Бьёрн Магнуссон (СИ) - "Добрый Волдеморт" - Страница 46

Эти два летних месяца дались Бьёрну очень тяжело. Он похудел и стал казаться выше. Каждую ночь Бьёрн встречался с Гриндевальдом и учился, учился, учился… Тёмный лорд был крайне требовательным, жестоким и саркастичным наставником. Заставлял добиваться идеального исполнения заклинаний и осваивать огромные объёмы новых знаний. И вместе с тем высмеивал неудачи мальчика, заставляя его вспыхивать от ярости, но в то же время сохранять хладнокровие в любой ситуации.

Если бы не занятия окклюменцией и большой запас зелий, которые приходилось постоянно использовать, наверное, Магнуссон уже бы сдался и слёг с магическим истощением. Ещё никогда раньше ему не приходилось так выкладываться на занятиях. Бьёрн методично доводил себя до грани, пытаясь преодолеть предел возможностей двенадцатилетнего тела.

В конце июля Геллерт неохотно прекратил издевательства над учеником, назвал пару десятков книг, которые требовалось освоить за следующий год, и с сожалением удостоверился, что большего от Бьёрна не добиться, как бы он ни старался. Очнувшись в своей камере, Геллерт со злостью саданул кулаком в стену и сломал руку. Впрочем, тело сразу сковало параличом, а раны начали немедленно зарастать.

Гриндевальд с бешенством подумал, что передача наследия растянется на несколько лет. Когда шанс на избавление так близко, ожидание становилось мучительным. «Ты ждёшь почти тридцать лет, — успокаивал он себя. — К окончанию Хогвартса, точно успеешь обучить мальчишку всему. А что такое шесть лет, по сравнению с тем, что тебя ждало?» Только эти мысли помогли не сойти с ума, когда он понял, что ученик не выдержит нагрузки. «Да и я сам бы тоже не выдержал, случись у меня такой сумасшедший учитель. Даже странно, как он через неделю не сломался, — продолжал утешать себя Гриндевальд, а потом оскалился в безумной усмешке. — Надо придумать, как передавать свои знания быстрее. В этом больше пользы, чем в истерике».

***

Всё взаимодействие с внешним миром проходило через домовика. Бьёрн практически жил во сне, всё это время. Но сегодня он, наконец, спустился в общий зал и тут же попал под взволнованный взгляд бармена Тома.

— Ты что с собой сотворил, сожри тебя мантикора? — чуть не выскочил из-за стойки хозяин «Дырявого Котла». — Ты в зеркало себя видел? Вылитый упырь!

Бьёрн только пожал плечами и тяжело вздохнул, обращаясь к взволнованному Тому:

— Я завтра хочу отправиться в Годрикову Впадину: в гости к миссис Бэгшот. Там на деревенской пище и отъемся. Всё будет в порядке, Том, — попытался он улыбнуться. — Не волнуйся за меня, я справлюсь. Пройдусь по магазинам, присмотрю какие-нибудь гостинцы. Завтра с утра отправлюсь в дорогу. Если что-то хочешь передать своим родственникам, то прикажи своему домовику отнести ко мне в комнату. Ладно?

Сказав это, Бьёрн прошёл мимо стойки и неторопливо вышел на задний двор: к переходу в магический мир. Косая аАллея встретила его привычным шумом, и для начала, Бьёрн зашёл на почту, откуда отправил письмо Батильде Бэгшот. Потом прошёлся по лавкам, покупая то, что, на его взгляд, могло пригодиться живущей в глуши одинокой женщине. В основном он спрашивал об этом продавцов, от себя взял только подарочный торт и упаковку мороженого под стазисом, чтобы не растаяло. Здесь светило яркое солнце, шумела толпа, и Бьёрн понемногу начал отходить от непрекращающейся гонки за силой. Казалось, что здесь: среди гуляющего по тротуарам народа, даже дышится легче. Неожиданно Бьёрн почувствовал, как чьи-то ловкие пальцы схватили пакет с подарками, который в уменьшенном виде лежал в кармане.

Обычно все покупки Магнуссон клал сразу в сумку, но сегодня её забыл. Психическое состояние после двухмесячной гонки было тоже далеко не на высоте. «Ах ты, гад!» — выругался Бьёрн, наблюдая, как щуплая фигурка мелькает уже в трёх метрах от него. Выхватив палочку, он тут же прицепил к воришке недавно выученное заклинание-следилку. Не став ждать, пока грабитель скроется, он, ориентируясь на чувство магии, бросился следом. Беглец свернул налево напротив банка Гринготтс и скрылся в проулке. Отдуваясь, Бьёрн подбежал к углу и увидел, как карманник пробегает в арку, ведущую в Лютный переулок. «Вот чёрт», — рассердился Бьёрн и снова помчался следом. Ему было жалко не столько украденных подарков, сколько потраченного на их покупки времени. Снова бегать по магазинам не хотелось, к тому же было обидно оттого, как он лопухнулся.

Проскочив арку, Бьёрн, повинуясь ощущению от следилки, открыл скрипучую дверь и оказался в большом грязном помещении, где на продавленных диванах расположилась группа подростков. Раньше это было какое-то кафе, но сейчас это место явно служило разбойничьим притоном. Пыльные окна, покрытый пятнами пол, запах немытых тел, всё это заставило Магнуссона брезгливо поморщиться. Несколько крепких ребят пили пиво с рыбой, а перед ними стоял, тяжело дыша, знакомый карманник.

— Это тот терпила! — завопил, поворачиваясь, воришка, едва только Бьёрн очутился внутри помещения. — Как ты меня нашёл, дерьмо тролля?

Трое подростков постарше выхватили палочки и, не став ничего говорить, тут же отправили в Бьёрна «режущее», «связывающее» и что-то ещё, что он не сумел опознать. Магнуссон чуть сместился в сторону, пропуская мимо себя первые два луча, и мгновенно вытащил палочку, ставя щит перед третьим. Причём: по уже вбитой Гриндевальдом привычке, «Протего Дуо». Грязно-розовый луч отразился от щита обратно, и не успевший увернуться подросток вскрикнул, схватившись за живот. Бьёрн, помня наставления Флитвика, тут же разоружил всех троих. Единственный, кроме Магнуссона, кто оставался на ногах, был тот самый воришка. Он прижал палочку к голове одного из упавших подельников и истерично завопил:

— Не подходи, фраер! Я ему сейчас башку взорву, клянусь Мерлином.

Бьёрн жёстко улыбнулся и разрешающе кивнул. А, потом, не меняя выражения лица, резко ткнул палочкой в карманника и произнёс заклинание немоты. Воришка открыл было рот, пытаясь, что-то наколдовать, но не смог. И тут же выпущенное заклинание «Петрификус Тоталус» заставило его ткнуться носом в пол.

К поверженным противникам, памятуя случай с мантикорой, Бьёрн подходить не стал. Сначала добавил каждому ещё по заклинанию парализации. Подхватил палочки и забрал у воришки своё имущество.

В этот момент отворилась со скрипом дверь и в комнату зашёл неопрятный волшебник, разбойничьего вида.

— Вы что не работаете, шпана, а?.. — начал он грозно, но тут же умолк, заметив валяющихся по комнате подростков. А потом побледнел, заметив палочку, которую Бьёрн уверенной рукой направлял ему в грудь.

— Зайди внутрь и брось палочку на пол, — холодно приказал Магнуссон. — Если не сделаешь, ляжешь с ними.

Волшебник забегал глазами в поисках выхода, но худой мальчишка в дорого́й одежде, смотрел пристально, и было заметно, что он готов убивать.

— Ладно, пацан, не «кипишуй», — примирительно прохрипел волшебник, осторожно отбрасывая палочку в сторону. — Ты откуда такой ловкий? Я гляжу, вроде не из местных.

— Один из ваших, — Бьёрн несильно ткнул ногой лежавшего воришку. — Имел наглость залезть ко мне в карман. Это «косяк», старшой.

Бьёрн прожил в приюте семь лет и стиль общения с подобными людьми, освоил раньше, чем научился читать и писать. Многие приютские дети пополняли многочисленные банды. Бывшие воспитанники набирали из приюта новых рекрутов, кто-то делился подробностями жизни на воле. То, что Бьёрн никуда старался не влезать, говорило лишь о его понимании, что он всё равно уйдёт в магический мир. Но это не мешало ему быть своим в подобных кругах. Так что сейчас он просто хотел договориться со старшим бригады карманников, чтобы потом не ходить по Косой аллее, оглядываясь.

Бандит скривил небритую рожу и нехотя выдавил:

— По «прикиду» непонятно: что ты из тех, кого опасно «щипать», пацан. Обычный «мажонок» на вид, из богатеньких. Что хочешь?

— Своё я забрал сам, — хлопнул себе по карману Бьёрн. — С моей стороны — «без обид». Я сейчас просто уйду, а ты можешь делать что хочешь. Твои все живы и не покалечены даже. Но чтобы без «ответок» потом, согласен?