Да здравствует король (ЛП) - Хара Кай - Страница 13

— Мне будет приятно заставить тебя пожалеть об этих словах.

Но в отличие от Роуга, его слова — не угроза.

Это грязное обещание.

Он произносит их с такой уверенностью, как будто это факт. И я понимаю, как он стал капитаном футбольной команды. Такая беспрекословная уверенность в своих силах должна делать его яростным противником и выдающимся капитаном.

В ответ на это щеки Тайер окрашиваются в красный цвет.

Интересно. Возможно, она не так уж невосприимчива к его чарам, как мне показалось вначале.

Я откладываю эту информацию на потом и поворачиваюсь обратно к месту преступления на своей одежде. Роугу нужна реакция, вот почему он это делает. Я общалась с ним меньше часа, но знаю, что он подначивает, толкает и злит тебя, пока ты не отреагируешь.

Он получает удовольствие от хаоса, который он создает.

Я беру спагетти с колен и засовываю один конец между губами. Невозмутимо глядя на Роуга, я показываю, как чувственно посасываю ее, пока она не исчезает между моих губ.

Его глаза не отрываются от моего рта, пока я это делаю.

Жар в них обжигает сильнее, чем соус на моих коленях.

Я не могу удержаться, чтобы не подзадорить его. Я провожу языком по всей поверхности верхней губы, а пальцем обвожу уголок рта в поисках остатков соуса.

Я смыкаю рот вокруг пальца, удовлетворенно чмокаю губами и низко стону.

— Ммм… Так вкусно.

— Ты пытаешься сделать из меня врага? — Он спрашивает с угрожающим рычанием.

— А разве ты уже не враг? — Спрашиваю я в ответ, легкомысленно. — Я могу немного развлечься.

— Это ерунда, милая. Ты даже не представляешь, насколько болезненной я могу сделать твою жизнь. — Он шипит мне в лицо. Парень говорит это с такой угрозой, что мне приходится физически бороться со страхом, бурлящим в моих жилах.

Хватит тактики запугивания.

Я поднимаюсь, заставляя его встать во весь рост. Он возвышается надо мной и по размерам, и по силе. Так близко к нему я могу разглядеть каждую деталь его лица. Глубокие зеленые глаза, которые говорят обо всем и ни о чем одновременно. На левой стороне его лица россыпь родинок. Одна из них находится прямо над его ртом, и это придает его губам еще большую чувственность.

На мгновение я представила, каково это — быть поцелованной им. Будет ли он нежным, не торопясь исследовать?

Да кого я обманываю?

Его поцелуй был бы диким и неконтролируемым, как и все остальное в нем. Он будет брать, а не просить, его язык будет проникать между моих губ и захватывать мой рот, как будто он имеет на это полное право.

Мы словно застряли в этом моменте: он смотрит на меня сверху вниз, а я на него снизу вверх. Я чувствую взгляды наших друзей, взгляды десятков других студентов, устремленные мне в спину.

Они наблюдают за этим напряженным обменом, ожидая, что я, как и все они, склонюсь перед королем.

Встав на носочки, я приблизила свое лицо к нему.

Его рука протягивается, чтобы схватить меня за плечо. Это доминирующее движение, сильная хватка, призванная контролировать, насколько близко я могу подойти к нему.

Но это также и собственничество: его большой палец проводит крошечные круги по моей коже.

Не думаю, что он осознает, что делает это.

Я кладу руку ему на грудь и чувствую бешеное биение его сердца, наклоняясь, чтобы прошептать ему на ухо.

— Сделай все, что в твоих силах.

Я пытаюсь вырваться из его хватки, но он не отпускает меня. По крайней мере, не сразу. Он просто смотрит на меня, его глаза сужены, когда он рассматривает меня.

Я вырываю руку из его хватки, поворачиваюсь на пятках и ухожу. Спагетти падают с моей одежды с каждым моим шагом.

— Беллами, подожди. — Говорит Сикстайн. — Мы идем с тобой.

— Типично, Сикстайн. Всегда слепой последователь.

Она поворачивается лицом к Фениксу, движение становится стремительным.

— В отличие от тебя, я не поворачиваюсь спиной к своим друзьям.

— Ты действительно хочешь это обсудить? — Он с усмешкой посмотрел на нее.

— Нет, я думаю, мы уже сказали друг другу все, что хотели сказать.

Она берет меня за руку, и мы выходим с Нерой и Тайер, причем последняя по дороге показала Рису средний палец.

Я стараюсь сдерживаться, но в конце концов не могу удержаться от того, чтобы не оглянуться, когда выхожу. Он стоит там, где я его оставила, и не двигается.

Его взгляд прикован к моей удаляющейся фигуре, и я не думаю, что он вообще моргает. Даже когда наманикюренная рука обхватывает его талию и ложится на живот.

Мое сердцебиение замирает, когда я вижу, что эта рука лежит на нем с таким непринужденным собственничеством. Мой взгляд скользит влево, чтобы посмотреть на владельца руки. Это девушка с золотистыми светлыми волосами, одетая, похоже, в дизайнерскую одежду и с самой коварной улыбкой, которую я когда-либо видела. Она красива и порочна одновременно.

Наверное, это его девушка.

Мне не нравится, что при этой мысли у меня в животе завязывается маленький узел. Я заставляю себя отвести взгляд, когда мы выходим.

Нера заговаривает первой.

— Пойдем в спортзал. У меня в сумке есть запасная одежда, можешь надеть.

— Спасибо. Я больше расстроена, что этот придурок испортил мне обед.

— Должна сказать, что у вас двоих стальные яйца. — Добавляет Сикс, показывая большой палец в нашу с Тайер сторону. — Я не думаю, что кто-то когда-либо отвечал Роугу так, как ты, Беллами. Не буду врать, я немного возбудилась.

Я смеюсь.

— Я уверена, что это неправда.

— Я тебе клянусь, что это так. — Она отвечает, энергично кивая головой. — Я имею в виду, что даже я обычно не вступаю в бой, когда Феникс издевается надо мной. Я просто сижу и терплю. Это путь наименьшего сопротивления.

— Обычно она не такая. — Тайер говорит, торжествующе глядя на меня. — Он открывает ее с другой стороны.

— Это не так. Но если он хочет вражды, я ему ее устрою, да. — Говорю я.

— Что за другая сторона? — Спрашивает Нера.

— Да ладно, Би. Ты должна признать, что та дерзкая демонстрация, которую ты там устроила, — это не то, как ты обычно поступаешь в такой ситуации. Ты больше дипломатична, «давай все обсудим и помиримся», а не «покажи мне свое, а я покажу тебе свое». Взаимное уничтожение — это тип разрешения конфликта.

— И что? Я не должна с ним связываться?

— Нет, это совсем не то, что я говорю. На самом деле, кого он волнует? Я сосредоточилась на том, что впервые за долгое время к тебе вернулся огонь. Твоя тревога, похоже, не висит над тобой, как темная туча.

Когда она заговорила о моих проблемах с тревогой, я вспомнила, что у меня были проблемы с паническими атаками. Это похоже на внезапное, резкое возвращение в свое тело.

Я хмурю брови, вспоминая свои отношения с Роугом. Они были жаркими, злыми, на грани насилия. Мое сердце билось с новой скоростью, я испытывала все известные человеку негативные эмоции, но никогда не испытывала такой парализующей тревоги, как во время других споров.

Тайер права. Обычно я очень не люблю конфликты, предпочитаю рационально обсуждать вещи, а не вступать в физическую борьбу. Поэтому тот факт, что за несколько дней он довел меня до того, что я готова набить ему лицо, просто безумен. Это говорит о глубине эмоций, которые он из меня вытягивает.

Она продолжает говорить, пока мы идем в раздевалку.

— Я разрываюсь между желанием дать ему по лицу за то, что он издевается и пугает тебя, и сказать ему, чтобы он продолжал, потому что ты идешь с ним нога в ногу — это самое живое, что я видела за год.

— Ладно, я поняла, что ты имеешь в виду. — Соглашаюсь я, уступая. — Видимо, все, что нужно, чтобы вылечить мою тревогу, — это вражда с европейским мужчиной.

— Горячим европейским мужчиной, и не забывай, что грань между любовью и ненавистью очень тонкая.

— Ты же не можешь всерьез думать, что мне хоть что-то нравится в этом психопате? — Недоверчиво спрашиваю я, переодеваясь в запасные леггинсы Неры и свитер с Гарри Поттером.