Авторская сказкотерапия - Гнездилов А. В. - Страница 12

Весь мир куда-то безостановочно шел, и вместе с ним шел Ирроль.

Однажды, поднявшись на гряду высоких холмов, он увидел внизу долину. Крутые склоны покрывала еще зеленая трава, среди которой желтыми и красными островками высились старые деревья. На дне долины овальным зеркалом располагалось озеро, посреди которого на острове стоял небольшой белый замок. Ветер сдувал к берегам только что выпавший снег. Последние поздние цветы вместе с алыми бусинками на кустах барбариса казались драгоценными камнями на белой мантии, окутывающей замок. Вот солнечные лучи пробились сквозь низкие облака и осветили долину. Она словно вспыхнула и приблизилась к путнику. Причудливая архитектура, вдруг слившись с пространством, превратилась из резной шкатулки в фигуру женщины. Затянутая в корсет, с широким белым кринолином, она, подобрав подол платья и слегка откинув гордую голову, двинулась среди серебряных волн озера. И тотчас вся долина запела голосом ветра, шорохом листьев и травы, плеском вод и гомоном птиц, населяющих замок! Но через мгновение солнце спряталось- и чудо исчезло. Перед глазами - печальная картина первых зимних дней, заброшенного замка с высокой башней посредине и тусклой гладью холодного озера… Наступал вечер, и Ирроль спустился в долину.

(Книга из электронной библиотеки сайта http://ki-moscow.narod.ru)

Узкий подъемный мост от острова был перекинут к берегу, но ворота замка были заперты. На запорошенной снегом дороге виднелись одинокие следы человеческих ног и по сторонам - круглые ямки. Кто-то на костылях обходил замок кругом. Ирроль прошел несколько шагов по следу и увидел в сумерках фигуру, уходящую от него. «Видно, какой-то нищий вроде меня, - подумал юноша. - Если не впустят в замок, то хоть веселее будет коротать ночь».

Он вернулся к воротам, настроил лютню и, тронув струны, запел. Среди стихнувшей природы голос его звучал сиротливо, однако эхо в сочетании с общим настроением, окружающим замок, создавало особую грустную гармонию, не лишенную красоты и вдохновения. Когда он допел, он почувствовал, как чья-то рука прикоснулась к его плечу. Он обернулся. Укутанная в белый плащ, с монашеским капюшоном на голове, перед ним стояла девушка-калека, опираясь на костыли. Она улыбнулась ему.

– Ты неплохо играл, мой мальчик, - молвила она. - Но пора и отдохнуть. Не согласишься ли ты принять мое приглашение и войти в замок?

Ирроль не мог прийти в себя от изумления. Его называет мальчиком бродяжка, которая наверняка моложе его, и затем приглашает его войти в замок! Шутка нищей? Нет, она не шутила.

Хлопнув в ладоши, она направилась к воротам. Заскрипели старые петли, и створки медленно отворились им навстречу. Молчаливая стража склонила головы перед ними, и они вошли в замок.

Ирроль очутился в роскошно убранной комнате, его странная спутница скрылась во мраке бесконечных зал и галерей. Долго он ждал в одиночестве, разглядывая причудливый интерьер, где изысканность восточной фантазии сочеталась с красотой и ясностью западной мысли. Индийские курильницы, китайские вазы, арабские светильники заполняли ниши перед огромным камином, сложенным из кирпича и облицованным грубыми камнями. Наконец послышались легкие шаги, и в комнату вошла юная девушка. Ее внешность вначале лишь останавливала взгляд какой-то сосредоточенной замкнутостью. Затем она начинала раскрываться: легкий поворот головы, задумчивость, тонкий гармоничный профиль, как рисунок в воздухе, оставшийся от быстрого полета ласточки. И вот неуловимая красота, наконец, зачаровывала зрителя. Она то появлялась, то исчезала, и эта игра не была нарочитым кокетством. Так море играет с детьми, то притягивая в свои глубины, где неисчислимые сокровища ждут их, то отбрасывая прочь на берег. Конечно же, это была хозяйка замка, и звали ее леди Астор.

– В этом замке перебывало достаточно рыцарей и трубадуров, вельмож и шутов, - сказала она. - Я устала от тех, кто искал власти надо мной, как и от других, кто мог лишь служить. Мне нужен друг, которому ничего не надо от меня, но который готов сопутствовать мне в моих фантазиях и чувствах. Готов ли ты попробовать себя в этой роли?

Ирроль растерянно улыбнулся и кивнул. Она внимательно взглянула на него.

– Пожалуй, из тебя выйдет паж. Подойди к зеркалу.

Он подчинился. Леди достала краски и кисти. Прямо на зеркале она стала рисовать его отражение. Вскоре на стекле возникло изображение Ирроля в виде подростка с золотистыми кудрями в голубом бархатном камзоле, берете со страусиным пером. Короткая золоченая шпага венчала этот наряд. Леди Астор оценивающе взглянула на портрет и прикоснулась рукой ко лбу Ирроля. Серебряное кольцо с крупным изумрудом слегка укололо его кожу, и в то же мгновение он превратился в юного пажа, изображенного на зеркале.

– Наверное, ты устал, - молвила леди, - но я хочу попросить тебя постеречь мой сон. Возможно, никто не потревожит тебя, и ты сумеешь отдохнуть, но если появятся гости и захотят видеть меня - не пускай их. Я не хочу, чтобы меня будили и тем более видели спящей.

Она отправилась в свои покои, а Ирроль устроился перед дверьми в глубоком кресле, с трудом осознавая, что попал к волшебнице, и не представляя, чем это закончится. Среди ночи холодный ветер ворвался в комнату из внезапно распахнувшейся двери. Вместе с ним вошел высокий рыцарь в запыленном плаще.

– Что ты здесь делаешь, мальчишка? - обратился он к Ирролю. - Жду вас, добрый рыцарь, - ответил паж.

– Ну вот, я пришел, и что дальше? - удивленно промолвил рыцарь.

– Дальше вам придется подождать утра вместе со мной, если вы желаете видеть леди Астор.

– Как ты смеешь так говорить со мной, щенок? Леди Астор - моя жена, и не хочешь ли ты убедить меня, что я уже не хозяин в своем доме?! - завопил рыцарь и выхватил меч.

«Если он нанесет удар, то убьет не меня, а лишь нарисованного пажа», - успел подумать Ирроль и вытащил свою короткую шпагу.

Рыцарь оказался неуклюжим, а меч его был слишком тяжел для быстрых ударов. Паж легко уворачивался от них и пытался рассчитать, кто скорее утомится, пока проснется от шума леди Астор. Первым выдохся рыцарь.

– Ладно, я погорячился, мы не будем будить леди, но я только взгляну на нее, чтобы увериться, что она здесь, а не где-нибудь еще.