Ревизор: возвращение в СССР 18 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 31

— В задачи Союза свободной немецкой молодёжи ГДР входит воспитание молодёжи! — пафосно ответил Хуберт Майер, гордо выпрямив спину. — У неё направляющая, руководящая и контролирующая роль! Ты, как член организации, обязан подчиняться.

— Послушай, — разозлился Мартин, — я приехал учиться и буду прилежно заниматься, я не курю, по улицам пьяный не шатаюсь, занимаюсь в секции самбо при заводе имени Лихачёва, если тебе это о чём-то говорит…

— Мне плевать, где и чем ты занимаешься, — зашипел на него Майер, сощурившись и привстав на носки. — Или ты подчиняешься общепринятым порядкам, или твоя характеристика от ССНМ будет ужасной! Тебя нигде на работу не возьмут по возвращению после учёбы!

— Знаешь, а ведь это дорога в обе стороны, — пришел в ярость от его беспардонности Мартин. — Я же тоже могу следить за тобой и сейчас, и по возвращении, и писать бесконечно на тебя доносы в Штази. Хоть всю жизнь. Тем более, если останусь без достойной работы, то свободного времени у меня будет очень много.

Он не стал продолжать разговор, подошёл к встревоженной Аише, и, взяв её под локоть, увёл в аудиторию.

Хуберт Майер с ненавистью смотрел ему вслед. И самбо он, видите ли, занимается, и в первый же день занятий иностранка уже за ним хвостом ходит. И в общежитие он возвращаться жить не собирается…

Да что он о себе возомнил⁈ Кто его, вообще, в СССР решился направить? Он же ненормальный! Кто он такой? Может, распоясавшийся сынок кого-нибудь влиятельного? Достал всех, решили с рук сбыть с глаз подальше?

Вот же, свалился на мою голову! — с раздражением и досадой думал Майер, возвращаясь к себе на занятия. — Но спускать это Мартину нельзя. Так, глядя на него, все перестанут слушаться. Нельзя демонстрировать такое неуважение к главе Союза свободной немецкой молодёжи факультета экономики МГУ!

Во время большого перерыва подошёл к Кукояке. Ну, жлоб. Ну, хотел деньги для меня зажать. Но — я на эти деньги и не претендовал, и, кроме того, однокурсник, все же. Молодой, глупый, в отличие от меня. Вон, Брагин вначале вообще себя по-скотски вел, а теперь мы с ним чуть ли не лучшие друзья. За четыре года и этого есть шанс перевоспитать…

— Денис, давай, рассказывай, как всё было?

— Да пошёл ты! — едва слышно выдохнул он и трясущимися руками попытался отодвинуть меня, чтобы уйти. Взгляд его блуждающий мне не понравился. То ли под веществами, то ли психика не выдержала нагрузки. — Жень! — позвал я Булатова. — У нас проблемы, — кивнул я на Кукояку, не давая ему встать с места и уйти. — Не нравится мне его состояние…

— Денис, всё, поезд ушёл! — прикрикнул на него Булатов. — Хватит психовать. Подотри сопли и живи дальше.

О, господи, кто так успокаивает?

— Да пошли вы! — прошептал Денис, не фокусируясь ни на ком.

— Подождите, подождите, — остановил я их. — Паш, Ильин, вы вместе гуляли? — спросил я.

— Нет. Я домой поехал, а он в ресторане решил посидеть.

— В каком? — Ильин пожал плечами. — Денис, в какой ресторан ты поехал?

— В Арбат… — ответил наконец, по сути, Кукояка.

— Хорошо. Что было дальше, помнишь?

— Швейцару дал пятёрку, он меня пропустил.

— Потом?

— Пил, ел… Парня с девушкой подсадил официант на свободные места… Предложили отпраздновать начало учебного года. Модно одетые, угостили меня шампанским…

Кукояка замолчал.

— Дальше вспоминай, что помнишь?

— Как деньги в общаге искал, — тихо сказал он.

— А как орал в пять утра под окнами, не помнишь? — удивлённо спросил Лёнька Желтов.

Вокруг нас толпились одногруппники. Кто сочувственно, кто с усмешкой смотрели на убитого своим горем Дениса, обхватившего голову руками.

— Дурак он, конечно. Но деньги он не прогулял, — посмотрел я на всех присутствующих. — Его напоили, да ограбили.

Кукояку это добило. Он громко всхлипнул и уронил голову на руки, уткнувшись в них лицом.

— Не нравится мне его состояние, — подошёл я к Булатову, — присматривайте за ним.

— Бедолага, — подошёл к нам Брагин. — Пахал, пахал два месяца…

— Сам виноват. Нафига он один в ресторан попёрся с такими деньжищами? — отрезал недовольный староста.

Булатова тоже можно понять. Не было печали, а теперь я требую, чтобы он присматривал за дурачком, что не смог свои деньги сохранить…

Поманил его в сторону.

— Все же присматривай за ним. Нестабильно выглядит. Как бы в петлю не полез. Не говоря уже о том, что жалко его будет, догадайся, у кого в первую очередь проблемы будут, что недосмотрел за студентом?

— У меня… — согласился староста. — Ладно, ты прав, одного не будем оставлять.

После занятий сразу поехал в Кремль. Валерия Николаевна, помощница Пархоменко, выговорила мне, что мой талон за август в стол заказов пропал.

— Ты, хоть, сказал бы, что получить не можешь, — обиделась она на меня. — А так выбросить пришлось.

— Больше не повторится, — заверил я её и оставил записки, которые расписывал почти всю ночь.

Копии занёс Воронцову. Он встретил меня очень дружелюбно, чувствуется, хорошо отдохнул.

Заглянул я и в Комитет по миру. Все уже вышли из отпусков, интересно было, получилось ли у Ильдара пробить комсомольцев-волонтёров в помощь Марку?

На этот раз застал обоих. Валиев и Марк радостно поприветствовали меня.

— А мы тебя уже заждались! — воскликнул Марк.

— Приветствую, — решительно пожал мне руку Валиев. — Ну?

— Что? — с надеждой посмотрел я на него.

— Люди где? — улыбаясь, спросил он.

— Продавили-таки! — воскликнул я. — Поздравляю!

— Целых шесть человек можем взять! — радостно улыбаясь, сообщил Марк.

— Так, — загрузился я. — Так, так, так… И какой у них будет режим работы?

— Ну, по четыре часа через день, — ответил Марк. — Я же помню, ты говорил, что студенты, учиться надо, не могут каждый день…

— Да-да, всё правильно, — кивнул я. — Люди будут. Что насчёт оформления?

— Присылай с понедельника, я сам буду ими заниматься, — сказал Ильдар.

— Мне им телефон ваш дать? — уточнил я.

— Да, — кивнул Валиев.

— И мой дай, — добавил Марк. — Не дозвонятся Ильдару Ринатовичу, пусть мне звонят, я всегда на месте.

— Хорошо, договорились, — пожали мы все друг другу руки, и я поехал домой.

Кого же отправить в Кремль? Итак, кого точно надо: Лёха Сандалов, Ираклий Тания, Витя Макаров, Миша Кузнецов. Итого — четверо. Кто ещё? Костян Брагин. И, может, Света Герасимович? Надо подумать… Что б Маша Шадрина не обиделась и та же Светка Костенко. Хотя на мнение Костенко мне уже как-то наплевать, она, в отличие от Ираклия, ко мне после допроса в КГБ не подошла. Хорошо бы, конечно, парня какого-то. Марата? А оно ему нужно? Вот же задачка!

Вернувшись домой, наскоро перекусил и стал собираться на тренировку на ЗИЛ. Столько пропустил! Надо навёрстывать.

Перед тем, как уйти на тренировку, набрал Васю Баранова и поинтересовался, есть ли шанс найти деньги, украденные у нашего Кукояки.

— Слушай, шанс есть всегда, — ответил он. — Особенно, если над делом работать. Он заявление написал?

— Сильно сомневаюсь, — честно ответил я. — Он в таком трансе. По-моему, у него, вообще, на этой почве сдвиг по фазе. Плохо очень выглядит и не помнит ничего.

— Ну, допустим, вспомнить можно помочь. А много денег у него тиснули?

— Было две тысячи сто рублей с копейками.

— Ого! Ну и студенты у вас в МГУ!

— Все лето работал в стройотряде… Представляешь, как обидно?

— А что за ресторан?

— Арбат.

— Угу… Как мне найти твоего бойца?

Дал ему все вводные, чтобы Кукояку найти и поблагодарил заранее.

Потом набрал маме на работу, пока рабочий день не закончился. Рассказал, что Галия уже в больнице в Клайпеде и будет там до родов. И спросил, какие планы у Жариковых? Всё-таки, у нас тут совсем неблагоприятная обстановка для Аришки.

Мама сказала, что они с Петром и Ахмадом, как раз, едут к нам в деревню на машине в ближайшие выходные. Алироевы вернутся к себе с Аришкой. А у Петра, всё равно, отпуск через неделю заканчивается и ему Инна поручений надавала, в ясли сходить, договориться, что Аришка попозже выйдет, заодно Саньку на очередь поставить.