Князь Федор. Куликовская сеча (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 24

Увы, сокрушительного флангового удара у нас не получилось — просто не было возможности скрытно подобраться к врагу на дистанцию тарана…

Несколько секунд стремительного галопа, когда встречный ветер выжимает слезу из глаза, а пожухлая трава под копытами жеребцов сливается в желтовато-зеленый ковёр… А затем оглушительный треск копейных древок, рев вступивших в сечу ратников, крики раненых людей и животных! Все это сливается впереди в какофонию звуков конной сшибки — в то время как всадники в середине нашего клина вынужденно тормозят коней, надеясь не врезаться в следующих впереди соратников, ныне также вынужденных замедлить своих скакунов…

Да, наш черёд вступить в сечу придет еще не скоро — но увы, придет наверняка.

— Бронебойными — бей!!!

Очередная команда головы Твердило — и елецкие порубежники накладывают на тетивы стрелы с гранеными наконечниками. Ещё мгновение — и те срываются с них, взмывая прямиком к небу… А затем, набрав высоту, отвесно падают вниз, смертельным градом хлестнув по щитам, шеломам литовских рыцарей — да ничем не прикрытым холкам и крупам их скакунов!

Елецкие — да и прочие рязанские ратники очень стараются, силясь помочь старшей дружине. Дружине схлестнувшейся грудь в грудь с превосходящим числом ворогом… В то время как литовцы, целиком развернувшись к русичам, уже двинули часть своих хоругвей в стороны, охватывая клин рязанцев с обоих крыльев. Вот конные лучники Олега Рязанского (а заодно и Фёдора Елецкого) и расстреливают эти хоругви, стараясь предельно замедлить и вымотать их — прежде, чем рыцари Ягайло вступят в бой, окружив соратников…

Твердило с досадой оглянулся на кольцо телег, оставшееся по правую его руку. Увы, от раненых помощи не дождёшься — много ли их сможет теперь сесть в седло, да вступить в сечу конными? Да куда там! Хорошо будет, если хоть сколько-то продержатся, когда литвины всерьёз навалятся на их дохленький гуляй-город… Но вот если рязанская дружина прорвётся к кольцу сцепленных телег и укроется за его «стеной»… Что же, тогда наверняка получится отбиться.

Ещё бы Олег Рязанский вовремя сумел бы это понять, и двинул старшую дружину на прорыв, пока враг не успел её окружить!

Отправив в полет очередную бронебойную стрелу, Твердило с удовлетворением отметил, что стрелы русичей находят свои цели, то ранив вражеского жеребца, заставив того взбесится от боли и скинуть всадника, то пробив рыцарскую броню, впившись в плечо или грудь кого из литовцев! Застрельщиков Ягайло русичи отогнали — так уж вышло, что именно конных лучников у врага значительно меньше. Было бы еще поле пошире да поровнее, чтобы хватило пространства для маневра конных — да коли бы не были рязанцы привязаны к гуляй-городу… Ох, тогда бы дружине князя Олега и вовсе не пришлось бы лезть в сечу! Хватило бы многочисленных застрельщиков, изматывающих литовцев и их скакунов градом стрел — да не подпускающих к себе рыцарей на удар копья!

Но нет, пространства для маневра маловато будет — и если литвины захотят, могут прижать застрельщиков к гуляй-городу, да оставшейся позади степной роще-колоку, более походящей на малый лес с очень густым подлеском. Или скинуть в глубокую балку, что прорезала земную твердь по правую руку от сражающихся…

И словно услышав мысли Твердило, ближняя к застрельщикам литовская рыцарская хоругвь вдруг развернулась к конным лучникам! И, тронувшись с места, в считанные мгновения перешла на галоп рыцарских дестриэ, грозя ельчанам тараном пик, граненые наконечники коих сверкают в солнечных лучах!

— Назад, к гуляй-городу! Бейте по коням!!!

Отчаянно воскликнул Твердило, осознав опасность вражеской атаки. Спешно отхлынули назад его порубежники — развернувшиеся в седлах, и посылающие стрелы за спину, целя срезнями по ногам рыцарских скакунов…

Но ни порубежник, ни увлеченные сечей литовцы, схлестнувшиеся с рязанцами, не увидели, что с севера на дороге показалась ещё одна конная рать, спешно следующая на брань…

— Бей!!!

Легко пришпорив Буруна, я послал его вперед, обогнув Михаила справа. Последний закрыл меня от литовцев и развернулся в седле влево, рубясь с очередным ворогом… Шаг, другой — и я спешно колю правой рукой, выбросив меч в длинном выпаде! Спустя секунду узкое острие готического клинка врезалось в забрало рыцарского бацинета, прошив стальную маску — и впившись в лицо завопившего ворога… По желобу клинка побежала кровь, и я рванул меч назад — с удовлетворением отметив, что литовец, поспешивший налететь на Михаила с правого, беззащитного бока (и впопыхах не заметивший меня!) безжизненно откинулся на конский круп…

После чего уже сам я едва успел подставить клинок под удар топора, также обрушившегося на мою голову справа!

Лезвие меча встретило древко чекана под бойком, вгрызшись в дерево, но не перерубив его. А ведь будь топор потяжелее, он бы провалил мой блок, добравшись до шлема! На мгновение мы с литвином замерли, давя один сверху, второй навстречу — но затем я первым крутанулся в седле, развернув корпус вправо и вложившись в удар левой! Со всей дури врезав павезой по кисти противника, сжимающей чекан — и выбив его из пальцев литвина… После чего на рефлексах Фёдора я крутанул клинок над головой, обрушив меч на бацинет рыцаря, рубанув сверху-вниз по диагонали с правой, теперь беззащитной его стороны! И наточенное лезвие прорубило кольчужную сетку, заодно дотянувшись и до шеи ворога…

— Бей!!!

Пространство впереди меня и справа освободилось от атакующих ворогов, и я успел мгновенно осмотреться — чтобы понять, что дело-то наще швах! «Крылья» клина рязанских дружинников разошлись навстречу литовцам и встретили тараном также бросившихся кушировать нас рыцарей. Но те давят за счёт численного превосходства, давят, охватывая нас на флангах и уже заходя в тыл! Вон, и до ельчан дело дошло… В тоже время «копийный напуск» нескольких литовских хоругвей отогнал наших конных лучников к «гуляй-городу» — и те помочь завязшей дружине уже никак не могут…

Если так пойдёт, литовцы похоронят не только раненых, но и все рязанское войско!

Вот как помог, попаданец хренов…

Стараясь больше не думать о грядущих мрачных последствиях моих действий, я пришпорил Буруна, посылая его вправо — за спину только что насевшего на Алексея литвина, теснящего моего телохранителя на пару с боевым слугой. Последний ловко орудует татарской саблей, вынужденно переключив внимание елецкого ратника на себя, в то время как рыцарь-господин мочалит щит русича тяжёлыми ударами булавы! Уже на втором ударе щит Алексея оглушительно треснул — и тот невольно вскрикнул, ожидая, как видно, неминуемой смерти… А может — просто от боли в осушенной или даже сломанной руке.

Но так или иначе, третьего удара зарвавшийся литовец нанести уже не смог… Выставив перед собой меч и склонив его параллельно земле, подобно кончару, я рванул вперёд, пришпорив Буруна! Рыцарь успел лишь поднять шестопер над головой для очередной атаки, как я налетел на него с правового бока — вонзив узкое острие готического клинка в шею ворога…

А затем впереди — и, как кажется, в тылу литовской рати — вдруг раздался трубный рев боевого рога. Точнее множества их, взревевших одновременно…

Трубный рев рога князя Серпуховского подхватили его верные бояре — после чего Владимир Андреевич, за сечу с татарами получивший почётное и совершенно заслуженное прозвище «Храбрый», искренне, и в тоже время грозно улыбнулся:

— Успели! Успели братцы! Ну, несдобровать теперь литовцам за такую подлость… Не жа-ле-е-еть!!!

— НЕ ЖА-ЛЕ-Е-ЕТЬ!!!

Древний боевой клич владимирских ратников подхватили дружинники Серпухова, Галича, Дмитрова, Боровска — всего чуть более тысячи уцелевших ратников. Но их молодого князя, первым настигнутого посланниками Фёдора Елецкого, совершенно не волнует превосходящая численность врага! Нет, душу истинного русского богатыря буквально жжёт та подлость, что решился совершить Ягайло… А боится (точнее, уже боялся) он лишь одного — опоздать… Но «Храбрый» ринулся назад, к обозам, как только получил черную весть от елецких гонцов, решив проверить их слова — и успел к брани!