Ревизор: возвращение в СССР 18 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 51

— Никак не найду подход к вашим женщинам, — вдруг пожаловался Альфредо. — От знаков внимания они шарахаются, улыбаться незнакомке нельзя, она сразу пугается.

— Ну, у нас более сдержанный темперамент, — попытался объяснить я, — мы не улыбаемся просто так незнакомцам. Только если необходимо какое-то взаимодействие, и то у нас есть поговорка «Смех без причины признак дурачины». Для проявления доброжелательности достаточно слегка растянуть губы, не показывая зубы.

— Как всё сложно. Вообще, что ли, рот не открывать? — поразился Альфредо.

Наши парни за столом стали смеяться в голос.

— Можно рот открывать, — рассмеялся и я тоже. — Но в знакомой компании. Сначала познакомься, а потом уже веди себя, как привык.

— Да как познакомиться, если улыбаться нельзя? — не мог понять Альфредо.

— Помочь как-то, искренне, без задней мысли. Когда тебе улыбнуться в благодарность, тогда и можно начинать флиртовать.

— А, я понял. Она первая должна улыбнуться!

— Ты ж только клоунады не устраивай, — испугался я. — А то в психушку заберут.

Парни наши покатились со смеху. А мне было совсем не смешно, когда я представил себе, как буду выручать его из психбольницы.

Альфредо насупился и замолчал. Обиделся, что ли? Только этого не хватало.

— Паш, а помнишь, — обратился ко мне Мартин, — когда в подъезде драка была?

— Ну? — кивнул я.

— А что за девушку вы спасли?

— Соседка наша с шестого этажа. А что?

— Так. Ничего, — Мартин взглянул мельком на Альфредо. — А как её зовут?

— Лина её зовут. А что происходит? — начал беспокоиться я. Неужто она свои ручонки уже и к иностранцам протянула?

— Да, так… Просто, — уклончиво ответил Мартин и опять взглянул на приунывшего Альфредо.

Ну, прямо, чудеса в решете. Что происходит, ёлки-палки? Так, думай, голова! Если бы у Лины с Альфредо сладилось, мы бы точно с ним не обсуждали тему проблем его подхода к девушкам. Так что, получается, Лина Альфредо отшила? Мало мне влюблённого Марата. Надо за Альфредо теперь ещё приглядывать. Но Лина какова. Хоть кого-то отшила. За ум взялась?.. Нет, на неё не похоже. Тем более, Альфредо иностранец и красавчик и, вообще, её типаж. Ситуация, однако… И носом чую, эта история получит продолжение.

Представил, как Лина все же налаживает отношения с Альфредо, и их застает приехавший к ней из колхоза муж Миша. Он же Альфредо зарежет на месте… Нет, надо обязательно провести с любвеобильным итальянцем воспитательную работу… Блин, знал бы, что учу его как правильно к Лине подкатывать, точно не учил бы. Господи, Москва же большой город, неужто итальянец не мог на другую девушку наткнуться???

После обеда меня вызвал к себе Кротов под предлогом посещения учебной части.

— Разрешите? — постучался я к нему в кабинет. — Добрый день, Владимир Аркадьевич.

— Проходи, Ивлев, — внимательно посмотрел на меня замдекана. — Садись. У меня будет к тебе несколько вопросов.

— Понимаю, — кивнул я.

— Что ты можешь сказать о Брагине, Булатове, Макарове, Сандалове и Тания?

— Нормальные парни. Иначе я не стал бы рекомендовать их для работы в Верховном Совете, — решил я играть в открытую.

— Вот как? — с интересом взглянул на меня Кротов. — Ну, тогда, всё понятно…

Что ему понятно, он не стал уточнять и перевёл разговор на другую тему.

— Слышал, ты дружен с Моретти?

— Моретти это, видимо, Альфредо? Да, можно и так сказать. Неплохой парень. Хотя у меня и выбора особого нет. У меня поручение от Эммы Эдуардовны Гаврилиной приглядывать за Мартином Нойлером и Альфредо. А как ещё приглядывать, если не дружить?

— Ты же понимаешь, какую ответственность на себя взял? Моретти –гражданин капстраны. Члена НАТО.

— Понимаю. Но не могу не выполнять поручение замдекана. И да, я буду начеку, — серьёзно заверил его. — Пока, к счастью, ничего подозрительного не заметил.

— Хорошо. Можешь идти.

Всё-то он знает, — думал я, выходя от него, — кто с кем дружит, против кого… Служба идёт, контора пишет.

Москва. МИИТ.

Заканчивалась уже последняя пара на сегодня, как вдруг, открылась дверь и в аудиторию заглянула молоденькая симпатичная методистка в белой блузке и черной юбке.

— Кузнецова к декану, — важно объявила она.

Препод взглянул на Мишу и кивком головы отправил его вслед за скрывшейся уже барышней.

Декан, полный мужчина, всё время протирал то очки, то лысину и, не поднимая глаз на Мишу, подал ему какой-то документ, велев с ним ознакомиться. Почувствовав неладное, Миша взял в руки приказ и стал читать…

— Как, отчислить за прогулы? — прошептал он, чувствуя, что руки холодеют и в ушах начинает звенеть. — Какие еще прогулы?

— Тебе лучше знать, — обессилено опустился в кресло декан. — Ты больше у нас не учишься.

— Но… — Миша непроизвольно судорожно сглотнул, — не было же никаких прогулов.

— Были, — настаивал декан. — Дыма без огня не бывает.

— Я ничего не понимаю, — потерянно смотрел на него Миша.

— Не могу ничем тебе помочь, — развёл руками декан.

После пар поехал в Кремль, оставил записки у помощницы Пархоменко. Она выдала мне талон в стол заказов за сентябрь. Занёс копии Воронцову.

— Здорово, пчеловод! — протянул он мне руку, улыбаясь.

— Что это я пчеловод? — не понял я.

— Разворошил это гнездо пчелиное! — рассмеялся он.

— А! Так не пчелиное, а осиное… А что такое?

— Комсомольцы в Комитет по миру устраиваются. Твоя работа?

— Отчасти. Моя только идея.

— А люди?

— Ну, и люди… А что такое?

— А то! Пархоменко ходит везде и возмущается, всё поддержку себе ищет, хочет наверх жаловаться…

— Чего он, Матвей Фёдорович? — удивился я. — Там, реально, люди нужны. Вы видели, что там творится?

— Не видел, но могу себе представить, — отмахнулся Воронцов. — А насчёт Пархоменко, есть люди, которые пережить не могут, когда у кого-то что-то хорошо. Они счастливы, когда вокруг у всех всё плохо.

— Праздник, когда у соседа корова сдохла, — подсказал я.

— Во-во!

От него сразу спустился в Комитет по миру.

— Что ж вы мне не сказали, что возьмёте парней официально, на зарплату? — спросил я Ильдара с Марком. — Я-то их приглашал на общественных началах работать. Они мне высказали потом, что я их так проверял.

— Да мы сами до последнего не знали, — объяснил Марк, — получится или нет ставки выбить. А тут всё получилось!

— Ага. Выбили две ставки, — добавил Ильдар, — твоим архаровцам полторы и Марку полставки. И нам обоим за наставничество доплату, — довольно улыбаясь, погладил он себя по животу. Весь его вид говорил, ай да я, ай да сукин сын!

— Ну, теперь понятно, почему Пархоменко так бесится, — задумчиво проговорил я. — Вы в курсе, что он единомышленников собирает и хочет куда-то жаловаться идти?

— Да пусть идёт, — сверкнув глазами, ответил Марк. — Мы уже людей оформим, что он сделает?

— С моей точки зрения, главное, что б на парнях эта борьба никак не сказалась…

— Не волнуйся, не скажется, — уверенно ответил Ильдар. — Где они, а где Пархоменко? Они и не пересекутся никогда. А вздумает Пархоменко сюда прийти, так мы его тут так встретим!..

— Милости просим, — ехидно рассмеялся Марк.

Вот у них тут, и правда, осиное гнездо.

Потом поехал в стол заказов. Даже не смотрел, особо, что она там мне заворачивает, всё думал о кознях в секретариате Верховного Совета и стоит ли парней предупредить, чтобы на свой счёт все эти междоусобные дрязги не принимали? Решил, что пока не буду их пугать заранее. Если уж начнутся какие-то проблемы, тогда объясню.

Москва. Кабинет заместителя председателя Верховного Совета.

— Игнатий Фёдорович, разрешите? — добился-таки приёма у зампреда ВС Пархоменко.