Мифы и легенды. Книга 8. Последний из рода Бельских - Карелин Сергей Витальевич - Страница 1

Но вот и настал понедельник. Я проснулся рано, но чувствовал себя выспавшимся и готовым к подвигам. Кстати, Виль уже встала и чем-то звенела на кухне. Вот интересно и чего ей неймется? Есть же ресторан. Зачем возится – то? Но мне почему-то казалось, что вот эта самая кухонная возня девушке явно нравиться. Наемная убийца – повар. Кому скажешь, засмеют.

Приведя себя в порядок, я заглянул к ней на кухню и, честно говоря, испытал настоящий шок. На небольшом кухонном столике, явно предназначенном максимум для дегустации кофе, красовался полноценный завтрак. Омлет, тосты, даже салат овощной какой-то, выглядящий необычно, но очень аппетитно. И в комплекте улыбающаяся девушка. Вот редко она улыбается. Улыбка ей явно идет. М-да. Хотел попенять, что нечего напрягаться, лучше в ресторан на завтрак сходить, а теперь как-то не хочется такое говорить. Вон довольная какая.

– Доброе утро господин! – приветствовала меня моя телохранительница, – я вам вот завтрак приготовила.

– Спасибо, – улыбнулся я в ответ и уселся за столик, и все же не удержался, – а тебе в ресторане еда не понравилась?

– Разве это еда, – саркастически усмехнулась она, – настоящая еда та, которую готовишь своими руками. Вы попробуйте и сравните…

Я покачал головой. Ну, омлет – то и сам себе могу сделать, его вообще тяжело испортить… Однако к концу завтрака я готов был забрать свои слова назад. Вот как это из обычного омлета сделать такую вкусную вещь.

– Я гляжу у тебя талант! – честно признался ей, на что она смущенно опустила глаза.

– Рада что вам понравилось, господин. Лучше же, чем в ресторане? – она вновь посмотрела на меня.

Тут я не стал спорить. Как ни странно, это действительно было лучше, чем в ресторане. Поэтому, когда мы оделись в выданную нам форму и спустились вниз, в этот самом ресторане я пил только кофе.

– Ты решил голодать? – поинтересовался у меня Романов, который только расправился с вполне себе объемным завтраком.

– Уже поел, – сообщил ему.

– Где? В номере? – удивленно уточнил Гагарин, – а зачем?

– У меня личный повар, – кивнул я в сторону сидевшей отдельно от на Виль, – да и лучше там завтракать, а то вон Влада додумается и подсыплет чего-нибудь в еду.

– Эта может, – рассмеялся Романов покосившись на женский стол, где Потемкина рассказывала подругам что-то явно увлекательное и смешное.

Веселишься? Ну-ну. Месть – блюдо, которое подают холодным, уж это я очень хорошо знал. К тому же, чего скрывать, в душе я был очень сильно уязвлён. Вот не думал, что такой «ранимый».

– Тогда на обеде внимательно смотри, чтобы рядом с твоей тарелкой женщин не было, – поддержал его смех Гагарин, – и на ужине тоже.

Я лишь покачал головой и промолчал.

Тем временем появились тренеры, и после их короткого завтрака мы отправились на Арену. На этот раз мы заходили с центрального входа, и я почувствовал себя каким-то актером на кинофестивале. К широким стеклянным дверям, ведущим в нее, проложили красную ковровую дорожку. Ну и первыми по ней проследовали мы, как команда организатор… традиция, в общем, очередная. Народу оказалось вдоль этой самой дорожки весьма прилично и не только журналистов. Мы прошли по ней, сорвав довольно бурные аплодисменты.

В конце дорожки нас встречали Строганов и Сабуров. Точнее сказать, Строганов с несколькими иностранцами. Сабуров стоял чуть в стороне с наушником в ухе и, судя по всему, занимался своим непосредственном делом. Охраной. Пожав руки распорядителю и двум иностранцам, которые оказались представителями спонсоров турнира, мы прошли через стеклянные двери и попали в огромный холл самой Арены, где нас встретили две серьезные девушки в форме, кстати, нашей команды и проводили до раздевалок.

Муравьев отправился сразу на саму Арену, а Гвоздев предупредил, чтобы мы через десять минут были готовы, и он всех ждет.

Как ни странно, даже девушки уложились в это недолгое время и вскоре мы уже вошли на саму Арену, где должен был проходить турнир. Она напомнила мне обычный стадион, только гораздо меньший. Навскидку трибуны были рассчитаны тысяч на семь-восемь зрителей. В центре овальной чаши Арены расположилось поле, на котором и должен был проводиться турнир. Большую его часть занимал сам ринг, – площадка, накрытая силовым куполом с твердым, как мне показалось отсюда, песчаным покрытием. На высоких мачтах висели четыре погромных плазменных экрана, на которых, судя по всему, для галерки будут транслировать бои.

На трибуне, сразу напротив ринга, расположилось пятеро судей, отгороженные от остальных зрителей внушительной железной сеткой. Там же я увидел Строганова. Над ними, судя по роскошному виду, располагалась ВИП ложа, в которой я увидел императора в компании с Аленой Скуратовой. Остальное окружение, в том числе сам Скуратов, сидело чуть в сторонке. А ряд за ними и ряд перед ними были заняты телохранителями, судя по крепкой подтянутой фигуре и похожим друг на друга лицам зрителей их занимавших.

Вдоль силового купола были поставлены лавки, на которых уже сидели участники. А за сеткой, которой, кстати, тоже был огражден весь ринг, на таких же лавках разместились команды поддержки. И надо сказать, что наше появление было встречено весьма бурно. Тут, похоже, явно постаралась Трубецкая.

Мы отправились к своей лавке, которая находилась рядом с лавкой японцев. Тут я встретился взглядом с моим противником и сразу понял, что все предположения, высказанные Наоми и Исидо на счет того, что тот будет биться на смерть, подтвердились. В глазах японца горела ничем не замутненная ненависть. Но продолжалась эта наша дуэль взглядов не больше полминуты, после чего Ямато отвел взгляд и принял независимый вид.

С судейской скамьи поднялся Строганов и зал, словно по мановению волшебной палочки, затих. Тот опять повторил те же слова, что оговорил на жеребьевке, но только теперь передал слово императору всероссийскому Ивану VI, который по традиции должен был открывать турнир. Так что пришлось моему венценосному другу произносить речь. Но Иван не стал сильно заморачиваться по этому поводу, а просто поприветствовал присутствующих зрителей и команды, и выразил надежду, что победит сильнейший. Коротко и ясно…

А потом начались схватки. Моя шла шестой. А так всего, как я понимал, на 1/16 отводилось два дня. 16 схваток сегодня и 16 схваток завтра. Соответственно, мужские и женские схватки чередовались.

Кстати, каждую схватку комментировал местный диктор, чей голос, усиленный динамиками, прокатывался над Ареной и, честно говоря, весьма раздражал. К тому же он представлял соперников настолько пафосно, что мне захотелось сделать жест «рука-лицо».

К тому же, надо признать, что даже на мой непритязательный взгляд, те, что я видел, особой красотой или оригинальностью не отличались. Среди них была одна наша – женская. Меньшикова сражалась с немкой, которая имела какую-то труднопроизносимую фамилию. Что-то вроде Обервалтдшмиттер или похожую. Но вот ее имя Гертруда я почему-то запомнил.

Для Валерии бой оказался достаточно легким. В фехтовании Меньшикова на голову превосходила немку, та пыталась закидать свою противницу огненными шарами, но Валерия легко разметала воздушными вихрями ее довольно слабые огненные снаряды, а затем ловким обманным движение проколола бедной немке бок. Та сразу завалилась на Арену, поднимая руку в знак того, что бой закончен. Тут же появились целительницы и унесли поверженного бойца. Весь бой длился минут пять.

Остальные бои тоже не были затяжными. Не знаю, как так получилось, но пока во всех пяти схватках, свидетелем которых я был, победа была с таким запасом, что это было видно невооруженным взглядом. А сидевшая рядом со мной Виль предугадывала не только исход боя, но и умудрялась предугадывать маневры бойцов.