пристально посмотрела на свое смутное отражение и кончиками пальцев легонько коснулась глаз. Потом двинулась дальше, но у подножья лестницы снова остановилась, прислушиваясь. После этого быстро поднялась наверх, прошла через комнату мисс Дженни в ее ванную и вымыла там лицо.
Баярд лежал в том же положении, в каком она его оставила. Теперь он курил папиросу, между затяжками небрежно стряхивая пепел в блюдце, стоявшее возле него на кровати.
– Ну, что? – спросил он.
– Вы так весь дом сожжете, – сказала она, убирая блюдце. – Мисс Дженни никогда бы этого не допустила.
– Знаю, – застенчиво согласился он, и Нарцисса придвинула к кровати стол и поставила на него блюдце.
– Так вам будет удобно? – Да, спасибо. Вы сыты?
– О да. Саймон очень старался. Почитать вам еще, или вы хотите спать?
– Почитайте, если вам не трудно. Я, наверное, бо лыне не усну.
– Это что, угроза?
Он быстро взглянул на нее, когда она садилась и брала в руки книгу.
– Что с вами случилось? Перед обедом вы вели себя как-то странно. Саймон дал вам чего-нибудь выпить?
– Нет, что вы. – Она нервно засмеялась и открыла книгу. – Я забыла, где мы остановились. Вы помните… впрочем, вы ведь уснули. Начать с того места, где вы перестали слушать? – говорила она, быстро переворачивая страницы.
– Нет, читайте откуда попало. По-моему, там все одно и то же. Если вы подвинетесь немного ближе, я, пожалуй, не усну.
- Предыдущая
- 52/81
- Следующая
