Боец 6: лихие 90-е (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 44

В этот момент в зале началось что-то странное. За непрекращающимся ревом толпы я не мог расслышать лишний шум — тем более в своем состоянии. Но инстинктивно почувствовал, что происходит нечто незапланированное. Это даже как-то взбодрило меня — во мне тут же проснулся организатор этого мероприятия. Я развернулся так, чтобы увидеть зал. Бегло бросив взгляд в сторону зрителей, я увидел каких-то людей, быстро ходивших по рядам в разных направлениях.

Я испытал некоторое дежа вю: такое зрелище мне уже пришлось наблюдать какое-то время назад. Тогда это оказались «работнички», принимавшие ставки на тотализатор. Но теперь никаких ставок быть не могло по определению — какие ещё ставки, когда мероприятие, по сути, близится к концу? Тогда кто это? И почему вообще ход турнира постоянно нарушается какими-то сюрпризами?

Однако засматриваться на зал мне было особо некогда. Во втором раунде придется особенно тщательно следить и за временем, и за расходованием своих сил. В общем, работа предстоят адовая, пожалуй, в прямом смысле этого слова.

Должен признать, что наш «американец» обладал некоторыми преимуществами по сравнению со мной. Несмотря на его грубоватую манеру боя и внешнюю неотесанность, он владел на удивление превосходной функционалкой. Сразу было видно, что тренировался парень со знанием дела. Каждая группа мышц, каждый сустав работал у него как единый слаженный механизм. Обычно нагрузка в мма здорово отличалась от других видов спорта (даже хорошо подготовленный боксер начинал дышать в трех раундах по пять минут, как и наоборот), но на Юре это не работало. От слова совсем. На второй раунд он вышел свежий, как после разминки и разминал шею. Хорош, что тут еще сказать!

Кроме того, у Юры-Джима очень здорово работало дыхание — оно не сбивалось даже в самые напряжённые моменты. А это для борца немало, как и для любого спортсмена. Поэтому ему ничто не мешало продолжать работать своей рубкой на потеху публике. Ее он и продолжал навязывать мне в бою. В общем, ринг-анонсер, конечно, прихвастнул по долгу службы, но потенциально это была действительно «машина для убийств». Я готов был сделать ещё одну крупную ставку, что он может спокойно проработать в таком ритме ещё как минимум полчаса и после этого ещё почесать репу: «и чего это я вдруг подустал».

А вот мне выдерживать такой ритм становилось все сложнее. Во-первых, после получения травмы дышать стало тяжелее по определению — ведь я, по сути, перевалился на одну ногу вместо двух. А такое положение означало гораздо большую напряжённость во всем теле. А во-вторых, недавний удар, который я умудрился пропустить в конце первого раунда, добавил мне проблем, которые по-настоящему я прочувствовал только сейчас. Похоже, наш псевдоамериканский друг и коллега своим мощным кулаком повредил мне носовую перегородку. В результате, помимо контроля за травмированной ногой, мне приходилось ещё и постоянно успокаивать свое дыхание. А это усложнялось вусмерть заложенным носом, в котором, к тому же, ещё и запеклась кровь.

Времени оставалось все меньше. Мой внутренний секундомер работает идеально. По большому счету, я давно уже мог обходиться без контроля времени со стороны: ошибался я крайне редко и всегда незначительно. Вот и сейчас я понимал, что подходит время завершать бой, как и планировалось изначально.

Наступал решающий момент. Он же потенциально — мой звездный час и триумф. Я начал пытаться зайти на удушающий. Но это оказалось сложнее, чем я думал. От такой долгой и напряжённой работы без разминки и разогрева мои мышцы забились, конечности плохо слушались, да и общее состояние организма лучше всего описывалось словами «дайте полежать». Мои руки соскользнули с «американца». А вот он не зевал и упускать своих возможностей не собирался. Мощный удар пришелся мне прямо в грудину. Я зашатался. В другой ситуации, скорее всего, я бы устоял. Но сейчас — слишком много всего произошло за такое короткое время. Я потерял равновесие и рухнул на пол ринга, сцепив зубы.

И в этот момент я стал жертвой собственных указаний. «Не поддавайся», «работаем на полную»… Хорошо хорохориться, когда ты в абсолютном порядке и полон сил. А когда главная задача — не упасть раньше времени, то лучше не пренебрегать разумными компромиссами. Я же понадеялся то ли на везение, то ли неизвестно на что. И вот теперь Юра-Джим, увидев выгодное для себя положение, бросился меня добивать.

Это было хуже всего! Ещё немного — и он удосрочит меня, тем более что для этого нужно совсем немного усилий. И тогда — скандал в прессе (американец победил русского!), проблемы с партнерами-коллегами, с которыми мы все это задумывали и плюс ещё долги, несовместимые с жизнью. И, возможно, совсем другой разговор с Алиной…

Кстати. Алина! Ее лицо встало передо мной явственнее, чем навалившийся на меня противник. Как в реальности, я видел её насмешливо-недоуменное лицо и чувствовал холодно-презрительную отстранённость. Все это, вполне вероятно, предстояло увидеть мне и наяву, если я сейчас проиграю поединок. Служба службой, понимание — пониманием, а женскую природу никто ещё перехитрить не сумел. А уж Алина-то была настоящей, стопроцентной женщиной.

«Ну нет уж, девочка. Хрена лысого я тебе дам такую возможность!» — подумал я. «Вот так глупо, из-за какой-то ноги, спустить в унитаз все, к чему я так долго и упорно шел?» Внезапная ярость охватила меня, и, почувствовал прилив сил, я мгновенно поймал «американца» на треугольник. И вот тут я наконец-то услышал его тяжёлое сбившееся дыхание. Вторая минута раунда была в самом разгаре. Пора.

— Сдавайся, идиот, иначе всем хуже будет, — прошипел я, закрывая прием, но не спеша давать нагрузку.

— Ты же говорил, что работаем, как условились до этого, — подколол меня «Джим», с трудом шевеля языком.

Ах ты юморист хренов! Нашел время для подколов и выяснения отношений! Тоже мне, Шекспир недоделанный…

— Поддайся, — ещё сильнее захрипел я. Впрочем, даже его поддавание было уже необязательным. Я был настолько зол, а прилив сил — настолько мощным, что он непременно окажется придущен даже вне зависимости от своей воли. Вот оно, второе дыхание! Вовремя! Ещё буквально три-четыре секунды — и победа моя!

Зрители застыли в нетерпеливом напряжении. Впервые с самого начала турнира в зале воцарилась такая тишина, что было слышно, как кто-то открывает пластиковую бутылку с водой. А этот «богатырь» все упорствовал. Что в нем, интересно, такое взыграло настолько не к месту? Ну да ничего. Я не долго думая, начал давление. Если Юра не сдастся, то через несколько секунд уснет.

Одна секунда… сейчас-сейчас… две… три… «Американец» обмяк и рефери было бросился останавливать схватку, но…

— Всем оставаться на своих местах! — внезапный крик прорезал тишину, как заточенный нож свежее мясо. — Руки за голову! Всем! Не двигаться!

Неужели началось⁈ «Степаныч, зараза, ты специально, что ли, ждал этого момента?» — подумал я. Мной овладели смешанные чувства. С одной стороны, было облегчение от того, что наконец-то наступает долгожданная развязка. Но с другой — обидно, когда она наступает буквально за несколько секунд до твоего триумфа. Есть в этом что-то несправедливое. Неужели нельзя было подождать ещё какую-то минуту?

Скосив глаза в сторону зала, я увидел, как ворвавшийся ОМОН быстрыми ручейками растекается по рядам, фиксируя всех подряд — и охранников Заура, и людей Варианта, и его самого.

Но было уже слишком поздно. Моя победа никем не была зафиксирована. На мой вопросительный взгляд рефери лишь развел руками и кивнул в сторону зала. Дескать, все, турнир окончен, ничего не считается, сам-то не видишь, что происходит?

Приехали. Столько усилий, две травмы — и все впустую, что ли? А теперь что? Турнир- компенсация? Но на реванш я буду способен ещё не скоро…

С другой стороны, его можно было понять. В зале и вправду началась такая заваруха, что никто бы не заметил моего триумфа, даже если бы ринг-анонсер орал об этом несколько минут во все горло. Бандиты неожиданно начали оказывать сопротивление.