Особняк - Голубев Игорь - Страница 57
- Предыдущая
- 57/63
- Следующая
Девочку провели по заднему двору, потом через неприметную дверь в здание и по железной лестнице - в подвал. Это был не обычный подвал жилого дома. Вернее, раньше он, может быть, и был обычным подвалом, с вечно текущими трубами, скудным освещением и крысами. Но теперь стены здесь обшили вагонкой, развесили недорогие, но изящные плафоны, а закутки разгородили и навесили замки. Мягкие стулья б/у, которые стащили сюда, когда заменили старую офисную мебель на новую в стиле модерн, превратили помещение во вполне пригодное для содержания девочки место.
Масок похитители не снимали, но бархатный мешок с головы Александры исчез. Ее усадили на стул. Слева холодильник, прямо стол. Ни наручников, ни цепей. Под ногами пушистый ковер.
- Сиди здесь тихо, как мышка-норушка. Продукты, вода в холодильнике, ведро у двери. Если будешь себя хорошо вести, сегодня же к вечеру обнимешь своих карликов.
Саша узнала голос старшего, который все время отдавал приказы. Потом, если будет надо, она сможет отличить его. У нее абсолютный слух. Йе зря отдали в музыкальную школу.
Саша открыла холодильник и достала бутылку минералки. Налила в пластиковый стакан и сделала глоток. Минералка была нестерпимо горькой, и только тут Саша поняла, что плачет. Когда плачешь, вода, даже сладкая, всегда кажется горькой.
Пока дети занимались музыкой, Антонина сходила в ближайший магазин за минералкой и вернулась. Она пила воду и ощущала ее горечь. Так бывает, если накануне переберешь.
После сольфеджио она забрала близняшек и повела их в Калачковекий. Вот и дом. Антонина оставила девочек во дворе у песочницы, поднялась к себе и прилегла. Ее тут же сморил тяжелый и нервный сон. Во сне она вздрагивала, как зверек, которому снится либо охота, либо опасность.
Разбудил ее долгий звонок в дверь. Она мельком взглянула в зеркало, одним движением пригладила жесткие, непокорные волосы и двинулась открывать, недоумевая, кто бы это мог быть... На пороге стоял Агеев.
- Где Александра? - спросил он нетерпеливо. - Ваши девочки во дворе, а Сашеньки нет.
- Как это?
- Вы ее во дворе оставили? Она всегда заходит домой.
- Учительница Сашина заболела. Урока не было. Саша попросилась домой, не сидеть же полтора часа и ждать моих. Здесь всего квартал. Должна быть дома. - Говоря это, Антонина начала осознавать, что случилось, и занервничала.
- Огромное вам спасибо. Сергей так бы не поступил. Вы разве газет не читаете?! Кругом маньяки, убийцы, насильники... - Вячеслав оглядел соседку с ног до головы, заметил растрепанную прическу и махнул рукой. - Вот где она? Кто мне ответит?
- Не знаю, - растерялась жена Ватсона, и было непонятно: не знает она, где Саша или кто ответит...
Маленький человек в сильном волнении и горе скатился вниз на коротких ножках с быстротой, сильно удивившей Антонину. Она не представляла, что карлики могут так быстро бегать по ступенькам.
А Вячеслав уже барабанил во все попадавшиеся на пути двери. Очень скоро в вестибюле собрались все, кто был на этот момент в доме: Леха, Земфира, Софочка, Ребров, Краузе. Запахнув халат и причесавшись, спустилась и Антонина, чувствуя, что сейчас ее либо разорвут на части, либо в суете совсем аабудут. Виски ломило.
Ее ждали.
- Рассказывайте все по порядку, - распорядился Ребров.
- Она же всегда из школы домой. Ноты положить, нам показаться, бормотал маленький человек.
- Вез пятнадцати десять мы вышли...
- Без двадцати, - поправил Агеев.
- Это несущественно, - избрала неправильную тактику Антонина.
- Сейчас все существенно. Вы не заметили, кто-нибудь шел за вами? Может быть, ехал?
- Нет. Девочки шалили. Без трех минут мы были на месте, а в десять уборщица сказала, что Лидия Максимовна больна и урока у Сашеньки не будет. Саша не захотела ждать полтора часа, пока мои девочки занимаются, и я ее отпустила... Дура.
- Это уж точно.
- Сейчас не время для взаимных оскорблений, - пресек беспорядок, грозивший вылиться в скандал, начальник штаба. - Скажите, Тоня, у музыкальной школы вы никого не заметили? Автомобиль?..
- Кажется... Да, там стоял автомобиль.
- Марка, цвет... Кто был в салоне и сколько?
- Не помню.
Антонина села на ступеньки и тихо заплакала.
- Может, Саша к подружке завернула? А что, дело молодое. Играют там с Барби, - натянуто улыбнулся Леха.
- Она уже невеста. Какие Барби? - сказал Краузе.
Внезапно все осознали, что и с их детьми, внуками, с ними самими на улице может случиться что угодно. В вестибюле повисло тяжелое, гнетущее молчание.
И в тишине все вдруг услышали звонок, доносившийся из квартиры Краузе. Впопыхах старик не закрыл входную дверь. Сколько времени уже звонил телефон, никто не знал.
Краузе заторопился к себе. Соседи следом.
Семен Семенович снял трубку и долго слушал, потом резко произнес:
- Нет. Двадцать четыре.
Потом слушал две тяжелые для присутствующих минуты.
- Нет. Я сказал, двадцать четыре. И учтите, если...
На том конце раздались гудки.
"Что?" Никто не задал этого вопроса, но он осязаемо висел в воздухе.
- Это похищение, - нарушил тяжелое молчание Краузе.
Присутствующие ахнули. Кто-то еще надеялся, что все образуется. Не образовалось.
- Ты голос чей-нибудь узнал? - спросил Ребров.
-Чей?
- Агитатора... Кулагина или второго, что про балконы узнавал?
- Говорят, не подпишете ордера, пеняйте на себя. В милицию обращаться не рекомендовали. Дали на размышление восемь часов, я выторговал двадцать четыре.
Жильцы стояли в унынии.
Глава 39
Трехкомнатный люкс гостиницы "Балчуг", который занимали родственники Воронцова, выходил окнами прямо на центр. До Кремля было рукой подать. Сергей Вадимович делал приседания, завершая утреннюю зарядку. Через минуту он уже бежал на месте, стараясь стучать ногами об пол как можно тише. В соседней комнате спал племянник, и будить его рано не хотелось. У него самого шумело в голове после вчерашнего, а что говорить про племянника... Уметь пить вино это еще не значит уметь пить водку.
С зарядкой было покончено. Осталось принять душ, и можно было будить Густава...
Серж вышел на балкон. Москва уже проснулась и шумела внизу множеством машин. Воронцов вдохнул полной грудью. Наконец-то он стоит и взирает на Кремль. И почему только сейчас приехал? Давно хотел. И если бы не поступившие запросы, может быть, так бы и не собрался. Старый дурак.
Город Сергей Вадимович нашел совсем другим, нежели представлял по старым фотографиям и тем кадрам, что видел в кино и по телевидению. Правда, его предупреждали, что Москва за последний десяток лет похорошела, но изменилась, теряя лицо. Может, и так. Он уже заметил - и это его поразило - обилие надписей на английском. Словно в многочисленные забегаловки ходят в основном иностранцы. Странные все-таки эти русские, подумал Воронцов, подставляя под холодные струи душа свое жилистое и не по годам крепкое тело. Хотя почему "эти русские"? Вернее будет - странные мы, русские... И почему "странные"? Может, просто немного другие, нежели остальные европейцы. А что удивительного? Даже если отбросить влияние религии, повороты истории и прочее, один только фактор, что половина страны находится в Азии, уже накладывает отпечаток. Каждый народ по-своему странный. Взять Нидерланды. Страна с гулькин нос. И живут там почти одни голландцы. Король имеется и двухпалатный парламент. С XVI века революций нет. Казалось бы, самыми что ни на есть типичными европейцами должны быть. Куда там... Марихуаной законно балуются. Детей черных почти столько же, сколько белых, бегает. Словом, когда в их страну приезжаешь, тоже чудными кажутся...
А Дмитрий Дмитриевич совсем не похож на французскую родню, продолжал размышления Сергей Вадимович, разве что глаза и присущая всем Воронцовым вспыльчивость. Вот вчера, очень напоминал Музу, когда начал горячиться по поводу роли русских во время сражения под Верденом.
- Предыдущая
- 57/63
- Следующая
