Упрямая девчонка - Фокс Элайна - Страница 3
- Предыдущая
- 3/75
- Следующая
. Ну что ж, Флинна, не пугала мысль о том, что этот уик-энд может оказаться для них последним. Он не собирался на ней жениться и был действительно застигнут врасплох, когда понял, что Нина только об этом и мечтает. Их близость давно перестала приносить обоим то удовольствие, которое они испытывали поначалу. Значит, пора разойтись и избавить друг друга от ненужных мучений.
Но не сейчас. Сначала нужно благополучно доставить Нину домой. А до той поры Флинну придется терпеть ее присутствие, поскольку он сам виноват в том, что разрешил ей поехать. Никто не заставлял его брать Нину с собой.
Он разжал кулак и положил галстук на сиденье. Сквозь запотевшее окно было видно, как какая-то птица — не более как темный штрих на сером горизонте — упорно летела вровень с их машиной. Удивительно, как этой твари удавалось так точно угадывать их скорость?
Флинн тяжело вздохнул, провел руками по лицу и снова откинулся на спинку сиденья. Первой его ошибкой было то, что он позволил себе поддаться на уговоры матери и согласился поехать на свадьбу к другу детства. Второй — что позволил Нине ехать вместе с ним. Но одна непростительная слабость повлекла за собой другую: стоило ему на минуту смягчиться и пожалеть мать, как его ошибка усугубилась глупой надеждой на то, что вдвоем с Ниной ему будет веселее.
Вместо того чтобы развлекать его и тем самым скрашивать тяготы этой утомительной бессмысленной поездки, она только добавляла ему неприятностей. Он зажмурился, стараясь совладать с душившим его раздражением и липкими щупальцами ярости, стянувшими мышцы на затылке болезненной судорогой.
В конце концов, он получил по заслугам, нарушив главную заповедь холостяка — повез свою подружку на чужую свадьбу, тогда как сам и не думал ни на ком жениться .
Флинн открыл глаза и снова посмотрел в окно, раздраженно барабаня пальцами левой руки по колену. Птица так и летела вровень с машиной, и на размеренные взмахи ее крыльев не влияли ни ветер, ни дождь.
Мелькавшие за окном пейзажи не будили в душе никаких воспоминаний. В Вашингтоне ему казалось, что все должно быть иначе, но только оказавшись на залитой дождем унылой сельской дороге, он понял, как глупо было на это надеяться. Единственное, что связывало его с Мерстаном, — это призрачная детская дружба с Кабби, ведь друзьями их можно было назвать с большой натяжкой. Флинн раздраженно подумал о том, что Нина наверняка пристанет к нему с расспросами. Он и сам не мог понять, отчего ему так не хочется посвящать ее в подробности своего прошлого.
Впрочем, Кабби скорее всего давно забыл, какая связь существует между Флинном Патриком и этим местом. С тех пор прошло столько лет! Флинн и сам помнил об этом только благодаря упорству своей матери.
Дай ему волю — он давно выбросил бы память о Мерстане из головы.
Он оторвал взгляд от птицы, рассматривая темные от дождя деревья на дальнем краю по-осеннему голого поля. Почему-то ему подумалось, что когда-то у него тоже была большая черная птица.
— Черт побери, этот дождь когда-нибудь прекратится? — громко спросил Флинн. У него больше не было сил слушать вкрадчивый шелест дождевых струй на крыше и шепот шин, катившихся по влажному асфальту. Он сердито покосился на Нину. Он взял ее для забавы — так почему же она его не развлекает?
Нина успела снять шапку и оценить урон, нанесенный ее бесподобной прическе. Прежде чем ответить, она аккуратно сложила ручки на коленях и презрительно посмотрела на Флинна. Благодаря контактным линзам ее глаза сегодня полыхали удивительным оттенком изумрудного цвета.
— Между прочим, уже сегодня мы могли бы загорать на Карибах!
— Это ты могла бы, — сурово напомнил Флинн. — А я не могу не явиться на эту свадьбу.
— Еще как можешь, — капризно возразила Нина. — Нечего было поддаваться на уговоры своей матери! Можно подумать, ты никогда ей ни в чем не отказываешь! Во всяком случае, я бы на твоем месте выбрала отдых на побережье!
Не зная, чем заняться, Флинн попытался опустить боковое стекло, но тут же закрыл его, спасаясь от дождя.
— Вот и нечего было напрашиваться со мной.
Нина театральным жестом выронила щетку для волос, со стуком упавшую на грязный пол машины, и вперила во Флинна разъяренный взор.
— Очень мило! Еще не поздно повернуть и доставить меня обратно на станцию! Водитель! — Она подалась вперед. — Водитель, разворачивайтесь, я возвращаюсь!
Такси затормозило, и водитель убрал ногу с педали газа.
— Хватит чудить! — взорвался Флинн. — Езжайте дальше. Нина, ради всего святого, сядь и успокойся!
Машина с ревом тронулась с места.
— Нет, ни за что на свете! — воскликнула Нина, трагически скрестив руки на груди. — Ты с самого начала вел себя как последний мерзавец! Водитель, возвращайтесь на станцию!
Машина затормозила.
— Сядь, я сказал! — прошипел Флинн сквозь стиснутые зубы. — Нам нужно провести здесь всего два дня. Два дня, понимаешь? А когда мы доберемся до места, ты сможешь без устали рассказывать всем и каждому о том, какой я негодяй, — и тебе сразу полегчает! Поехали дальше! — распорядился он.
Таксист послушно нажал на педаль газа.
— Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты так себя ведешь, — капризно заявила Нина, откидываясь на спинку сиденья.
— Хватит, я не делаю ничего особенного! Я никак себя не веду! Это ты лезешь из кожи вон, чтобы меня разозлить! — возмутился Флинн. Ну почему женщины только и делают, что выговаривают ему о том, как он себя ведет, или как не ведет, или — что хуже всего — как он должен себя вести?
— А разве я виновата, что все получилось так глупо? — не уступала Нина. — Зачем мы сюда притащились? Ты же сам говорил, что этот парень никогда тебе не нравился!
— Да, он мне не нравился, — процедил Флинн, не отрывая взгляда от мокрых полей, мелькавших за окном. — Но его родные оказали мне некогда огромную услугу.
— Значит, мы потащились на другой край света только ради того, чтобы отблагодарить его? — Нина недоверчиво фыркнула. — Что-то ты темнишь, Флинн! Уж не кроется ли здесь профессиональная журналистская тайна?
— Между прочим, я уже давно не журналист! — сердито покосился на нее Флинн. — Я секретарь, я пишу речи для сенаторов. — Он помолчал и добавил: — А он стал президентом Национального западного банка. Такими знакомствами не разбрасываются.
Нина снова раздраженно фыркнула, щелкнула косметичкой и принялась пудрить носик.
— Ты хоть отдаешь себе отчет в том, как это звучит? Нужно окончательно утратить остатки совести, чтобы вот так использовать человека, искренне считающего тебя своим другом!
— Он никогда не считал меня своим другом.
— Тогда что это за чушь насчет взаимных услуг? — Нина захлопнула косметичку и спрятала в сумочку.
— Услугу оказал не он, это сделали его родители. Тридцать лет назад. Литтоны дружили с моими родителями, а недавно мать явилась ко мне с просьбой поехать на свадьбу к их сыну. Я не мог ей отказать.
— Это все из-за него, не так ли? Из-за твоего отца? — В ее прищуренных изумрудных глазах появилось жадное любопытство. — Она все еще переживает из-за его смерти, я угадала?
Флинн только ухмыльнулся про себя. Хотел бы он знать, есть ли на свете хоть одна живая душа, искренне оплакивавшая уход его отца? Во всяком случае, для его матери кончина старого мерзавца была настоящим даром небес, несмотря на тот спектакль, который она устроила на похоронах. Но вслух он произнес:
— Да, угадала.
— Понятненько… — пропела Нина своим пронзительным голоском.
Он вздохнул и снова уставился в окно. Птица все еще преследовала их машину. Флинн подумал, что ошибся и принял за птицу какой-то дефект стекла, и даже не поленился протереть это место пальцем. Но это действительно была птица, упорно летевшая вровень с их машиной.
— Очень мило, теперь нам угодно дуться. Господи, какой же ты все-таки придурок… — Ее идеально вылепленный профиль казался особенно четким на фоне запотевшего бокового окна. Холеная бледная кожа, тонкий прямой нос, трогательный пухленький подбородок и нежная шея.
- Предыдущая
- 3/75
- Следующая
